План султанского командования выглядел вполне реалистически: ударная почти 60-тысячная группировка обрушивалась на слабый по своей силе 4-й Кавказский армейский корпус. В результате успеха турки значительными силами выходили во фланг и тыл русской Кавказской армии, перерезая значительную часть ее коммуникаций. Во главе ударной, так называемой правофланговой группы» был поставлен опытный, лично хорошо знавший Кавказ генерал-лейтенант Абдулкерим-паша. (После развала в 1918 году Российского государства он будет назначен послом Турции в Тифлисе, столице Республики Грузия.)
К лету 1915 года Отдельная Кавказская армия (вместе с тыловыми частями) насчитывала в своих рядах 133 тысячи штыков, 36 тысяч шашек и 356 артиллерийских орудий. С северо-запада на юго-восток эти силы на то время располагались следующим образом: Приморский отряд, 2-й Туркестанский, 1-й Кавказский и 4-й Кавказский армейские корпуса, Азербайджанский (в Иране) отряд. Главной тыловой базой армии оставалась крепость Карс.
Разведывательный отдел армейского штаба в той ситуации со своими обязанностями справился вполне удачно. Он смог установить факт подготовки неприятельского наступления. Взятые в плен турки на допросе сказали, что в их окопах побывал новый начальник штаба 3-й армии немецкий майор Ф. Гузе с группой штабных офицеров. Они на месте уточняли исходное положение первого эшелона наступающих войск.
Все разведывательные данные, носившие ценность, немедленно докладывались командующему. Юденич, сопоставляя самую различную информацию, мог сделать вывод: Махмуд Камиль-паша готов в самое ближайшее время начать наступательную операцию. Все говорило за то, что подготовка к ее осуществлению уже заканчивается.
Кавказскому полководцу предстояло принять ответственное решение, которое могло определить исход кампании 1915 года. И он решил действовать по-суворовски, то есть руководствуясь одним из приемов А. В. Суворова, который выражался в словах:
— Удивить противника — значить победить его!
Юденич понимал, что удивить и победить Махмуда Камиль-машу можно только при условии знания его сильных и слабых сторон. Николай Николаевич решил сыграть с противником на пііережение, поставив 4-му Кавказскому армейскому корпусу (против которого турки готовили удар) следующую боевую задачу: массированным ударом конницы разбить в долине реки Іівфрат на левом фланге кавказских войск сосредоточившиеся там крупные вражеские силы.
Генерал Огановский показал себя в той ситуации неудачным тактиком. Русская конница пошла вперед по трем сходящимся направлениям: ее огромная масса в 115 эскадронов и сотен (почти пять кавалерийских дивизий) оказалась распыленной на огромной горной территории. Поэтому свою задачу на упреждение корпус не выполнил, хотя наделал много шума и паники в [шижних турецких тылах. Но проку от этого получилось мало.
Имея такие утешительные сведения, Махмуд Камиль-паша 9 июля 1915 года отдал приказ о наступлении. Ударная группировка (более 80 пехотных батальонов и кавалерийских эскадронов) нанесла сильный удар на Мелязгертском направлении. Цель удара — прорвать позицию 4-го Кавказского армейского корпуса в долине реки Северный Евфрат. Боевое охранение русских, шстигнутое врасплох, сразу отошло к главным силам. В тылу русских войск стали действовать многочисленные диверсионные іруппы местных мусульман.
В сложившейся ситуации Азербайджанский отряд не пришел на выручку 4-му Кавказскому корпусу. Тогда генерал Огановский обратился к командующему за разрешением отвести часть корпусных сил на рубеж севернее Алашкертской долины. Но Юденич приказал удерживать занимаемые позиции.
Но корпус Огановского не сумел отразить натиск ударной группировки Абдулкерим-паши. После тяжелых боев в середине июля войска стали с арьергардными боями отходить к государственной границе. Турки, ведя энергичное преследование, заняли Караклис и стали подниматься на Агридагский хребет.
Махмуд Камиль-паша мог быть доволен началом наступательной операции: весь левый фланг русской армии оказался в критическом положении. Смущало командующего 3-й султанской ирмией только одно немаловажное обстоятельство — русские отступали к границе без серьезных потерь.
Юденич не промедлил с ответным контрударом. По его рас- I поряжению срочно был сформирован сводный отряд генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова. Его основу составили 4-я Кавказская стрелковая и 1-я Кавказская казачья дивизии с артиллерией. Этим силам были приданы 17-й Туркестанский стрелковый полк и славный своими подвигами 153-й пехотный Бакинский полк. Всего 24 пехотных батальона, 36 казачьих сотен и около 40 орудий. Отряд сумел скрытно сосредоточиться в Даяре.
План был таков: туркам давалась возможность как можно дальше втянуться в горы, после чего баратовский отряд ударом в тыл группировки Абдулкерим-паши перекрывал ей удобные пути к отступлению. Юденич выждал, и когда турки поднялись на высоту Агридагского хребта, отдал приказ Баратову:
«Наступать в направлении, по которому проходил лучший путь отступления турок».
Но жизнь внесла свои коррективы. Хорошо задуманный на карте маневр сводного отряда генерал-лейтенанта Баратова во многом не удался. Причин тому оказалось немало: незнакомая горная местность, отсутствие хороших проводников, разрушенные неприятелем дороги и, наконец, просчеты командования замедлили темпы нанесения контрудара.
Надо отдать должное Абдулкерим-паше. Поняв, что ему легко оказаться в западне, он проявил завидную распорядительность и начал быстро отводить свои войска от Караклиса. Такие действия оказались своевременными, и турки понесли потери всего в три тысячи человек. (Среди них оказались 300 молодых подпоручиков недавно прибывших на фронт из Стамбула после окончания военного училища.) Ударная группировка 3-й султанской армии почти беспрепятственно откатилась на юг, к Евфрату, и стала там закрепляться для обороны.
4-й Кавказский армейский корпус продвинулся вперед, заняв к 15 сентября оборону на линии от перевала Мергемир до Бурну-булаха. К югу от Арджиша генерал Огановский выставил сильное боевое охранение, остерегаясь удара турок. На этом и завершились летние события на левом фланге Отдельной Кавказской армии.
Чтобы понять причины понесенной неудачи, Юденич приказал оперативникам армейского штаба разобраться в причинах несогласованности действий левофланговых сил. По всем расчетам маневр баратовского отряда должен был иметь тактический успех. Выяснилось следующее. Командир русского Азербайджанского отряда, стоявшего уже на турецкой территории восточнее озера Ван генерал-майор Ф.И. Назарбеков проявил удивительную вялость в своих действиях. Как говорится, он и пальцем не пошевельнул, чтобы хоть как-то помочь наступательным движениям своего соседа справа.
В прошедших событиях еще больше удивляли действия командира Кавказской кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта Шерпанье. Его конница стояла на северном берегу озера Ван и могла внезапно ударить по близкому селению Мелазгерту, стоявшему на берегах реки Мурад-чай. В Малазгерге сходились четыре важные горные дороги. Если бы русские взяли этот перекресток дорог, то отходившие турки могли оказаться в «мешке».
Настораживало то, что генерал Шерпанье уже «прославился» подобными действиями в самом начале войны, в Польше. На берегах Ванского озера он также безучастно созерцал бегство турок к Евфрату, как год назад под городом Лодзь смотрел на бежавшую мимо его кавалерийского корпуса германскую артиллерию и обозы.
Однако разбирательство в отношении странных на войне действий генералов Шерпанье и Назарбекова в итоге ни к чему не привело. В Петрограде при императорском дворе и у первого, и у второго нашлись высокопоставленные покровители. У Юденича таких людей в ближайшем окружении Николая II не находилось.
В той баратовской операции командующий кавказскими войсками вновь продемонстрировал высокое тактическое искусство. Он предпринял все для того, что Махмуд Камиль-паша не смог перебросить новые силы в Алашкертскую долину. Для этого 2-й Туркестанский и 1-й Кавказский армейские корпуса в ряде мест предприняли частные наступательные действия, тем самым сковывая силы турок. Атаки велись с рубежа реки Чорох, селения Дели-баба, перевала Мергемир.
Частные наступления могли иметь больший размах, но атакующие усилия русских войск развития не получили из-за недостатка боеприпасов, прежде всего из-за начавшегося «снарядного голода». Однако в итоге группировка Абдулкерим-паши не получила усиления с фронта — командующий 3-й армией не решился где-либо оголять передовые позиции.
Все же русское оружие в Турецкой Армении праздновало один серьезный частный успех. Большая удача пришлась на долю удар-ного отряда генерала Чернозубова, имевшего прекрасную боевую репутацию. Имея 40 казачьих сотен, 8 дружин ополчения и 20 артиллерийских орудий, Чернозубов сумел продвинуться на Ван-Азербайджанском направлении в глубь турецкой территории на 40 километров и занять подвижную оборону в горах в полосе 400 километров — от Арджиша до южного берега озера Урмия.
О начальных событиях на Кавказском фронте остались интересные воспоминания. Они принадлежат перу известного белоказачьего атамана войска Донского генерала Петра Николаевича Краснова:
«Это было в самые первые дни войны на турецком фронте, в долине Евфрата. 1-го ноября 1914 года конный отряд Эриванс-кой группы занял с боя турецкий город Душах-Кебир. Наше наступление шло в Ванском направлении к Мелазгерту. 2-го ноября от отряда была выслана разведывательная сотня. Но, отойдя версты на четыре, она натолкнулась на значительные силы конных курдов и принуждена была остановиться. Попытки разъездов пробиться дальше не увенчались успехом, и начальник отряда, генерал-майор Певнев, решил 6-го ноября произвести усиленную разведку отрядом трех родов войск и оттеснить курдов.
В разведку был назначен 3-й Волгский казачий полк Терского казачьего войска под командой полковника Тускаева, два орудия 1 -й Кубанской казачьей батареи под командой подъесаула Певнева и два пул