ограбленными вблизи сел. Берзенд.
Потеря отряда во время боя: убиты — 1 офицер, 4 казака; ранен — 1 офицер.
В бою на Ахбулахском перевали конные отряды шахсеван были разгромлены только к вечеру. Это свидетельствовало о том, насколько упорной и ожесточенной оказалась та схватка в горах недалеко от российской границы.
Тот бой оказался решающим для выполнения поставленной задачи экспедиционным отрядом генерала Фидарева. Военный союз шахсеванских племен оказался на грани полного поражения в противостоянии шаху. Вскоре из штаба Кавказского военного округа в столицу на имя главы Военного ведомства была послана телеграмма такого содержания:
«Генерал Фидарев телеграфирует, что шахсеваны настолько серьезно разгромлены, что не помышляют о сопротивлении. Для захвата партии главарей двинулся из Хиова в горы (к горному хребту Савелан. — А.Ш.) отряд полковника Кравченко шахсеванами сдано около 1000 винтовок.
Граф Воронцов-Дашков».
Спустя некоторое время на берега Невы последовала новая телеграмма, в которой сообщалось, что в Ардебиле все ханы
шахсеванских племен дали клятву: впредь, ни при каких обстоятельствах не поднимать оружия против России. Теперь на границе с Персией для пограничной стражи жизнь стала действительно спокойной.
Примечателен такой исторический факт. Шахсеваны после поенного поражения от русских экспедиционных войск неоднократно высказывали желание стать вместе с их землями подданными Российской империи. Но Южный Азербайджан, в отличие от Северного, так и остался одной из провинций шахского Ирана.
Однако в штабе Кавказского военного округа скоро поняли, что усмирить мятежных шахсеван не удалось. Боевые столкновения с ними русских отрядов вскоре возобновились. Из Тифлиса в Санкт-Петербург поступил, к примеру, такой документ:
«Его Императорскому Величеству.
Казвин Персия. Командир 1-го Кизляро-Гребенского ген. Ермолова полка ТКВ (Терского казачьего войска. — А.Ш.)
Рапорт
Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу, что командир дивизиона вверенного мне полка получил донесение от разведчиков 5-й сотни о том, что сел. Чайнаки занято персидскими мятежниками с присоединившимися к ним шахсеванами, всего около 600 человек, и о том, что шайкой этой предполагается сделать нападение на дивизион, решил предупредить это и самому напасть на шайку.
Вызвав из порта Энзели канонерскую лодку «Красноводск» для совместных действий с дивизионом со стороны моря, на рассвете, подойдя к сел. Чайнаки, повел наступление. В то же время с «Красноводска» по мятежникам был открыт орудийный огонь. Спешенный дивизион в числе 125 казаков бросился в селение, из которого мятежники открыли сильный огонь, но были выбиты, отступили в горы, где и рассеялись.
В дивизионе смертельно ранен казак 4-й сотни Еремин. Со стороны мятежников убито 26 и ранено 31.
Казак Еремин происходит из казаков ст. Червленной Кизляр-ского отдела Терской области.
Полковник Рыбальченко».
Боевое донесение командира терского казачьего 1-го Кизляро-Гребенского полка в виде рапорта на имя Его Императорского Величества был прочитан императором Николаем II. Об этом свидетельствует надпись на документе, сделанная рукой военного министра России генерала от кавалерии Сухомлинова:
«Его Величество изволил читать».
Заключительным аккордом в наведении порядка на персидской территории стало следующее донесение начальника штаба Кавказского военного округа в главное управление Генерального штаба. Юденич представил в Санкт-Петербург список 22 шахсеванских ханов и беков, оставленных заложниками в городе Ардебиле.
Историки считают действия русских войск на территории Ирана перед Первой мировой войной «Секретной персидской экспедицией». Такое название они получили потому, что не носили официальный характер. В этих действиях многое исходило от инициативы и воли полномочного царского наместника на Кавказе графа И.И. Воронцова-Дашкова и начальника окружного штаба генерал-лейтенанта Н.Н. Юденича.
Все же именно благодаря русским экспедиционным силам в Персии постепенно установился относительный внутренний порядок. В городах не вспыхивали большие беспорядки, которые с кровью выплескивались с базаров на улицы. По дорогам не рыскали разбойные конные отряды кочевников, притихли шахсеваны и курды, признавшие власть шаха над собой. Генерал-губернаторы стали собирать в подчиненных им провинциях налоги, меджлис изъявил послушание монарху.
В Тифлисе стали понимать, что пребывание русских войск по ту сторону пограничной реки Араке затянулось. Такой вопрос начальник окружного штаба поставил перед Воронцовым-Дашковым. Тот согласился с мнением Юденича. В последних числах декабря 1913 года на правительственном уровне и у императора Николая II было решено вывести из Персии большую часть экспедиционных войск. По этому поводу министр иностранных дел России Сазонов сообщал главе Военного министерства Сухомлинову:
«Наступившее в последнее время известное успокоение в политической жизни в Персии дало мне повод пересмотреть основания командировки Казвинского отряда и пребывание его на персидской территории, причем по сношении с наместником ЕИВ на Кавказе выяснилось, что мы могли бы сократить отряд до состава одного казачьего полка.
Изложенные предложения удостоились высочайшего одобрения.
Уменьшение Казвинского отряда является тем более своевременными, что Шахское правительство уведомило нас о своем решении удвоить численность Тавризского отдела Персидской казачьей бригады, доведя таковой до 1288 человек, с просьбой командировать в Персию 2 русских офицеров и 4 урядников для инструктирования».
В итоге начальнику штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенанту Н.Н. Юденичу, лично много сделавшего для успешного завершения «Секретной персидской экспедиции», из Санкт-Петербурга было приказано оставить на иранской территории с 1 января 1914 года следующие воинские силы, отозвав остальные в российские пределы:
Азербайджанский отряд в составе кубанского 1-го Полтавского казачьего полка и двух терских казачьих полков — 1-го Сунженско-Владикавказского и 1-го Горско-Моздокского (три сотни);
Ардебильский отряд (против шахсеван) из двух кубанских казачьих полков — 1-го Черноморского и 1-го Запорожского (три сотни);
Казвинский отряд из 1-го Кизляро-Гребенского полка терских казаков.
Одновременно с казачьей конницей Кавказского военного округа на персидской территории от войск Туркестанского округа на территории северо-востока Персии (в районе расселения туркменских племен и в провинции Хорасан) оставлялись следующие экспедиционные силы:
— Астрабадский отряд в составе двух казачьих сотен кубанского 1-го Таманского полка;
— Хорасанский отряд из четырех сотен 1-го Семиреченского казачьего полка.
В Генеральном штабе Турции и при султанском дворе заинтересованно следили за ходом русской «Секретной персидской экспедиции». Там отмечали ее несомненный успех. То же самое констатировали многочисленные германские военные советники, подвизавшиеся в султанской армии и на флоте на самых различных должностях. Военные агенты (атташе) России в одном из донесений, продублированном в штаб Кавказского военного округа, сообщили действительно ценную разведывательную информацию:
«Расчеты турок на персидских курдов пошатнулись, а решительное выступление России в Азербайджане дало понять, что турки зашли слишком далеко со своими планами, что карты их открыты и что практичнее будет отложить свои упования на будущее время, когда обстоятельства окажутся для них благоприятными».
К началу вступления Турции в Первую мировую войну в Персии «все русские отряды остались лишь обозначенными или были постепенно ликвидированы» в первой половине 1914 года. Надобность их присутствия отпала по внешнеполитическим и военным причинам.
На время начала войны с Турцией командование Кавказским военным округом сохраняло в Персии лишь один-един-ственный экспедиционный отряд — Азербайджанский генерал-майора Федора Григорьевича Чернозубова, казака из станицы Нижнечирской области Войска Донского. По этому поводу историк-белоэмигрант Е.В. Масловский со всей справедливостью отмечал:
«В случае войны с Турцией было необходимо для обеспечения левого фланга развертывания Кавказской армии иметь наши войска выдвинутыми вперед, на персидской территории. Угрозы создания в этом районе турецко-германского плацдарма для будущих военных операций против России более не было. С началом войны с Турцией операционное направление Мосул — Урмия — Джульфа (географически расположенное на территории современных Ирака и Ирана. — Л.Ш.) оказалось занятым нашими войсками».
Николай Николаевич Юденич, как будущий полководец русской армии на Кавказе в годы Мировой войны, словно «в воду глядел». Он и его оперативники окружного штаба, в чем им надо отдать должное, сумели обеспечить полную безопасность линии фронта кавказских войск на его восточном фланге, то есть со стороны Персии.
Все же не шахская Персия являлась главной заботой командования русских войск на Кавказе в лице многоопытного царского наместника и начальника его окружного штаба с опытом Японской войны. Такой заботой было поведение доживавшей свой исторический век султанской Турции. Ее поражение в Первой Балканской войне побудило Германию и Австро-Венгрию приступить к составлению секретных планов раздела не только европейских, но и азиатских территорий Оттоманской империи.
Об этом по агентурным и дипломатическим каналам стало известно в Санкт-Петербурге. Подобный раздел соседнего государства однозначно угрожал национальной безопасности России. В Петербурге со всей разумностью желали видеть на своих южных границах так хорошо знакомых по прошлым войнам турок, а не союзных германцев и австрийцев.
Между тем на берегах Босфора для России сгущались военные тучи. Германский посол в Стамбуле (Константинополе) Г. Вангенгейм во второй половине января 1913 года докладывал секретной депешей в Берлин: