Все же командующему Кавказской армией пришлось отдать Баратову приказ о наступлении. Русские с боем взяли город Каср-и-Ширин, захватив там у неприятеля громадные запасы военного имущества. Турки оставили иранскую территорию и отошли к иракскому городу Ханекину. Но большего русские войска сделать не могли: на корпусную линию фронта в 800 верст они имели всего восемь пехотных батальонов. Британцы требовали же от союзников силами двух полков пехоты совершить то, чего они не сумели сделать на берегах Тигра четырьмя своими дивизиями.
Турецкое командование понимало, что если русские нанесут удар в направлении Ханекина или Багдада, то большая часть 6-й султанской армии в Южной Месопотамии окажется отрезанной от метрополии. В то время сменился командующий этой армией: место умершего от тифа германского фельдмаршала фон дер Гольца занял Халиль-паша. Он оставил против англичан один слабый 18-й армейский корпус в 16 тысяч человек. Более же сильный 13-й корпус (25 тысяч человек, 80 орудий) был выставлен против русских.
Баратов нанес удар на Ханекин, но успеха не имел. Турки здесь заметно превосходили его в силах. Они перешли в контрнаступление и вновь вошли на персидскую территорию, захватив город Керинд, а затем и Керманшах. Но дальше им продвинуться не удалось.
Русский экспедиционный корпус отошел в более здоровые по климату горные районы. Если потери в боях с турками составили всего 460 человек, то от болезней и прежде всего от эпидемии малярии — 2430 человек, больше трети всего личного состава корпуса. Некоторые батальоны и согни превратились в малярийные лазареты.
Поскольку англичане своим союзникам, наступавшим на город Ханекин, никакой поддержки не оказали, командующий Отдельной Кавказской армией получил право отдать приказ Баратову об отступлении от границ Месопотамии. Что тот и исполнил.
Юденич понимал, что противная сторона постарается взять реванш за поражения под Эрзерумом и Трапезунтом. Опасаясь контрударов, он приказал вести усиленную разведку с воздуха. Такая мера оказалась своевременной: 10 апреля летчики донесли о передвижениях крупных сил турецкой пехоты и конницы, нескольких батарей полевых орудий в направлении на Харпут.
К тому времени у Юденича появился серьезный противник в лице нового командующего 3-й турецкой армией генерал-лейтенанта Вахиб-паши. Он относился к поколению «европеизированных» военачальников: сам фон Зандере придерживался о нем высокого мнения. Первую мировую войну Вахиб-паша начал командующим хорошо оснащенной и обученной германскими инструкторами 2-й армии, которая находилась в стратегическом резерве Верховного командования Турции и квартировалась в ее европейской части.
В Стамбуле делалось все для того, чтобы усилить 3-ю армию, которая уже дважды была разгромлена русскими — в Сарыкамышской и Эрзерумской операциях. Теперь число дивизий в ней было доведено до пятнадцати. В состав армии влили два новых корпуса — 5-й и 12-й. На Кавказе вновь назревали грозные события: Вахиб-паша вознамерился вырвать из рук противника стратегическую инициативу.
Юденич с его полководческим дарованием не стал медлить с контрмерами. По его приказу 5-й Кавказский армейский корпус, упреждая неприятеля, нанес удар на Гюмиш-Хене и дальше в направлении на Эрзинджан. Приступили к активным действиям и другие корпуса: упорные бои завязались близ Байбурта и Киль-кита. Важный в стратегических соображениях сторон город Эрзинджан оказался под угрозой захвата русскими войсками.
Силы для новых наступательных операций у Юденича имелись. На 18 мая 1916 года боевой состав Отдельной Кавказской армии определялся, согласно донесению в Могилевскую Ставку, так:
«Совершенно секретно.
Списочный состав Отдельной Кавказской армии:
Пехотных батальонов — 183 и отдельная пехотная рота.
Дружин государственного ополчения — 49.
Казачьих сотен и кавалерийских эскадронов — 175.
Пулеметов — 675. (Преимущественно системы «Максим».)
Орудий различных артиллерийских систем — 470 (полевых, горных, осадных).
Инженерных рот — 26.
Авиационных и воздухоплавательных отрядов и рот — 4.
Автомобильных и мотоциклетных команд и рот — 6.
Броневых автомобилей — 9.
Всего личного состава:
Штыков - 207 293.
Сабель — 23 220».
В таких силах Отдельная Кавказская армия имела превосходство над 3-й турецкой. Но опасения Юденича оправдались: стремясь сделать 1916 год переломным в борьбе за Кавказ, Стамбул, не без наставлений из Берлина, начало переброску на помощь
Халиль-паше 2-й армии (2-й, 3-й, 4-й и 16-й корпуса), которойЯ командовал Дарданелльский победитель мушир Ахмед Иззет-паша.
В свои 52 года он имел большой стаж военной службы, от-ł личаясь от почти всего турецкого генералитета тем, что не уча-1 ствовал в политической деятельности. Во время Первой Балкан-1 ской войны 1912 года занимал пост начальника Генерального штаба, во Второй 1913 года — так называемой Межсоюзничес-J кой — был главнокомандующим турецкой армии.
2-я султанская армия имела численность в 78 тысяч человек. Полевая артиллерия ее исчислялась почти в сто орудий, преимущественно новейших систем (с заводов Круппа). Горных орудий, однако не имелось. Ожидалось, что на месте ее ряды пополнят до 10 тысяч конных ополчений курдских племен. Армия перебрасывалась от Стамбула по железной дороге, но до линии фронта ей предстояло пройти своим ходом не одну сотню километров. По расчетам оперативников штаба Юденича, войска мушира Ахмеда Иззет-паши могли полностью сосредоточиться на месте не раньше августа.
Прибывшая 2-я султанская армия заняла линию фронта между селением Харапут и озером Ван. Вновь прибывшие турецкие войска обладали боевым настроем. Пораженческий дух в их рядах отсутствовал напрочь, чего никак нельзя было сказать о личном составе 3-й армии. «Дарданелльский победитель» сразу же начал собирать информацию о противостоящих ему силах русских, проводя во многих местах разведку боем и активизируя агентуру из местного мусульманского населения.
Заметное усиление султанских войск на театре войны резко изменило ситуацию в Курдистане. Большинство племен куртин-цев решило вновь поучаствовать в войне: в первые же дни в ряды армии мушира Ахмед Иззет-паши влилось 7 тысяч всадников. На коммуникациях русских войск вновь стала накаляться обстановка.
Сопоставляя разведывательную информацию, поступавшую в армейский штаб из самых разных источников, Юденич угадал, что в наступление должна перейти именно 2-я армия. Она занимала фронт всего в сто километров сильно пересеченной горной местности. И, что самое опасное, против стыка 1-го и 4-го Кавказских корпусов.
Стало известно и то, что «хорошо знакомая» 3-я армия Ва-хиб-паши, получив подкрепления, уплотнила свои боевые порядки. По имевшимся сведениям, ей была поставлена задача
наступать на сравнительно узком участке фронта: от берега Черного моря до горной области Дарсим, южнее города Эрзинджа-на. Тем самым сковывались силы русских на главном, эрзинд-жанском, направлении и тем самым обеспечивался успех армии Ахмеда Иззет-паши.
Еще до общего наступления Вахиб-паша решил ликвидировать так называемый Мамахатунский выступ на линии фронта. Там находились позиции 4-й Кавказской стрелковой дивизии. Удар на Мамахатун обрушили сразу два армейским корпуса —
9-й и 11-й, и русским пришлось отойти. Но когда турки попытались продвинуться к Эрзеруму, то были остановлены 39-й пехотной дивизией, имевшей славу одной из лучших в Кавказской армии: ее полки успешно отразили пять массированных вражеских атак.
Из всех полков, сражавшихся на Мамахатуне, больше всего подвигов в те дни выпало на долю 153-го пехотного Бакинского полка. В боях 21, 22 и 23 мая подчиненные полковника Масловского остановили атакующий натиск двух (!) турецких пехотных дивизий — 17-й и 28-й и отразили две кавалерийские атаки. В последних случаях бакинцы всем полком вели залповый огонь в упор стоя и с колена, как на зачетном учении. Но полк понес тяжелые потери, лишившись 21 офицера и 900 нижних чинов.
Борьба за Мамахатунский выступ выглядела предвестником больших событий. Юденич потребовал активизировать разведку на всех участках фронта. Его поражало то обстоятельство, что полученная информация разительно отличалась от той, что приходила в Тифлис от британской разведки через Могилевскую Ставку.
В штабе Юденича царило «непонимание» ожидаемых событий. Оно рассеялось после того, как близ Огнота на русскую сторону перебежал майор турецкого Генерального штаба, начальник оперативного отдела штаба 3-го корпуса 2-й армии, черкес по национальности. С собой он прихватил много различных секретных документов, поступивших в корпус от Мушира Ахмеда Иззет-паши. В подлинности их сомневаться не приходилось.
Документы, как и показания майора-перебежчика, говорили о том, что на Эрзинджанском направлении готовится крупная наступательная операция. Все же Юденич, умудренный опытом двух войн, решил перестраховаться. Турки, вероятно, были немало удивлены тем, что за несколько ночей русская разведка по j всей линии фронта взяла несколько десятков пленных. Кроме того, во многих местах русские, где силой батальоном или ротой пехоты, где казачьей сотней произвели разведку боем. Тем самым вызывался на себя огонь тех артиллерийских батарей и пулеметных гнезд, ранее не установленных визуальным наблюдением.
Когда вся собранная за последние дни разведывательная информация легла на стол, у того уже не было сомнений в достоверности сказанного перебежчиком. Со всей очевидностью стало ясно, что Вахиб-паша и Ахмед Иззет-паша решили нанести сильный атакующий удар. Требовалось принять контрмеры особенно на стыке 5-го Кавказского и 2-го туркестанских корпусов: стало известно, что на этом участке прорыва Вахиб-паша уже сосредоточил по полбатальону турецкой пехоты против одной русской роты.
Юденич из армейского резерва передал в 5-й Кавказский корпус семь пехотных батальонов, доведя некоторые полки до четырехбатальонного состава