Десятиверстная, схожая с пятиверстной картой.
Двадцативерстная карта, отпечатанная в три цвета. Она имела стратегическое «звучание» для работников больших штабов.
И, наконец, крупномасштабная 40-верстная карта Кавказа и прилегающих частей Турции и Персии, напечатанная в три цвета, с выделением красным цветом областных и губернских границ.
Кавказскому наместнику и начальнику его штаба турецкими и персидскими делами приходилось заниматься на своем уровне На более высоком уровне этими же вопросами занимались должностные лица в Санкт-Петербурге. Российское правительство Военное министерство и Генеральный штаб были очень обеспокоены тем, что в Антанте должного единодушия по Ближнему Востоку не виделось. Война покажет, насколько прав был Н.Н. Юденич, не видя в англичанах верных и надежных союзников
Россия не могла не готовиться к войне. В феврале 1914 года в столице было созвано закрытое совещание на высшем уровне посвященное отношениям с Турцией. В нем приняли участие представители трех ведомств: дипломатического, военного и морского. На этом совещании присутствовал и генерал-лейтенант Юденич, замещавший в то время на посту командующего военным округом заболевшего графа Воронцова-Дашкова.
Единодушия среди участников совещания не нашлось: его участники высказывали самые различные точки зрения. Но против военных акций в районе черноморских проливов Босфор и Дарданеллы высказались министр иностранных дел А.П. Извольский, морской министр адмирал И.К. Григорович и генерал-квартирмейстер Генерального штаба Ю.Н. Данилов.
Последний (имевший в русской армии прозвище «Данилов-черный») после совещания пригласил Юденича к себе, где ознакомил с мобилизационными планами на случай войны с Австро-Венгрией и Германией. По этому плану Кавказский военный округ в начальный период войны лишался немалой части своих наличных войск, которые перебрасывались на запад, в европейскую часть страны. Взамен округ получал второочередные воинские формирования, казачью пехоту с Кубани и Терека. Юденичу было приказано составить подобный мобилизационный план за округ лично, с привлечением одного-единствен-ного работника штаба — его генерал-квартирмейстера.
С таким же грифом секретности в окружном штабе появилась карта приграничья России и Турции. Едва ли не каждый день она покрывалась все новыми и новыми условными значками. Из различных источников становилось известно, что турецкое командование подтягивает к линии государственной границы все новые и новые воинские части различного назначения, отмобилизовывались местные резервисты, пограничная жандармерия получала усиление. В Эрзерумской крепости накапливались армейские запасы. В курдских племенах, проживающих на турецкой территории, создавались многотысячные иррегулярные конные части, которые существенно дополняли регулярную кавалерию. То есть все эти приготовления свидетельствовали только об одном: войне на Кавказе быть скоро.
Было установлено, что в Турецкой Армении заканчивает концентрацию 3-я турецкая армия в составе трех армейских корпусов. Каждый из них состоял из трех пехотных дивизий и одной кавалерийской бригады. 9-й корпус: 17-я, 28-я и 29-я дивизии; 10-й корпус: 31-я, 32-я и 33-я дивизии; 11-й корпус: 18-я, 33-я и 34-я дивизии. Каждая дивизия состояла из трех полков пехоты и артиллерийского полка. Полки состояли из трех батальонов и пулеметной роты. Только в одной 9-й кавалерийской бригаде имелся конно-артиллерийский дивизион.
Турецкие войска имели современное вооружение, благодаря военным поставкам из Германии. Артиллерия имела современные пушки Шнейдера и Круппа. Пехота была вооружена винтовками Маузера.
Исходя из постоянно осложнявшейся ситуации, генерал-лейтенант Юденич провел реорганизацию окружного штаба. Весной того же 1914 года он добился разрешения у Военного министерства на создание «собственного», самостоятельного оперативного отделения при управлении генерал-квартирмейстера. Теперь приграничный Кавказский округ заблаговременно имел рабочий орган оперативного руководства боевыми действиями, что не могло не сказаться на успехах начального периода войны.
Николая Николаевича, которому теперь приходилось работать и по ночам, беспокоило и другое. Турецкая разведка заметно активизировала свою деятельность в приграничье, особенно в Аджарии и портовом городе Батуме, где местное мусульманское население делали немалую ставку, чтобы нанести по русской армии удар с тыла. В ходе же войны такие надежды оправдались только отчасти: мятежные выступления случились только в ряде горных селений.
Для бдительных пограничных стражников наступили напряженные дни и ночи. Теперь на горных тропах лазутчиков с той
стороны ловили числом больше, чем вооруженных контрабандистов и угонщиков скота. Стычки с применением огнестрель» ного оружия стали обычным явлением. Турецкие стражники на| сопредельной стороне порой вели себя просто вызывающе.
На второй день начавшейся Русско-германской войны (пока) еще не Первой мировой), 2 августа, султанская Турция официально присоединилась к коалиции держав Центрального блока, заключив соответствующее соглашение с Берлином. Хотя соглашение враждебной стороны и было секретным, но уже в начал: августа его копию доставили в Тифлис. Юденич внимательно ознакомился с содержанием документа, состоявшего из семи пунктов, каждый из которых прямо или косвенно касался Рос- [ сии, ее кавказских территорий:
«1. Обе договаривающиеся стороны сохраняют нейтралитет в существующем между Австро-Венгрией и Сербией конфликте.
2. В том случае, если бы Россия вмешалась при посредстве действительных военных мер в конфликт и сделала бы, таким образом, необходимым для Германии выполнение своего долга и своих обязанностей союзницы по отношению к Австро-Венг- j рии, то этот долг и эти обязанности подлежали бы выполнению также и для Турции.
3. В случае войны германская военная миссия остается в распоряжении оттоманского правительства.
Оттоманское правительство обеспечит осуществление действительного влияния и действительной власти этой миссии в общих операциях турецкой армии.
4. Если оттоманские территории подвергнутся угрозе со стороны России, Германия защитит Турцию, в случае нужды, силой оружия.
5. Настоящее соглашение, заключенное с целью предохранения обоих государств от международных осложнений, могущих проистечь от современного конфликта, вступит в силу со дня его подписания и будет действительным до 31 декабря 1918 года.
6. Если ни одна из обеих договаривающихся сторон не откажется от него за шесть месяцев до истечения этого срока, то настоящее соглашение будет по-прежнему подлежать исполнению в течение следующих пяти лет.
7. Настоящее соглашение остается секретным и может быть
опубликовано лишь в случае согласия, установленного между обеими договаривающимися сторонами».
Секретное соглашение двух, прямо скажем, воинственно настроенных государств было подписано от имени своих пра-иительств и монархов ответственными лицами. С германской стороны — послом в Стамбуле бароном Г. Фон Вангендеймом. С турецкой стороны — великим визирем принцем Саид-Гали-мом.
На следующий день после подписания в строгой секретности союзного договора между Берлином и Стамбулом, Турция пошла на известную дипломатическую хитрость, больше похожую на военную. Суть ее была изложена в секретной телеграмме министра иностранных дел России С.Д. Сазонова российским послам в Париже и Лондоне от 3 августа 1914 года. Содержание телеграммы было следующим:
«3(16) августа 1914 г., № 1939
Ссылаюсь на телеграмму Гирса № 718.
В пояснение этой телеграммы считаю своим долгом сообщить, что несколько дней тому назад Энвер (Энвер-паша, военный министр Турции. — А.Ш.) делал следующие предложения:
1) Турки отзывают войска с кавказской границы.
2) Представляют нам армию во Фракии, могущую действовать против любого балканского государства, в том числе и Болгарии, если она пойдет против нас.
3) Удаление всех немецких инструкторов из Турции. За это Турция получает компенсацию: 1) во Фракии по водоразделу по линии меридиана Гюмильджина и 2) Эгейские острова.
Одновременно с этим заключается между Россией и Турцией оборонительный союз на Шлет.
Сазонов».
Когда такой документ лег на стол генерал-лейтенанта Н.Н. Юденича, то вслух прокомментировал его присутствующим: «Значит, война для нас, кавказцев, близка». Дипломатическая хитрость Энвер-паши не обманула ни российский МИД, ни тем более штаб приграничного Кавказского военного округа. О том, что соседнее государство заканчивает свои военные приготовления, там знали из самой достоверной информации.
Ждать прихода войны на Кавказ долго не пришлось. Стамбул без заметных колебаний вступил в Первую мировую войну, стремясь стать в ней одним из победителей и желая возврата немалой части утерянных Оттоманской Портой за последнее столетие территориальных владений, в том числе оказавшихся под властью российской короны. В их число, разумеется, входили Закавказье, Северный Кавказ (западная его часть) и Крым. Но мировой пожар принесет султанской Турции только губитель- | ное поражение: она потеряет последние свои имперские владе- j ния, а ее монархия канет в историю.
Война на Кавказе начиналась так. 27 сентября Турция закрыла черноморские проливы для торговых кораблей стран Антанты и прежде всего для России. Этот шаг стал как бы актом неофициального объявления Стамбулом войны противникам Германии и Австро-Венгрии. Теперь в Европе знали, на чьей стороне и против кого будет сражаться турецкая армия, приведенная в «соответствие» с германской военной миссией генерал-лейтенанта и мушира Лимана фон Сандерса.
Стамбул выжидал до середины октября 1914 года. Успехи немцев на Французском фронте создавали видимость скорого разгрома Антанты, и 16 октября соединенная турецко-германская эскадра под командованием немецкого контр-адмирала Вильгельма Сушона внезапно бомбардировала города Севастополь, Феодосию, Новороссийск, не принеся каких-либо серьезных разрушений. В составе эскадры входили германские линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау», которые вошли в состав военно-морского флота Турции под ее флагом, будучи переименованы (соответственно) в «Явуз султан Селим» и «Ми-дилли».