— Да не приведи Ракхот. Только вас тут мне и не хватало, — несмотря на то, что я хмурила брови и ругалась, появление сестер все же расслабило тугую пружину внутри меня.
В кругу семьи в чем-то легче. Я опять уважаемая старшая сестра, надежда и опора, а не испуганная одинокая девушка, не способная двинуться, когда кто-то рвется в спальню.
Да и с кем я справилась? С мелким воришкой? Вот уж победа так победа для наследной герцогини. Но что было бы — прорвись на территорию дворца кто-то из одетых в черное амбалов? Те, что действовали как высокоуровневые маги и обладали повадками профессиональных убийц. Что бы со мной случилось, если бы пришли они?
Нужно срочно заняться собственным развитием и проверить возможности моей звезды. О, я же не рассказала о ней сестрам!
Следующие полчаса мы потратили на совмещение нескольких важных дел. Кейси, заглянув в спальню, узнала «столяра» и, расстроенно шмыгая носом, убежала за Гектором.
Когда пришел наставник, я вкратце рассказала о произошедшем и опять началась беготня, Гектор сходил за знакомым нам рыжим парнишкой охранником и принялся что-то тихо втолковывать уже ему. Не знаю, что наплел, но вдвоем они унесли Посылку из наших покоев. Захватив одну из служанок, чтобы бежала впереди и сигналила пуста ли дорога.
Вторая горничная осталась в коридоре у дверей.
Так. Можно выдыхать…
— Вор пришел рано, значит нас должны были грабить послезавтра. А потом отнести какой-то дневник заказчикам? — рассудительно спросила Анифа. Пока молодой стражник находился в покоях, сестры прятались у себя, но после ухода воинов любопытство победило и обе снова просочились в мою спальню.
— Именно, — я плотно задернула штору. Запах практически выветрился, даже Анифа перестала зевать. — В нужный день как бы сами себя пограбим, на всякий случай изобразим активность. Гектор узнает у вора куда именно тот договорился принести найденное…
— …А мы к ним явимся и достойно воздадим преступникам за нападения! — довольно продолжила боевая Мириам, сверкая глазами и накручивая на палец ленту от ночной сорочки.
Анифа посмотрела сначала на нее, потом на меня. С энтузиазмом селянина, к которому нищий сосед пришел денег занять. И с таким же оптимизмом. Похоже, в нашу совместную семейную мощь она не слишком верила.
— Кто воздаст? Ты? — тихо спросила она Мири. — За неимением арбалета глазами в них постреляешь? Я, например, могу грозно повизжать. Или мы Хани одну с ними сражаться отправим? — я слушала и диву давалась. Неужели моя маленькая внимательная сестра взрослеет… — С дневником наперевес? Кстати, что за дневник такой?
Ой.
ГЛАВА 40. Она язвит как боевой сержант
Широкий коридор пересекали мягкие рассветные лучи, оставляя на коврах желто-розовые пятна. Почему-то я не хотела на них наступать, поэтому неслась, перепрыгивая. Чувствуя себя удивительно бодро, несмотря на тревожную ночь.
После вопроса Анифы пришлось вытаскивать дневник из-под кровати и показывать его сестрам. Но о Пра… я так и не упомянула. И не потому, что решила оставить мудрую родственницу в единоличном владении. Нет.
Коснувшись переплета, я услышала ее голос в своей голове. Родственница категорически отказывалась знакомиться, хотела сначала присмотреться и лишь потом выходить на общение. Дескать, она младших еще мало знает, культура у них странная, не северная, да и со мной сначала надо контакт укрепить.
На первый взгляд звучало все разумно, но некая хитринка в голосе Пра присутствовала. Ко мне она тоже, кстати, не сразу вышла, дома дневник лежал себе и лежал, не подавая сигналов.
И что-то мне подсказывает, что пока я бегаю по делам, сестры, оставаясь одни, болтая между собой или разговаривая с прислугой, приобрели внимательного оценивающего слушателя. Шпиона в обложке.
Лестницу вниз я буквально пролетела, перескакивая через две ступеньки. Наследники еще спят, никто не меня не видит, кроме лакеев, а значит можно немного побыть собой — не играть в аристократическую безмятежность под прицелом многочисленных взглядов, не шествовать важно, словно к спине привязана палка, а на ногах — путы. Хотя бы в день моего триумфа я могу чуточку похулиганить.
Сегодня у меня большой день — я сообщу учителю о звезде. Яркой, уникальной, пусть не самой сильной, но практически идеально расположенной для родового заклинания. «Ого, — скажет Скала, — да ты гений, Кучеряшка. Я бы до такого не додумался». В ответ я пожму плечами и небрежно улыбнусь. Хотя нет, лучше без дергания телом, только улыбнусь. Уголками рта. Вот так.
— Ты что гримасы корчишь? Колики? — громогласно спросил Малой. Он стоял с Кошелем у приоткрытых дверей в тренировочный зал и скалился, наблюдая за моим приближением. Оба красовались в широких удобных штанах и легких рубашках. Как и я.
— Это не гримасы, а победная ухмылка. Сегодня, Малькольм, у меня прекрасное настроение. По этому случаю обойду тебя на тренировке, без скидки на твой почтенный возраст, — снисходительно сообщила я.
Кошель хохотнул. Самый необычный из приятелей Форсмота был немногим старше меня и явно получал удовольствие от нашей перепалки с Малым. После моих слов он приветственно поднял ладонь, здороваясь, но не забывая при этом цепко изучать каждое мое движение. Боюсь даже предположить, что показывает его анализ, да и какая разница. Мы же сейчас на одной стороне, так?
— Какой еще возраст? Я один из самых молодых офицеров!
— Да? Значит просто старо выглядишь? Отлично, тогда не рассыпешься на занятии.
— Я не против с тобой покувырка… потренироваться, детка, — хохотнул здоровяк, — Ты только скажи, когда будешь готова и я попрошу друзей удалиться. Не все девушки любят, когда их прилюдно унижают.
— Мальчики тоже не всегда в восторге, но для тебя, извращенца, я сделаю исключение. Пусть твои друзья посмотрят, как ты рухнешь от усталости после разминки. Забыл, как в прошлый раз я вас сделала? Ты едва дышал, бедняга.
Малой резко вдохнул воздух, чтобы ответить и даже закашлялся от возмущения.
— Хы-ых, хы-ых, ах, ты стерва!
— Она — благородная лэра, — напомнил ему Кошель.
— Да она язвит как строевой сержант! Не знаю, что Скала в ней нашел. Раньше у него был более разборчивый вкус на девчонок.
Я пренебрежительно присвистнула и выдвинула подбородок как Гектор, когда видел особенно слабое выполнение упражнения. Ненавижу это презрительное движение челюстью, зато и воспроизвести его могу досконально.
— Может быть он как настоящий профессионал видит во мне ученицу и думает о деле? Кстати, где мой наставник? Я хотела…
— Нет его. И не будет весь день, скорее всего. Его король вызвал ночью, с тех пор и не возвращался.
— Но как же… — изумленно протянула я, — у меня же завтра…
— Турнир? Да какая разница, — фыркнул Малой и толкнул створку двери с такой силой, что, распахиваясь, она хлопнула с грохотом, — все равно сольешься в первом туре. Ну, если прям горит, потренируемся сейчас с тобой.
Он повернулся спиной, чуть не перекрыв весь проем и не спеша отправился в зал, ступая подозрительно мягко при своем весе.
— Ты его не сделаешь, — мягко сказал Кошель. Сверкнув почти прозрачными глазами со странным фиолетовым оттенком. — Даже без созвездий, он раскатает тебя за пару секунд.
— Знаю, — ухмыльнулась я. — И драться с ним сегодня не собираюсь, просто посмотрю, как он бесится.
— А, — лысый моргнул. — Ключевое слово «сегодня»? Я же вижу, что ты настроена рано или поздно с ним сцепиться.
Надо с этим что-то делать. Нельзя позволить, чтобы у будущей герцогини считывали мысли словно у деревенской простушки. Я постаралась напустить в голос холодного равнодушия:
— Когда почувствую, что смогу. Просто пока рано.
В зале разминался Малой, что-то подчеркнуто грозно выкрикивая, а мы с Кошелем продолжали стоять у входа, с интересом меряя друг друга взглядами.
— Даже так? — он ухмыльнулся, сверкнув белоснежным рядом зубов. На переднем резце мелькнул небольшой скол, неожиданно сделавший улыбку опасной. — Пожалуй, моего друга ждет сюрприз. Ты веришь тому, что говоришь. Я буду болеть за тебя и надеяться, чтобы на турнире не сломали.
— Польщена. А ты не знаешь случайно, что там за приз? За что бьются и почему столько шума из-за простого ученического конкурса?
— Случайно знаю. Десять золотых официальной награды…
— Не густо…
— … и двести золотых монет лично от короля.
— Ракхотово семя!
Кошель вытаращил глаза и закашлялся. Я заботливо похлопала его по спине и тихо сказала:
— Да я сама ошалела. Очень тебя понимаю.
— Ты… не осознаешь. — неверяще произнес он, взмахнув по-девичьи длинными ресницами. — Вообще не знаешь смысла.
— Ты о чем?
— Эм. Кхм.
Я нахмурилась, убрала руку и отшагнула.
— Лэр Кошель или как там тебя… Мне кажется, ты хочешь что-то растолковать, но не делаешь этого. Я требую объяснений.
Для леди непозволительно сжимать зубы, но у меня были трудные дни, к тому же что взять с бастарда.
Ненавижу, когда от меня что-то скрывают Всю жизнь отец держал меня на расстоянии — это нельзя, то запрещено. Даже приятели из воинов замка часто замолкали при моем приближении, словно я жила за огромным стеклом и никак не могла прорваться сквозь него.
— Кошель, немедленно скажи, чем тебе не понравилось «Ракхотово семя»? Здесь не любят бога войны?
— Любят. Не в смысле, что прямо все любят-обожают… И вообще речь о другом. Проклятие! Я не знаю, как сказать!
— Говори прямо, в чем сложность? Просто внеси ясность, что именно я «не знаю». Уверяю, я сообразительная девушка и при нормальном детальном объяснении все пойму.
Кошель набрал воздух и… замолчал.
Да он издевается!
— Может на примере? — попыталась договориться я.
— Нет!
Все приятели Скалы ненормальны. Я думала, хоть с одним можно пообщаться, но и этот немного на голову пришибленный. Мало того, что Форсмот не держит обещаний, бросил меня прямо перед турниром, так еще и его миньоны