Отметим, что несмотря на суровые блокадные условия, Ленинградский городской комитет партии и городской Совет депутатов трудящихся приняли решение о необходимости продолжить обучение детей. В конце октября 1941 года 60 тысяч школьников первых-шестых классов приступили к учебным занятиям в бомбоубежищах школ и домохозяйств, а с 3 ноября в 103 школах Ленинграда за парты сели более 30 тысяч учащихся старших классов[248]. Общее число детей, приступивших к занятиям в блокадном городе, составляло менее четверти довоенного количества ленинградских школьников.
Занятия проходили в необычной обстановке. Часто во время урока раздавался вой сирены, возвещавшей об очередной бомбежке или артобстреле. Ученики быстро и организованно спускались в бомбоубежище, где занятия продолжались. Каждый учитель обычно имел два плана урока: один – для работы в нормальных условиях, другой – на случай артобстрела или бомбежки. Обучение проводилось по сокращенному учебному плану, в который были включены только основные предметы.
С каждым днем все меньше и меньше детей приходило в школу. Голодная смерть ежедневно уносила новые жизни. Поэтому в декабре 1941 года школам было разрешено временно прекратить занятия.
Но в 39 ленинградских школах педагоги и ученики решили продолжить учебу. Это было равносильно подвигу. Страшный голод косил население города, не было электричества, встали трамваи, замерз водопровод. Однако пульс школьной жизни, хотя и слабо, но продолжал биться. Учителя и ученики сами добывали топливо, возили на санках воду, следили за чистотой в классах. В школах стало необычно тихо, дети не бегали и не шумели на переменах, их бледные и изможденные лица говорили о тяжких страданиях.
Урок продолжался 20–25 минут – больше не выдерживали ни учителя, ни школьники. Записей не вели, так как в неотапливаемых классах не только мерзли худые детские ручонки, но и замерзали чернила. Детей, продолжавших заниматься в суровую зиму 1941/42 года, ленинградцы трогательно и с большим уважением называли «зимовщиками».
Дополнительно к скудному пайку дети получали в школе суп, за который не вырезались талоны из продовольственной карточки. В январе 1942 года в школах, где не прекращались занятия, были объявлены каникулы. И в эти дни, когда население города страшно голодало, в школах, театрах, концертных залах для детей были организованы новогодние елки с подарками и сытным обедом. Для маленьких ленинградцев это было сказочным, волшебным праздником. Одна из учениц писала: «6 января. Сегодня была елка, и какая великолепная! Правда, я почти не слушала пьесы: все думала об обеде. Обед был замечательный. Все жадно ели суп-лапшу, кашу, хлеб и желе и были очень довольны. Эта елка надолго останется в памяти»[249].
После зимних каникул школьники снова сели за парты. Борясь с голодом, холодом и собственной слабостью, они продолжали овладевать знаниями. В феврале 1942 года 39 тысяч ленинградских детей были приняты на полный рацион питания в школьных столовых. В апреле 1942 года учителя стали получать рабочие продуктовые карточки. К этому времени несколько десятков тысяч школьников были дополнительно эвакуированы по Ладожской ледовой трассе.
С приходом весны, когда продовольственное положение Ленинграда значительно улучшилось, дети заметно ожили. С начала мая возобновились занятия и в тех школах, где они были зимой прерваны.
Несмотря на истощение, дети вносили свой посильный вклад в дело защиты любимого города, совмещая общественную работу с учебными занятиями. Зачастую подросткам приходилось работать наравне со взрослыми. Они вставали к станкам на военных заводах, дежурили на крышах домов и тушили зажигательные бомбы на чердаках, выращивали овощи на полях совхозов, ухаживали за ранеными и больными, помогали ловить шпионов и диверсантов.
Одновременно силами школьников, учителей и работников шефских предприятий велась подготовка школ города к новому учебному году. В 84 школьных зданиях были сооружены новые печи, восстановлены водопровод и канализация. Почти во всех школах было организовано горячее питание по повышенным нормам продовольственного снабжения. К началу занятий учащихся постарались обеспечить учебниками и тетрадями, насколько это было возможно в условиях блокадного Ленинграда.
В условиях города-фронта обучение детей в 1942/43 учебном году было по-прежнему сопряжено с большими трудностями. Занятия нередко проходили под гул артиллерийской канонады, из-за недостатка топлива и электроэнергии в классах зачастую было холодно и темно.
С января 1943 года, когда было прорвана блокада Ленинграда, число учащихся стало расти с каждым днем. Но уровень подготовки детей очень различался из-за того, что многие дети не могли посещать школу в 1941/42 учебном году. Это обстоятельство очень осложняло процесс обучения.
В 1944/45 учебном году количество действующих школ в Ленинграде существенно возросло. Теперь насчитывалось почти 200 школ, а число обучающихся в них школьников по сравнению с предыдущим годом увеличилось почти в 3 раза, потому что началось возвращение детей из эвакуации.
Ленинградские учителя провели громадную и ответственную работу по выравниванию знаний учащихся, чтобы таким образом добиться повышения качества обучения. С этой целью особенно широко практиковалось систематическое повторение программы за предыдущие годы.
В годы блокады сильно пострадали здания ленинградских школ, им был нанесен громадный ущерб. В результате бомбежек и артобстрелов было выведено из строя более 300 школьных зданий. Их восстановление началось еще в 1942 году, но основные работы проходили в 1944–1945 годах. Совместными усилиями работников школ, предприятий, институтов, различных учреждений, при активном участии населения за эти годы было восстановлено и отремонтировано 205 школьных зданий.
Ленинградские учителя и их воспитанники вписали одну из самых героических и славных страниц в историю советской школы. В блокадные страшные дни они самоотверженным трудом в школе, на строительстве оборонительных сооружений, на полевых работах помогли отстоять Ленинград. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 года за активное участие в обороне города свыше 5 тысяч школьников были награждены медалью «За оборону Ленинграда». В числе награжденных школьников была и Галина Пядусова. Медаль Галине была вручена 29 августа 1943 года.
В связи с окончанием школы дочерью Иван Миронович выкроил время, чтобы в семье отметить это событие. С тех памятных времен – для Галины и ее родителей – сохранилась фотография. В гостях у Пядусовых была одноклассница Галины – Нина Ольхина[250].
Галина после окончания школы поступила сразу в два вуза – институт иностранных языков и Инженерно-строительный институт. Иван Миронович мечтал, чтобы дочь была строителем. Не исключено, что и он в молодости мечтал стать строителем. Безусловно, учиться в двух вузах было сложно, и Галина ушла из Инженерно-строительного института.
После того, как свершился прорыв вражеской блокады Ленинграда, начала постепенно возрождаться учебная жизнь высших учебных заведений. В октябре 1943 года некоторые вузы (Электротехнический имени В. И. Ульянова (Ленина), Политехнический, Кораблестроительный, Химико-технологический имени Ленсовета и другие) возобновили учебную деятельность в родном городе.
Всего в 1943/44 учебном году в городе работало 13 высших учебных заведений. Летом 1944 года в Ленинград возвратились крупнейшие вузы города – Университет, Педагогический, Инженерно-строительный институты и другие. В 1944/45 учебном году в Ленинграде действовало уже 31 высшее учебное заведение. Здесь работало 3260 профессоров и преподавателей и училось свыше 18 тысяч студентов.
В сложной обстановке военного времени высшие учебные заведения Ленинграда не прекратили своей деятельности, сумели дать стране тысячи ученых, инженеров, учителей, врачей и других специалистов, отдавая все свои силы для достижения победы над фашизмом.
Примечательно, что в конце 1943 года могло состояться назначение И. М. Пядусова на должность заместителя командующего артиллерией Ленинградского фронта. Но почему-то этого не произошло.
У Галины Ивановны Пядусовой (хранительницы семейного архива) бережно хранятся благодарность от командующего 2-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского и благодарности Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Сохранился и очень интересный документ (приказ о назначении И. М. Пядусова на вышестоящую должность), возможно, раскрывающий одну из причин отсутствия карьерного роста Ивана Мироновича, прошедшего почти всю войну в звании генерал-майора.
Заметим, что этот приказ не был выполнен. По какой причине – неизвестно. Возможно, не радовала Ивана Мироновича предстоящая должность, и этот приказ был отменен.
С другой стороны, не мог ведь командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров, прекрасно знающий способности и характер своего подчиненного, принять такое решение, не побеседовав предварительно с И. М. Пядусовым и не выяснив его отношение к этому назначению.
Не зная всех обстоятельств этого дела, сложно его оценивать. Об одном можно судить с полной уверенностью, что военачальники масштаба И. М. Пядусова, имевшие опыт двух лет войны, отличались высоким профессионализмом, твердым, целеустремленным и независимым характером. Они всегда имели, обосновывали и отстаивали свое мнение по решению различных проблем военной деятельности. Особенно, если это касалось боевого применения артиллерии. Таким военачальникам, как правило, претило быть заместителями, они предпочитали быть более самостоятельными. Вот еще один подобный пример, имеющий непосредственное отношение к Выборгской операции. По ходатайству Л. А. Говорова на должность командующего артиллерией 21-й армии был назначен заместитель командующего артиллерией (!) только что сформированного 3-го Прибалтийского фронта генерал М. С. Михалкин. 21-й армии предстояло совместно с 23-й армией, КБФ и Ладожской военной флотилией взломать мощную оборону противника на глубину до 110 километров и овладеть Выборгом. И генерал М. С. Михалкин согласился, хотя эта должность была для него уже пройденным этапом, и формально он шел на понижение. Но надо очень хорошо понимать военачальников такого уровня, ведь в этом случае он становился командующим артиллерией армии, а это давало ему возможность быть более самостоятельным в вопросах боевого применения артиллерии. Вероятно, И. М. Пядусов тоже руководствовался такими же принципами, как и М. С. Михалкин, и каким-то образом ему удалось отказаться от должности заместителя командующего артиллерией фронта. Впоследствии он будет назначен командиром артиллерийского корпуса, что подтверждает его стремление быть командующим (командиром), а не удовлетворяться должностью заместителя.