В начале марта 1916 года в Ставке было решено овладеть портом Трапезунд. Но сил у генерала Ляхова, командовавшего Приморским отрядом, было недостаточно — имелось в строю всего около 15 тысяч человек при 50 орудиях. Армия выделить резервы в силу растянутости линии фронта не могла. Об этом Юденич доложил в Могилев. Там было решено усилить кавказские войска на черноморском побережье.
С русского (Западного) фронта были сняты 1-я и 3-я Кубанские пластунские бригады и по железной дороге переброшены в Новороссийск. Они и составили ударную силу Приморского отряда. Юденич прибыл на место и взял на себя руководство началом Трапезундской наступательной операции, которая с первых дней развивалась успешно.
У Сермене был высажен десант из 2-й пластунской бригады и одной казачьей батареи. Однако здесь у Юденича произошел серьезный конфликт с командующим Черноморским флотом адмиралом А.А. Эбергардом. Тот, не желая рисковать кораблями Севастопольской оперативной эскадры, отдал им приказ вернуться в базу. Появись тогда у Сермене турецко-германский флот адмирала Сушона, и судьба русского десанта могла быть решена.
Вскоре Эбергард был снят с должности. На его место прибыл с Балтики начальник Морской дивизии вице-адмирал А.В. Колчак. Он был популярен на флоте за проведение десантной операции в германском тылу у мыса Домеснес (Калкасраге) получил орден Святого Георгия 4-й степени. С ним у Юденича сразу сложились доверительные отношения при полном взаимопонимании.
Трапезундская наступательная операция продолжилась. Турки при всех своих значительных силах смогли оказать действительно упорное сопротивление только на западном берегу реки Карадеры, хорошо его укрепив. Однако оборона их была взломана. В бою отличился 19-й Туркестанский стрелковый полк полковника Б.Н. Литвинова, одержавший победу у Офа и захвативший вражескую позицию у Буюк-Дере.
После этого стрелки-туркестанцы с боем овладели городом Дживизликан к юго-западу от Трапезунда. В том бою успех был предрешен бесстрашным порывом одной из рот 19-го полка которая под сильным вражеским огнем смогла перебежать ка менный мост через реку Каредеру и закрепиться на ее западном берегу. Бой завершился тем, что две тысячи турок сдались в плен, а остатки трапезундского гарнизона вместе с частью мусульманского населения бежали в горы, сдав город без сопротивления.
Русские войска продолжили наступление вдоль берега Черного моря по единственной здесь дороге. Но вскоре генерал Ляхов приказал прекратить дальнейшее продвижение на запад. Стало известно, что турки перебросили к реке Искафир пехоту — до 41 батальона. Из них 31 занял оборону на речном берегу, а остальные засели в горах, которые в этом месте нависали над узкой прибрежной полосой.
Юденич одобрил принятое решение: главная цель операции — захват Трапезунда — была достигнута ценой малых потерь. В городе создали русскую военную администрацию. Генерал-губернатором Трапезунда назначили генерала Шварца, отличившегося в самом начале войны в Польше защитой Ивангородской крепости.
Неприятельские морские силы с большим запозданием попытались помешать наступлению русских по черноморскому побережью. Но появившийся у Новороссийска крейсер «Гебен» («Явуз султан Селим») был встречен русским линейным кораблем и отогнан в открытое море. А появившаяся в тот же день у города Ризе немецкая подводная лодка была атакована русским эсминцем и повреждена.
Портовому Трапезунду Ставкой придавалось серьезное значение в войне на Кавказе. В начале мая в нем высаживается, перевезенный морем 5-й Кавказский армейский корпус генерал-лейтенанта В.А. Яблочкина. Он был сформирован из двух третьеочередных дивизий. Генерал Ляхов стал начальником 39-й пехотной дивизии, что стало ему наградой за успешное проведение операции. Один из главных ее героев — полковник Литвинов, командир 19-го Туркестанского стрелкового полка, получивший тяжелое ранение, удостоился Георгиевского оружия и ордена Святого Георгия 4-й степени.
Действия Юденича в ходе Трапезундской наступательной операции вызвали неудовольствие императора Николая II и его наместника на Кавказе. И тот и другой считали, что русские войска должны были продвинуться значительно западнее Тра-пезунда, не считаясь с тем, что безопасность захваченной прибрежной полосы со стороны гор обеспечить было нечем. Так, великий князь Николай Николаевич-младший свое раздражение выразил следующей телеграммой из Тифлиса:
«В Сарыкамыш генералу Юденичу.
Срочно.
Не желая обращаться непосредственно к генералу Яблочки-ну, обращаю ваше внимание на невнимательное отношение к левому флангу 5-го корпуса, что считаю весьма необходимым. На этом фланге видно отступление вместо наступления. Я недоволен действиями пластунов. Не вижу связи, они действуют разрозненно и без руководства. Если командиры не обладают необходимыми способностями, то их нужно отстранить.
24. 6. 16. № 1769.
Генерал-адъютант Николай». В ходе наступательных операций Отдельной Кавказской армии в 1915—1916 годах были заняты неприятельские территории, которые по своим размерам превышали по площади современные Грузию, Азербайджан и Армению, вместе взятые. При этом кавказские войска не проиграли ни одного сражения. Генерал, видный военный историк Е.В. Масловский писал о полководческих деяниях Николая Николаевича Юденича:
«Армия малочисленная, всегда численно слабейшая противника, армия с ничтожными техническими средствами и имеющая перед собой противника с превосходными боевыми качествами, непрерывно одерживая победы над врагом.
Тот, кто внимательно будет исследовать последнюю русско-турецкую войну, подметит, что все операции Кавказской армии, руководимой генералом Юденичем, всегда покоились на основных принципах военного искусства
Этот же исследователь отметит то громадное значение, которое придавалось на Кавказе духовному элементу в бою. Вот почему, когда сражение начинается поражением воображения противника неожиданностью удара и всегда длительным напряжением до предела сил бойцов, в чрезвычайно упорных и непрерывных атаках создавалось нарастание впечатления, которое потрясало противника, и он сдавал.
Весь проникнутый активностью, только в проявлении крайней степени ее видя решение, генерал Юденич признает лучшим способом ведения войны — наступление, а выгоднейшим
средством последнего — маневр. В соответствии с духом актив- j ности генерал Юденич обладал необычайным гражданским мужеством, хладнокровием в самые тяжелые минуты и решительностью».
Действия русских войск на Кавказе получили свое звучание и на дипломатическом уровне. В апреле 1916 года союзники по Антанте — Россия, Великобритания и Франция заключили между собой секретное соглашение. Речь в нем шла о разделе последних владений империи турок-османов. Среди прочего, в этом документе говорилось следующее:
«Россия аннексирует области Эрзерума, Трапезунда, Вана и Битлиса до подлежащего определению пункта на побережье Черного моря к западу от Трапезунда. Область Курдистана, расположенная к югу от Вана и Битлиса, между Мушем, Сертом, течением Тигра, Джезире-ибн-Омаром, линией горных вершин, господствующих над Амадией и областью Мергевера, будет уступлена России, которая взамен признает собственностью Франции территории, заключенные между Али-Дагом, Кесарией, Ак-Дагом, Ильдиз-Дагом, Зарой, Эгином, Харпутом. Кроме того, начиная от области Мергевера, граница арабского государства пойдет по линии горных вершин, отделяющих в настоящее время оттоманскую территорию от персидской».
Для прикрытия Трапезунда, который становился тыловой базой правого фланга Отдельной Кавказской армии, создается Платанский укрепленный район, который был занят войсками
5-го Кавказского армейского корпуса, сформированного по инициативе Юденича. Последующие события показали, что это была своевременная мера.
В самом конце весны 1916 года, когда в горах просохли дороги и еще не наступил летний зной, в наступление перешел русский экспедиционный корпус в Персии. Генералу Н.Н. Баратову была поставлена задача: оказать содействие союзникам-англичанам, нанеся удар по направлению к Багдаду. Однако Юденич считал, что отход от города Керманшаха отрывает корпус от левого фланга Кавказской армии, что вносило дезорганизацию в стратегические интересы России на Востоке. Однако Лондон настоял перед Петроградом на собственных интересах.
Юденич считал, что экспедиционный корпус готов совершить только набеговую операцию, поскольку состоял преимущественно из конницы. В его рядах значилось 65 кавалерийских эскадронов и казачьих сотен, а пехоты — всего 8 батальонов и 2 ополченческие дружины. Корпусная артиллерия имела всего 36 орудий. Всего русские имели на то время в Персии 9104 штыка, 9919 сабель и 504 офицера.
В силу известных причин основные свои силы генерал-лейтенант Баратов держал на удерживаемой им линии Сене, Али-абад, Хорриабад, а оставшиеся войска находились в тылу или составляли резерв. На этом фронте турки сил имели меньше — 4 батальона пехоты, 4 эскадроны кавалерии, 20 орудий и курдскую конницу неустановленной, постоянно меняющейся численности. Но у городов Ханекина и Мендали, на севере современного Ирака, стояли значительные резервы неприятеля, готовые нанести по русским фланговый удар в случае их наступления от Керманшаха на Багдад. С этим в штабе Юденича приходилось считаться.
Положение англичан виделось крайне тяжелым. Предпринятые в апреле 1916 года британским корпусом попытки силой четырех дивизий на берегах реки Тигр деблокировать осажденную крепость Кут-эль-Амара, в которой оборонялись войска генерала Таунсенда, успеха не имели. Поэтому Лондон и проявлял такую настойчивость в отношении активизации действий баратовского экспедиционного корпуса, требуя нанести удар по Багдаду, что однозначно отвлекло бы из блокадного кольца вокруг Кут-эль-Амары немалое число турецких войск. С интересами же союзной России Британия не считалась.
Пока шла непродолжительная подготовка к выступлению русского корпуса от Керманшаха, обстановка на юге Месопотамии резко изменилась. 28 апреля, после 147-дневной осады, осажденные в Кут-эль-Амаре капитулировали. В плен туркам сдалось 5 генералов, 3 тысячи английских солдат, 7 тысяч индусских солдат и 3300 военнослужащих частей обеспечения. Поводом для капитуляции стало то, что запасы провианта в крепости стали подходить к концу.