Воронцов-Дашков, исполнявший самым добросовестным образом обязанности царского наместника, в том числе и как глава расквартированных на всегда неспокойном Кавказе войск, нуждался в надежных помощниках. Поэтому он был откровенно рад прибытию нового начальника окружного штаба, переложив на его плечи едва ли не всю заботу о войсках. Юденич быстро освоился на новом месте, встретив взаимопонимание со стороны своих новых сослуживцев.
Единомышленником Юденича в кавказских делах стал опытнейший генштабист генерал от инфантерии Александр Захарь-евич Мышлаевский, помощник по военной части царского наместника. Собственно говоря, на плечи этих двух военачальников и легла вся тяжесть подготовки размещенных здесь русских войск к войне против Турции, которую Берлин и Вена вовлекли в свой союз против Антанты, вернее — против России,
Как начальник штаба приграничного военного округа, Н.Н. Юденич стал обладателем всей разведывательной информации (прежде всего проходившей по дипломатическим канапам) о подготовке Турции и ее армии к войне. Ему было известно, что турецкие эмиссары активно ведут антироссийскую пропаганду в соседней Персии (Иране) и даже в Афганистане. Об пом постоянно сообщали начальники отрядов пограничной стражи, которые были хорошо осведомлены о событиях, происходивших за кордоном. Особенно настораживал тот факт, что и турецком Генеральном штабе увеличивалось число германских офицеров-советников.
Наместник И.И. Воронцов-Дашков и российский Генеральный штаб возложили на начальника штаба Кавказского военного округа непосредственное участие в работе военно-дипломатических миссий по Востоку. Для Юденича, естественно, важным здесь было все то, что происходило в сопредельных с Россией государствах — Турции и Персии. Приходилось заниматься и Афганистаном, но в гораздо меньшей степени.
Обстановка в Европе тем временем все более накалялась, хотя стороны порой делали и примиренческие шаги. Еще в августе 1911 года в Санкт-Петербурге было подписано российско-германское соглашение по иранским делам. Оно частично смягчило возникшее в те годы острое противоречие государственных интересов двух держав, оттянуло на несколько лет развязывание военного конфликта между сторонами. Но определяющим фактором этого, разумеется, данное соглашение не было.
Возрастание международной напряженности на Ближнем Востоке привело к тому, что Тифлис стал центром российской политики в этом регионе. Причина крылась прежде всего в давних и серьезных разногласиях между Британией и Россией. Известный английский дипломат Грей так высказался по этому поводу:
«В отношении Персии мы хотели получить практически всю нейтральную зону и не можем ничего уступить там России; в отношении Афганистана мы не можем сделать каких-либо уступок России, так как мы не в состоянии получить согласия эмира; в отношении Тибета изменение, которого мы добиваемся и па которое необходимо согласие России, очень незначительно, и мы не можем ничего дать взамен. Таким образом, по всей линии мы хотим что-либо получить и не можем ничего дать. Вот почему трудно найти путь к совершению выгодной сделки».
Начало 1912 года ознаменовалось новыми разногласиями между Лондоном и Санкт-Петербургом по поводу все той же
Персии. Причиной их стало назначение американца Моргана Шустера главным финансовым советником тегеранского правительства. Это стало прямым ущербом для российских интересов в этой восточной стране.
Известно, что генерал-лейтенанту Н.Н. Юденичу, как начальнику штаба приграничного Кавказского военного округа, пришлось заниматься персидскими делами вплотную. Буквально через месяц после своего назначения на эту должность он получил секретное предписание Генерального штаба подготовить несколько воинских частей, прежде всего конных казачьих, для возможного ввода их на иранскую территорию для защиты государственных интересов России в этой стране.
Американский финансист Морган Шустер деятельно вел в персидской столице антироссийскую экономическую политику, которая почему-то давала возможность укрепиться в этой восточной стране германской агентуре. Здесь стали один за другим возникать инциденты, которые провоцировались Шустером. После одного из них в северные провинции Ирана, заселенные азербайджанцами, вступили войска Кавказского военного округа, чтобы стабилизировать там обстановку, которая грозила «аукнуться» для России в ее Северном Азербайджане и в нефтепромысловом Баку, не считая уже понесенного вреда торговым отношениям двух соседей.
Российское правительство откликнулось на сложившуюся у ее южных границ ситуацию решительно, угрожая шахской Персии военным походом на Тегеран. Санкт-Петербург потребовал отставки Моргана Шустера. Шаху и его кабинету министров пришлось без проволочек принять условия ультиматума северного соседа, памятуя исход двух Русско-Иранских войск первой половины прошлого столетия.
Обстановка на российско-иранской границе становилась взрывоопасной. Штаб Кавказского военного округа в дни дипломатического конфликта работал с полной нагрузкой, словно в условиях предвоенного или военного времени. Помимо пехотных батальонов, полков кубанских и терских казаков с конноартиллерийскими батареями, которые были уже введены в Южный Азербайджан, в случае возникновения военного конфликта предстояло направить в Иран и немало других окружных войск. Штаб округа во главе со своим новым начальником продемонстрировал готовность отмобилизовывать полки и бригады u самые сжатые сроки.
Показательно, что Россия делала самые разные шаги для ут-иерждения своих позиций в соседней стране. Среди них было и создание личной гвардии шаха Мохаммеда-Али в образе Персидской казачьей бригады. Она состояла из персов, но ими командовали русские офицеры и казачьи урядники. Этой уникальной воинской частью, равно как и военным присутствием Кавказского округа в Иране, генерал-лейтенанту Н.Н. Юденичу пришлось заниматься самым непосредственным образом. История Персидской казачьей бригады была такова.
По соглашению между Россией и Великобританией от 18 ав-іуста 1907 года, в сферу российского влияния входила северная часть Персии, выше параллели, проходящей через город Хама-дан. Дальше к югу шла полоса, которая объявлялась нейтральной. От города Шираза начиналась сфера британского контроля. Таким образом, Россия на договорной основе с Лондоном контролировала персидские провинции Гилян, Мазандеран и Северного Азербайджана, окрестности столичного Тегерана и города Мешхеда в Хорасане, примыкавшего к Туркестанскому краю.
Экономические связи России с Персией были взаимно важны. Первая активно торговала своими традиционными товарами в иранских городах, вторая вывозила много шелка через порт Энзели на Каспийском море. Но трудности жизни российского купечества в стране, внутренне неустроенной, были огромны. К 1908 году она находилась в состоянии полной анархии. Мохам-мед-Али-шаху не подчинялись не только вожди кочевых и полукочевых племен, но и парламент — меджлис. Торговые караванные пути оказались в руках воинственных курдских, туркменских и иных племен. На иранском севере ширились выступления «фи-дяев» — революционеров из числа местных жителей и выходцев с российского Кавказа.
Все эти события самым непосредственным образом затрагивали не только экономические интересы России, но и безопасность ее южной границы в Закавказье и Туркестане. Так, пограничный наблюдатель секретной депешей доносил в Санкт-Петербург (копия шла в Тифлис) следующее:
«Денег у Шаха совершенно нет, и он не знает, откуда их достать. Наблюдается совершенное отсутствие какой-либо орга-
низации и системы действий, у него нет ни одного умелого, авторитетного человека, который взял бы все дело в свои руки и пошел бы твердо и настойчиво к намеченной цели».
Внутриполитическая ситуация в Персии осложнилась до крайних пределов. Дело дошло до того, что меджлис встал на сторону открытого противника шаха принца Зюлли-Султана, рядившегося в одежду революционера. В мае 1908 года шах Мохаммед-Али наконец-то решился начать борьбу с меджлисом в собственной столице. Тегеран тех дней напоминал город, лишенный всякой власти и элементарного порядка.
Все же шах успел подготовить военную силу для борьбы со своими политическими противниками, которая стала в тех событиях для него единственной. Ею оказалась шахская гвардия — Казачья его Величества Шаха бригада. В то время она состояла из четырех конных полков, пластунского батальона, двух артиллерийских батарей по четыре орудия в каждой и пулеметной команды.
Командиром бригады являлся полковник Генерального штаба Владимир Платонович Ляхов, которому помогали три русских офицера и пять казачьих урядников. Личный состав бригады шахской гвардии состоял из персов, обученных инструкторами из России, 1200 конных казаков и 350 пеших пластунов с Кубани и Терека.
Ляхов, казак станицы Новосуворовской Кубанского казачьего войска, закончил те же военно-учебные заведения, что и Юденич. Прослужив недолго в Лейб-Гвардии Измайловском полку, оказался на Кавказе. В 1906 году во время первой русской революции во главе воинского отряда (он был в должности начальника штаба пехотной дивизии) восстановил законность и порядок в Осетии. После этого ему было поручено «обучение персидской кавалерии».
Генштабист Ляхов со своей бригадой и стал той реальной военной силой, которая помогла шаху Мохаммед-Али не только удержаться на престоле, но и одержать верх над «взбунтовавшимся» меджлисом. То есть казаки из русских и персов сохранили эту восточную монархию, когда она могла рухнуть.
Обстановка в Тегеране требовала от шаха принятия «хирургических» действий, то есть применения военной силы. Шах действительно решился на подавление вспыхнувшего в столице мятежа вооруженной рукой, поскольку переговоры с Против
но
ной стороной давно зашли в тупик. До серьезных, ожесточенных боев, в том числе уличных, дело тогда не дошло. Все началось с того, что казачья артиллерия несколькими залпам