«В этой особенной России, которая нас невидимо окружает, оживляет и поддерживает, питает наши души, украшает наши сны, нет ни одного закона, кроме закона любви к ней, и нет власти, кроме нашей собственной совести».
Набоков понимал истину судеб русских изгнанников, рассыпанных по всему свету. Законом жизни Николая Николаевича Юденича, ставшего на Первой мировой войне генералом от инфантерии, человека действительно высокой дворянской и офицерской чести, и был закон любви к России. Какой бы она не была для него. Белой или Красной. Императорской или Советской.
Закон любви к российскому Отечеству специально для него не писался. Он познавался с гимназической скамьи, с первого дня, когда плечи юного москвича украсили красные юнкерские погоны. То есть сама судьба, вполне рядовая для человека, выбравшего для себя путь служения России на военном поприще, одарила Юденича пожизненным кодексом чести. А кодекс чести русского офицера строился на основе закона бескорыстной и самоотверженной любви к Отечеству.
ГЛАВА 2 ПУТЬ РУССКОГО ОФИЦЕРА. АРМЕЙСКАЯ ЛЯМКА
Кавказский полководец со славой героя Японской и Мировой войн Николай Николаевич Юденич родился, как то ни странно, не в семье военнослужащего, как другие вожди белых армий, например генералы от инфантерии Л.Г. Корнилов и М.В. Алексеев. Его отец был типичным чиновником старой российской столицы первопрестольной Москвы. Он сумел дослужиться до чина коллежского советника, что по петровскому Табелю о рангах 1722 года соответствовало званию армейского полковника. За усердную службу был награжден орденами Святых Станислава и Анны — орденами сугубо гражданскими, «без мечей». Последней должностью Юденича-старшего, дворянина Минской губернии, был пост директора московского Землемерного училища.
Отец одарил сына редкой для россиян фамилией. Его далекие предки вели свои корни из числа небогатых, мелкопоместных польских шляхтичей. Они служили то местным всесильным и своенравным магнатам Вишневецким и Радзивиллам, то королю Речи Посполитой, то герцогу Курляндии. Больших постов шляхтичи Юденичи никогда не занимали и в высоких чинах не хаживали, хотя в многочисленных войнах они участвовали часто и, как правило, доблестно. Иных людей в их роду не было.
В российское подданство Юденичи попали волей истории. В славное царствование императрицы Екатерины II Великой мелкопоместная шляхта Минской губернии пополнила ряды русского дворянства. Такова была державная воля всероссийской матушки-государыни. Это были итоги первого раздела Польши, когда та лишилась в пользу России немалых земель, населенных так называемыми дисидентами. Так тогда назывались православные по вероисповеданию белорусы и украинцы, наиболее жестоко угнетаемые католическим «панством».
Екатерина II высочайшим указом уравняла с русским дворянством польскую шляхту, грузинских князей, немецких прибалтийских баронов и прочую местную знать. После этого минское губернское дворянство, и в их числе Юденичи, на протяжении почти двух столетий верой и правдой служило дому Романовых. Было напрочь забыто шляхетство со всеми его вольностями. Теперь оставалось только верное служение государству Российскому. Оно стало Отечеством, которое требовало к себе любви, верного исполнения долга перед ним, законопослуша-ния и жертвенности на полях брани. Прошло время, и Юденичи стали москвичами.
В древней русской столице 18 июля 1862 года и родился Николай Николаевич Юденич. Мать происходила из дворянского рода Далей, приходясь двоюродной сестрой знаменитому по сей день составителю «Толкового словаря» и сборников русских пословиц и поговорок Владимиру Ивановичу Далю. Она получила блестящее по тому времени домашнее образование. К слову сказать, родители не знали в последних поколениях своих родов ни одного военного человека.
Николай Юденич с раннего детства полюбил Москву, о чем в будущем вспоминал не раз. Она до последних дней жизни оставалась в его памяти со своими величественными православными соборами, особенно храмом Христа Спасителя, построенном на народные деньги в честь героев Отечественной войны 1812 года, звоном церковных колоколов, Московским Кремлем, памятниками ратной славы защитников Отечества на площадях и улицах. Которые, как то ни прискорбно вспоминать, в годы «культурной революции» при Советской власти были безвозвратно разрушены, как, к примеру, красивейший памятник прославленному русскому генералу М.Д. Скобелеву на Тверской улице.
Семья Юденичей относилась к числу типичной московской чиновничьей интеллигенции. Отец будущего полководца был человеком образованным и эрудированным. Он любил литературу, интересовался российской историей, зачитывался работами популярных тогда историков Карамзина и Ключевского, выписывал литературные журналы. Семья имела неплохую библиотеку, которая собиралась годами. Поэтому сын коллежского советника рос в обстановке, способствовавшей его духовному, общеобразовательному развитию.
Родители старались вложить в сына не только знания гимназической программы, но и понятие о дворянской чести. О ней всегда шла речь, когда отец или мать вели рассказ о своей родословной. При этом подчеркивалось, что российские потомственные дворяне Юденичи и урожденные Дали никогда не совершали ничего дурного, что могло бросить тень или запятнать честь их фамилии.
Такие родительские беседы оказались для любознательного и смышленого мальчика серьезной наукой на всю оставшуюся жизнь. Один из лидеров Белого движения всегда будет помнить о дворянской чести, отождествляя ее с честью офицерской. И соратникам, и недоброжелателям трудно было упрекнуть в чем-либо предосудительном бывшего главнокомандующего Кавказского фронта и командующего белой добровольческой СевероЗападной Армией
Учился Юденич-младший хорошо. С первых гимназических классов он неизменно демонстрировал большие способности в науках. Из класса в класс Николай переходил с высокими баллами. Завершал свое среднее образование в московской городской гимназии, как тогда писалось, «с успехами».
Можно утверждать, что отец с матерью поступили весьма благоразумно, доверив сыну самому выбрать жизненный путь. Впрочем, родители хорошо знали, что их преуспевающий в гимназии Николай давно мечтает стать военным и готовит себя к армейскому поприщу, занимается усердно физическими упражнениями, много читает по военной истории и не пропускает ни одного военного парада. Поэтому выбор офицерской профессии для Юденича-младшего случайностью не стал. Юденич-старший не настаивал на ином.
Выбор жизненного поприща для Николая случайным не был. Отцовский дом располагался совсем рядом с находившимся на Знаменке 3-м Александровским военным училищем. Его особенностью являлось то, что туда принимались в первую очередь дворянские дети. Училище негласно относилось к разряду самых привилегированных в Российской Империи. Из его стен вышло немало известных генералов и георгиевских кавалеров, о чем свидетельствовали надписи золотом на мраморных досках.
Известно, что многие юноши из семей московского дворянства мечтали об «Александровке». Не случайно Николай вместе с товарищами-гимназистами с младших классов засматривался на подтянутых юнкеров с золотым вензелем на красных погонах. Они казались мальчишкам воплощением образа Российской Императорской армии, побеждавшей турок и шведов, пруссаков и поляков, французов и персов, горцев Шамиля и туркестанских ханов.
Гимназисты постоянно присутствовали на внешне впечатляющих военных церемониях. Такими являлись парады полков московского гарнизона, особенно гренадерских.
В каждом из таких случаев полки проходили по московским улицам и площадям под бравурную музыку военных оркестров, с развевающимися знаменами и песнями. Молодежь особенно волновала песня «Взвейтесь, соколы, орлами», которая заканчивалась трогательным куплетом:
Слава Матушке-России,
Слава русскому Царю,
Слава вере православной И солдату-молодцу.
Друзей-гимназистов и вообще московскую молодежь всегда волновали торжественные выпуски из Александровского училища. Последнее было большим событием в жизни первопрестольной Москвы. Торжественные построения по таким случаям проходили при большом стечении зрителей самых разных сословий.
Как и следовало ожидать, больших трудностей для поступления в престижное военное училище для Николая Юденича не потребовалось. Юный дворянин в 1879 году блестяще выдержал вступительные экзамены и надел желанную форму юнкера-алек-сандровца — солдатскую, но с алыми погонами на плечах. Давняя мечта его сбылась без особых терний, да и к тому же готовился он к поступлению с завидным усердием. Дома по такому случаю было устроено торжественное застолье.
Так сбылась мечта Николая Юденича: теперь ему открывался путь военного человека — ему предстояло стать пехотным офицером. На всю жизнь он запомнил день, когда юнкера принимали воинскую присягу на верность службе Царю и Отечеству. Присяга гласила:
«Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием, в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому, и законному Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узако-няемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять.
Против врагов Его Императорского Величества, государства и земель Его, телом и кровию, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление.
И во всем стараться споспешествовать, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной во всех случаях касаться может.
Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допускать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предоставленным надо мною начальникам во всем, что к пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и все по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать, от команды и знамени, где принадлежу, хотя и в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному солдату надлежит.