рой. А еще — осторожно разузнать у служанок Дацы что происходит, не просто же так их хозяйка приходила за Скалой. И с Нефой надо поговорить насчет ассамблей, сплетни собрать, чтобы знать, чего остерегаться в новом мире. Дел предстояло невпроворот и важно было все успеть к возвращению старшей, чтобы она больше не расстраивалась, а знала, что они тоже для нее стараются. Хельвины всегда заботятся о Хельвинах.
⚜️ Глава 12. А зачем нам Посольство?
Иногда, в минуты душевной слабости, мне хотелось махнуть рукой на мир, и сделать что-нибудь простое, ленивое и жутко безответственное. Например, после тяжелого дня, турнирного боя, проблем с Червем… не ехать в ночь, а полежать на диванчике в нашей дворцовой гостиной, скрестив ножки на атласном подлокотнике и слушать щебет сестер.
А перед этим — поесть нормально. Не ухватив кусок на ходу, а спокойно и с удовольствием. Чтобы потом искры разжигались легко и почти безболезненно, а не как сейчас — натужно выворачивая мышцы.
Но нет. Судьба пинает меня, не дает выдохнуть, и я лечу, бегу, еду.
— Сначала в Посольство? — Кошель, сидящий на каретной скамье рядом со мной, говорил как обычно негромко.
— А зачем нам Посольство? — подхватил расположившийся напротив него Пушка. Он с недоумением трогал маленькие бархатные подушки, оставленные в карете леди Камалией, и крутил головой, рассматривая яркую обивку стен. — А, да какая разница! Как здорово, что ты меня позвала…
Изначально я планировала взять рыжего Тибальда, но стражник оказался на дежурстве, как я и опасалась. Пришлось буквально перед выездом попросить Гектора разыскать юного отпрыска Беранже, который помог мне на турнире. Не знаю о чем я думала, потому что сейчас от его неостановимой болтовни раскалывалась голова.
— … Я ушел с праздника и скучал один в казарме. Ты представляешь, эти шакалы оставили мне старый номер. Восьмой! Кроме меня всего двое наших прошли во второй тур, а я все равно восьмой.
— За что они тебя так недолюбливают? — удивилась я, вспомнив как военные сегодня утром дружно подставляли своего же собрата.
Восьмерку обычно пропускают, чтобы избежать неудачного исхода предприятия. Даже день рождения на восьмой год не празднуют, чтобы не звать в гости беду. А тут не только странно посчитали ученика, но еще и отказались менять его номер после победного выступления.
— А кто их знает? — Пушка возмущенно развел руками. — Я уникален и талантлив, это ж сразу видно.
Кошель, все это время внимательно рассматривающий нашего новоиспеченного соратника, изумленно хмыкнул.
— А что не так-то? — взвилось юное дарование, привставая. Лучи Мару из окошка мазнули по худенькому лицу, придав и так костистым скулам еще больше заостренности. — Вон Ханька-то меня сразу углядела. Сразу поняла кого надо за спину брать. В смысле кто спину защитит. Скажи ему!
— Было дело, — согласилась я. — Тебя свои же бросили на потеху егерям. Но ты не сдался даже когда упал… — Дальше я хотела сказать, что пожалела лэра, но вовремя перестроила фразу. — И ты мне помог, не ожидая ничего в ответ. Так что судила по поступкам.
… Потому что, если бы я оценивала по словам, я бы сто раз подумала, прежде чем подойти.
— Именно! — юный аристократ ткнул в меня поцарапанным пальцем с красной травмированной костяшкой.
Что странно для того, кто серьезно занимается заклинаниями. Потому что, чем выше уровень плетения, тем более сложные указующие знаки предстоит создавать с участием всех пальцев и даже ладони. И руки все берегут особенно тщательно.
— Обидно, что не ценят? Что обращаются неподобающе? — ласково спросила я. И, дождавшись мелких утвердительных кивков подбородком, рявкнула так, что привставший Пушка обратно шлепнулся на скамью. — Так почему ты позволяешь себе оскорблять боевого друга пренебрежительным "Ханька"?
Что… У меня был сложный день.
Пушку я подхватила сознательно. Как только узнала, что проверенный рыжий страж не сможет ко мне присоединиться и придется ехать только с Кошелем. Таланты аналитика подозрительно правдиво оценивали мой характер, а там, кто его знает, может ведь и глубже копнуть. И перспектива длительного разговора с ним начала вызывать серьезные… опасения.
А если вспомнить его «всегда говори правду или молчи», то с такими требованиями пришлось бы весь путь только в окошко глазеть.
Поэтому персона юного Беранже показалась мне прекрасным решением. Учитывая природную задорную наглость юного лэра, Кошелю было чем заняться в дороге. Да и во время посещения Посольства я могу оставить их вдвоем в карете или в посольской гостиной, не приглашая пойти с собой и при этом не нарушая правил приличия.
К тому же по завершению поездки спрошу аналитика как ему Пушка. Впереди командный тур соревнований, и я хочу лучше разобраться в потенциальном соратнике. Уже здоровом и от меня не зависящим. Стоит человеку встать на ноги и его характер, а главное — отношение к окружающим, может сильно измениться.
— Я благодарна каждому из вас, — продолжила я, стараясь не допустить большой паузы. А то еще придумают невесть что. Как говорил папа: «Если собираешься работать с людьми, поделись полезной информацией с ними заранее, не позволяй додумывать. Иначе, пока ты мечтаешь о новом газоне, они нафантазируют войну, чуму и три сгоревших сарая». — Добрые лэры, вы согласились мне помочь, и я это необычайно ценю. В одну из столичных таверн сегодня придет один или несколько человек из тех, что нападали на мою семью. Они выкрали наши вещи, ранили стражников, посмели ударить вдовствующую леди Хельвин…
На этих словах Пушок покраснел от негодования и сжал кулаки, а Кошель нахмурился. Последнее ужасное происшествие стало для него новостью.
— … Как вы понимаете, я не собираюсь оставлять негодяев без надлежащего наказания, но сегодня мы лишь изучим ситуацию, узнаем сколько их и где живут.
— А зачем «изучать», если мы можем им просто навалять как следует и забрать краденое? — спросил юный Беранже.
Кошель тоже высказался, но более благовоспитанно и осторожно.
— Почему ты не вызвала дворцовую охрану? Или городскую полицию?
Пришлось печально вздыхать, выигрывая время, пока придумывала осторожный ответ. Не отвечать же прямо, что захваченный грабитель Посылка искал тайный родовой артефакт, в котором сидит моя прародительница. Это не та информация, которой я собиралась делиться.
Курьера послали за «книжкой или тетрадкой, в которой есть записи и схемы». И как ни крути, другого подобного предмета в нашей семье нет. Красочные романы Мириам и блокноты Анифы нападающие просмотрели тщательно и совершенно ими не заинтересовались.
А если обратиться к стражникам или в полицию, и они поймают злоумышленников сами, то тайны Хельвинов заполощатся на ветру словно поднятые флаги. Нет уж.
— Это семейное дело, — твердо сказала я. — Не хотелось бы появления слухов о том, что герцогиня подверглась побоям, вы же понимаете? — Я повернулась к Кошелю и добавила. — Есть и другие весомые причины, не связанные с леди Камалией, о которых, на данный момент, я вынуждена умолчать.
Оба лэра быстро изучили меня взглядами, явно на предмет запудренных синяков. Похоже, они задумались, не пострадал ли еще кто-то, кроме вдовствующей герцогини. Но судя по тому, как они переглянулись и покачали головами, в роль жертвы я не вписывалась.
— Вы не передумали? — осторожно спросила я. — Мы уже подъезжаем к Посольству Эльвинеи, я оставлю вас ненадолго в карете. И у вас как раз будет время принять окончательное решение.
… А заодно вы не помешаете мне в Посольстве. Предстоит нелегкий разговор с Камалией, свидетели там точно не нужны. Учитывая, что я и сама подумываю о браке с принцем, будет сложно убедить ее ничего не обещать Его Высочеству. И не поддаваться его посулам или щедрости.
— Можете на меня полностью рассчитывать, — учтиво кивнул Кошель. Удивительно, такая побитая, шрамированная физиономия, а благородная кровь лэра сияет, легко пробиваясь сквозь наносные помехи.
— И я сдавать назад не собираюсь, мы ж дружаки с тобой, — подался вперед молодой лорд Беранже, чьи манеры вызывали у меня все больше вопросов. Надо, кстати, улучить время и наедине узнать, о чем он сигналил, когда уходил с турнира вместе с военными.
Карета повернула к въездным воротам и проехала мимо посольского магазинчика, расположенного на углу. Скромный, выкрашенный в блекло-бежевый цвет, ранее он не привлекал моего внимания. А сейчас почему-то зацепил взгляд. Тем более, что несмотря на почти вечернее время, он был открыт и, судя по мелькающим сквозь стекло цветным одеждам, там присутствовал кто-то из покупателей.
Мы плавно завернули на подъездную дорожку. И из здания высыпали слуги, выстраиваясь у входа. К карете поспешил дородный лакей в бело-зеленой родовой ливрее.
— Ого, ловко они, — восхищенно заметил Пушка, который из любопытства практически на полголовы уже выглянул наружу.
— Именно «ого», — протянул Тристан.
— Добро пожаловать на земли Эльвинеи, — выдохнула я. — Можете погулять по посольскому двору или расположиться в большой гостиной на первом этаже, я распоряжусь, чтобы принесли закуски. Постараюсь быстро решить все вопросы.
Дверь открылась, и лакей с поклоном подал мне руку.
— Счастливы вашему визиту, лэра Хельвин.
Молодцы, никаких имен.
Выглядели обитатели Посольства бодрее, улыбчивей, чем в мое предыдущее посещение. А встреченный в холле Юшим так и вовсе сиял.
Я сообщила ему о своих спутниках, попросила о них позаботиться, и все время пока говорила, он ел меня глазами и едва не подпрыгивал от нетерпения. А как только отдал команды помощникам, тут же начал торопливо отчитываться. Прямо на ходу, провожая по лестнице наверх.
— Спешу сообщить вам прекрасные новости, Ваша Светлость! Мы скупили все южные товары, как вы и распорядились. Кайшу, дихрас, травы, все под чистую. Теперь они продаются только в нашей лавке и раскупаются… — он едва не замурлыкал, — волшебно. Причем интересуются товаром не только ортонианцы, но и те, кто желает принимать их в гостях, представляете? И увеличение цены в двадцать раз никого не останавливает. Ругаются, но все равно берут. Сегодня были закупщики от самого короля. Это успех!