апитку, который с 1905 года прочно вошел в быт русской армии. Приказ о строжайшем запрещении пить сырую воду спас в Маньчжурии русские войска от самого страшного бича всех больших прошлых войн — тифа, «черной болезни», которая косила людей чаще, чем пули и снаряды. По-ному в походных госпиталях под Мукденом впервые раненых ммпалось больше, чем тяжелобольных.
І Іозиции полка были оборудованы за два дня. Были пополне-
запасы патронов и провианта. Налажено по договоренности
и шимодействие с соседними пехотными частями, с артиллерий, pm:положившейся в тылу. В донесении, отправленном в штаб ІІІШИЗИИ на другой день, Юденич высказал опасение в том, что не нидит перед полковыми позициями конной разведки, котором одна могла «заглянуть» хотя бы на десяток верст вперед.
Из дивизионного штаба ему ответили, что высказанные опасения совершенно напрасны. Было сказано, что генерал Биль-исрлинг готовится послать к реке Ляохэ несколько конно-охот-иичьих команд для ведения разведки, так что незамеченными m юнцы, даже в малых силах, на фланге появиться никак не і могут. Однако сказанное не успокаивало, и полковой коман-мир приказал выдвинуть дозорных и на день, и на ночь далеко ииеред от занимаемой позиции — на полверсты вперед.
Мукденское сражение завязалось не по воле Куропаткина. Оно началось с того, что маршал Ивао Ояма приказал наступать і нерва на своем правом фланге. Там сразу завязались ожесточенные бои, и главнокомандующий русской Маньчжурской .ірмии уже в самом начале битвы допустил стратегическую ошибку. Под впечатлением упорства атакующих японцев, особенно их гвардейской пехотной дивизии, он приказал под грохот ар-I иллерийской канонады перебросить немалую часть своих резерпин на опасный участок, то есть на левый (восточный) фланг.
Об этом быстро стало известно японскому командованию: появление на фланге свежих бригад и полков пехоты, батарей нолевой артиллерии, сразу же вступавших в дело, не заметить ныло трудно. Это было как раз то, на что рассчитывал маршал ()има. Он стал незамедлительно приводить в действие свой дальнейший план на сражение.
Как только японская разведка дала проверенные данные о ЮМ, что большая часть резервов противника увязла в боях на і ноем левом фланге, в движение пришла осадная армия генералі Марисуке Ноги. Она двинулась долиной реки Ляохэ в обход ипадного фланга русской позиции, соблюдая при этом возможные меры предосторожности.
Японское командование было немало удивлено откровенной беспечности русских. Противник не удосужился выслать в речную долину даже ни одной дозорной казачьей сотни или выставить на близлежащих к речной долине высотах казачьи конные пикеты. Тогда бы скрытное обходное движение многих тысяч людей пусть с небольшими обозами, но зато с немалым количеством артиллерийских батарей, не осталось бы незамеченным. Но такая беспечность в самом начале Мукденского сражения генералом Бильдерлингом была допущена.
Приказ армии генерала Ноги о переходе в наступление маршалом Ивао Оямой был отдан 13 февраля 1905 года. В этот день Марисуке Ноги начал свой известный в мировой военной истории фланговый обход позиции русских, для которых Мукденское сражение обернулось первым полным поражением в Японской войне и новым отходом на север.
Ноги действовал осмотрительно, выслав вперед, как армейский авангард, кавалерийский отряд генерала Тамуры. Тот беспрепятственно перешел через Ляохэ и осторожно двинулся по правому берегу реки на север. Для наступающих стало полным откровением то, что их противник, обладавший превосходством в коннице, не берег в деле под Мукденом собственные фланги. Тем более что их действительно можно было легко обойти или охватить даже при равенстве сил.
Начало охватывающего движения армии генерала Ноги проходило более чем удачно для большой войны. Три его пехотные дивизии, резервная бригада и артиллерия наступали тремя походными колоннами в 25-верстном промежутке между рекой Ляохэ и селением Сыфонтаем. Высланный вперед кавалерийский отряд генерала Тамуры все еще не видел перед собой боевого охранения или разведки русских.
Только 14 февраля ночью дозоры казачьего отряда генерала Грекова, стоявшего у деревни Убанюлу, обнаружили авангардные части неприятеля. Греков постарался «определиться» во вражеских силах, что ему вполне удалось. Первое сообщение о том, что на правом фланге появились значительные войска японцев, должны были послужить сигналом тревоги для Куропаткина и оперативных работников его штаба. Для этого было достаточно взглянуть на карту равнины под Мукденом. Но такой тревожности сразу как-то не случилось.
Тем временем генерал Греков, встревоженный донесениями дозорных казачьих пикетов, которые поступали к нему один за другим, выслал на разведку несколько сотен забайкальцев. Те (>ыстро донесли, что японцы идут в трех колоннах силами не менее трех пехотных дивизий с артиллерией. Другие вражеские силы, шедшие в арьергарде, пока с прибрежных высот не просматривались и знать о себе ничем не давали. Об истинной численности наступавших в охват фланга японцев можно было только догадываться.
Генерал Бильдерлинг, командовавший войсками западного крыла мукденской позиции, донесениям Грекова значения не придал. Скорее всего, он не поверил в то, что японцев оказалось в долине реки Ляохэ так много. Бильдерлинг принимает поразительное в той войне решение: отвлечь внимание наступающего неприятеля от своего фланга демонстративными действиями нескольких конно-охотничьих команд (!). Естественно, что опытный генерал Марисуке Ноги на такую уловку не попался. Более того, он сумел разгадать ее суть.
Все же на правом фланге русской позиции была поднята тревога. Из штаба дивизии от имени ее начальника в 18-й стрелковый полк, Юденичу, с конным нарочным незамедлительно посылается записка следующего содержания:
«Противник силами больше двух дивизий пехоты наступает но реке Ляохэ. Японцы уже вышли нам во фланг. В случае атаки вашей позиции полку предписывается ее удержать. Полагаюсь на вашу твердость и храбрость стрелков. Подкрепить резервами не могу».
Вскоре из штаба дивизии пришло еще одно сообщение: японцы всеми своими движениями показывают решимость атаковать фланговые позиции сибирских стрелков. И что авангард неприятеля с часу на час должен показаться перед 18-м стрелковым полком. Говорилось и о том, что казачьи сторожевые пикеты отозваны назад и теперь следовало полагаться на бдительность только своих дозорных.
Уже после Японской войны Николай Николаевич Юденич, дослужившийся до генеральского чина, даст на штабных учениях в Казанском военном округе при разборе хода сражения под Мукденом самую высокую оценку действиям командующего неприятельской армии. Марисуке Ноги действовал смело: одной своей походной колонной он решил атаковать русских во фланг, связать стоявших там сибирских стрелков активным боем. А двум другим походным колоннам приказывалось совершать обходной марш по долине реки Хуньхэ.
Неприятель появился перед позициями полка только поздно вечером. Японцы пошли в первую же атаку густыми пехотными цепями, откровенно намереваясь в первом же натиске ворваться в русские окопы. Двигались они по полю короткими перебежками, порой припадая к земле, словно ожидая винтовочных залпов и пулеметных очередей со стороны противника. Когда передняя цепь приблизилась к окопам виленских стрелков шагов на пятьсот-шестьсот, то вражеские пехотинцы, как по команде, залегли на поле убранного гаоляна и по привычке стали окапываться, выбрасывая перед собой саперными лопатками кучки земли. В это время подтянувшаяся японская артиллерия начала обстрел позиции полка Юденича.
Как всегда бывает на войне, оглушительный разрыв артиллерийских снарядов прекратился внезапно, как и начался. Японские пехотинцы по команде своих офицеров, размахивающих мечами, поднялись из вырытых неглубоких окопчиков и с криками «банзай» устремились вперед. Теперь они старались изо всех сил как можно быстрее добежать до русских окопов.
Виленские'стрелки начали огневой бой дружным залпом и пулеметными очередями. Второго залпа у них уже не получилось: солдаты стали палить «пачками», затем сбились на одиночную, беспорядочную стрельбу. Под убийственным огнем атакующие, долго не упорствуя, отхлынули назад, на линию своих окопчиков, стараясь при этом вынести из боя своих раненых. В это время вновь заговорили вражеские батареи, и вовремя: один из батальонов 18-го стрелкового полка дружно поднялся из траншеи в штыковую контратаку.
Весь день на позиции виленских стрелков шел ожесточенный бой. Японцы раз за разом то бросались в атаку, то вели артиллерийский огонь. Им отвечали огнем из винтовок и пулеметов и неожиданными ударами в штыки. Под вечер у полковника Юденича под рукой не осталось созданного им резерва из одной стрелковой роты и двух пулеметных расчетов. Такой же ожесточенный бой вели и соседи 18-го стрелкового полка — сибирские стрелки. Они держались столь же мужественно и стойко.
Под самый вечер русские батареи, выслав на передовую корректировщиков огня, пристрелялись к расположению японской пехоты. День закончился атакой русских стрелков, которая во многих местах завершилась рукопашной схваткой. В сумерках японцы отошли назад, в долину реки Ляохэ. Их не преследовали.
Генерал Бильдерлинг не стал вводить в дело казачий отрад Грекова, хотя для удачной конной атаки имелись хорошие условия.
Тот бой с авангардом армии генерала Ноги, выпавший на долю виленских стрелков оказался не из легких. Поэтому хвалиться японцам легкой победой не приходилось, да и людей за день они потеряли много. После войны Николай Николаевич, много читавший о войне на полях Маньчжурии — исследований, мемуаров, исторических очерков — столкнется с описанием тех событий. Тогда ему попал в руки перевод книги Барцини «Японцы под Мукденом». Автор так писал о столкновении японской пехоты из армии генерала Ноги с сибирскими стрелками:
«Когда положение левофлангового полка, действовавшего против Юхунтуня, сделалось отчаянным, — полк понес страшные потери, патроны вышли, часть ружей испортилась, — то командир полка, полковник Текаучи, суровым голосом кричит всего два слова «до смерти». Наконец, он принимает отчаянное решение и хочет броситься на врага, чтобы покончить чем-нибудь. Он требует к себе следующего по старшинству офицера, майора Окоши, и говорит ему: