Теперь уже бывший Псковский корпус стал именоваться Северным. Он был подчинен командующему эстонской армией генералу И.Я. Лайдонеру. Вскоре корпус возглавил генерал-майор А.П. Родзянко, один из самых популярных среди белых добровольцев Северо-Запада военачальников.
Исследователи считают, что в тех событиях добровольческая Северная армия была «торпедирована» сперва отсутствием своего командующего графа Келлера, а потом и его расстрелом петлюровцами в Киеве. Отсутствие твердого и единого командования стало одной из причин поражения белых войск под Псковом.
В итоге после отступления у белых «северян» осталась только узенькая полоска псковской земли с уездным городом Гдовом. Красные войска 7-й армии не решились пробиваться через Гдов-ский уезд к границам «белой и буржуазной» Эстонии. Вскоре бои на Северо-Западе затихли. Оправдывая такую неудачу, председатель Реввоенсовета Л.Д. Троцкий писал:
«7-я армия была самой слабой, самой бессильной в ряду многочисленных армий Советской республики».
Троцкий замалчивал причины слабости красной 7-й армии. Они заключались в разбросанности ее немалых сил для защиты Петрограда. И в том, что по воле председателя Реввоенсовета за первые два года существования 7-й армии в ней сменилось 10 (!) командующих: Искрицкий, Голубинцев, Хенриксон, Ремезов, Матиясевич, Харламов, Надежный, Одинцов, Лашневич, Зарубає в.
Городу на Неве в те дни стала угрожать 2-тысячная Олонецкая добровольческая армия, которая начала наступать из Финляндии на Восточную Карелию. Белофинны, которыми командовал генерал-лейтенант Владимир Степанович Скобельцын, захватили Видлицу и Олонец и в апреле 1919 года подошли к Петрозаводску.
Задача по ликвидации этой «игрушечной» белой армии была возложена на красную 6-ю армию, которой командовал бывший генерал-майор старой Русской армии, генштабист Александр Александрович Самойло. Он умело организовал наступательные операции, Онежская флотилия дважды высадила десанты — в Видлицу и Тулоксу, и в октябре Южная Карелия была очищена от белофиннов. Остатки Олонецкой добровольческой армии слились с Мурманской добровольческой армией и вошли в состав белой Северной армии генерала от кавалерии Е.К. Миллера.
Но, как считали в Москве, и после разгрома белой Олонецкой армии, угроза Петрограду исходила от Финляндии и Эстонской Республики. То есть от белофиннов и белоэстонцев. Начальник Полевого штаба Ф.В. Костяев докладывал Троцкому:
«Нет сомнения, что правительства Эстонии и Финляндии, опираясь на требование Антанты и заручившись ее активным содействием, не замедлят в ближайшее время предпринять наступательную операцию, имея главным объектом своих действий Петроград».
Председатель Реввоенсовета встревожен: Советская Россия находилась во враждебном окружении, а на ее Северо-Западе вызрела новая угроза в лице белофиннов и белогвардейцев, которые «засели» в соседней Финляндии. Троцкий пишет воззвание «На Петроградский фронт!». Среди иного, в нем говорилось:
«Мы не хотим новой войны и нового фронта. У нас и без того достаточно врагов, и нам незачем умножать без крайней необходимости их число. Мы никогда и никого не вводили в заблуждение насчет тех чувств, какие Советская Россия питает к нынешнему правительству Финляндии, к правительству запятнанных палачей финского рабочего класса. Но политика определяется не чувством, а трезвым и холодным расчетом. Сами финские рабочие, временно раздавленные своей буржуазией при содействии штыков германского империализма, не требовали и не требуют от нас военного вмешательства, ибо слишком хорошо осознают и внутренние, и международные затруднения, какие нам приходится преодолевать.
С другой стороны, мы слишком уверены в грядущей победе финского рабочего класса, чтобы брать на себя инициативу военного столкновения с белогвардейским правительством Гельсингфорса. Мы соглашались и соглашаемся поддерживать мирные отношения с правящей Финляндией».
Уход германских войск из Прибалтики резко изменил здесь военную и политическую ситуацию. 3 января 1919 года армия Советской Латвии заняла Ригу. Город был занят ее противниками 24 мая; в боях участвовал русский белогвардейский отряд князя А.П. Ливена. В Эстонии Красная армия к концу декабря 1918 года заняли город Раквере и железнодорожный узел Тапу, оказавшись от Ревеля всего в 30—35 километрах. После взятия города Нарвы там было создано правительство Эстляндской трудовой коммуны.
Однако контрнаступление эстонской армии и добровольческого Северного корпуса под общим командованием главнокомандующего армией Эстонии генерала Йохана Лайдонера изменило ситуацию. Белоэстонцы и русские белогвардейцы, наступая на псковском и нарвском направлениях, восстановили прежнее положение.
Лайдонер изъявил благодарность «добровольцам» за верное союзничество. Этот подполковник старой Русской армии, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, бывший в Мировую войну начальником штаба дивизии, оказался одним из немногих руководителей Эстонии, который с симпатией относился к Белому движению, не игнорировал его. Он дважды был главнокомандующим эстонской армией: в 1918—1925 и 1934—1940 годах. После присоединения Эстонии к СССР был вывезен из нее и умер в ссылке.
Поскольку белоэстонцы пока не претендовали на древнюю русскую Псковщину, хозяином города неожиданно для всех оказался «батько» Булак-Балахович, теперь подполковник белой армии. Его образ, по выражению А.И. Деникина, относился к самым «черным страницам» Добровольческих армий. Через сутки в городе стала выходить газета под названием «Новая Россия освобождаемая». В первом ее номере на первой полосе был напечатан приказ № 1 белого командования:
«Разбив главные силы противника, пытавшиеся прорваться к Пскову, 29 мая я прибыл в город и, согласно приказу главнокомандующего эстонскими войсками и командующего войсками отдельного корпуса Северной армии, принял командование военными силами Псковского района.
Комендантом Псковско-Гдовского района назначается подполковник Куражев. Комендантом гор. Пскова назначается капитан Макаров.
Ввиду невозможности для военной власти принять на себя заботы по устроению местной жизни и невозможности задерживать местное устроение, — право и обязанности местной гражданской власти временно вручаю образующемуся из пользующихся общественным доверием лиц Общественному Гражданскому Управлению города Пскова и уезда, постановления и решения которого, контролируемые военным комендантом, обязательны для всех граждан.
Вручением гражданских функций местным общественным силам Народные Белые Войска доказывают искренность провозглашаемых ими демократических лозунгов.
Пусть все знают, что мы несем мир, устроение и общественность.
Населению предлагаю соблюдать спокойствие. Мои войска победоносно продолжают свое наступление. Все попытки противника оказать сопротивление быстро ликвидируются.
Атаман крестьянских и партизанских отрядов и командующий войсками Псковского и Гдовского районов, Подполковник Булак-Балахович.
30 мая 1919 г.».
В Пскове и его окрестностях началось преследование сторонников Советской власти, публичные казни. Поскольку в разоренном войной Псковском уезде реквизировать из продовольствия было уже нечего, Булак-Балахович обратился за помощью к американской миссии, обосновавшейся в столице Эстонии. Посредником в этом деле стал министр экономики белоэстонского правительства А. Яксон. С его легкой рули в занятых белыми районах Псковщины стали производить натуральный обмен американской пшеничной муки на местный лен. На два веса льна давался один вес муки. Из Ревеля русский лен «уплывал» в Англию. Такие коммерческие операции утверждались специальным приказом Булак-Балаховича: теперь его люди были обеспечены провиантом.
Юденич из Гельсингфорса внимательно следил за событиями Гражданской войны на российском Северо-Западе. Ему, опытному военному, не стоило больших трудов разобраться в причинах поражений белых добровольцев: сильные духом они имели слабое руководство. Поэтому Николай Николаевич полностью согласился с мнением генерала Симанского на этот счет:
«Полковник Неф обладал узким кругозором и полным отсутствием опыта в руководстве не простым боем, а все же целою операциею. Начальник штаба неопытен, штаб громоздок, неприспособлен к численности отряда, скопирован со штабов Первой мировой войны.
Связь между штабами и отрядами не налажена».
К тому времени в Гельсингфорсе, в январе 1919 года, был создан Русский политический комитет (РПК) под председательством кадета А.В. Карташева. Комитет стал центром антибольшевистских сил на Северо-Западе. Его финансовое обеспечение взял на себя «российский Нобель», нефтепромышленник С.Г. Лианозов, который сумел получить в финских банках кредит в два миллиона марок. Нашлись и другие источники финансовых субсидий на Белое дело.
Русский политический комитет поддержал желание военной части белой эмиграции в Финляндии и Эстонии организовать поход на Петроград, чтобы тем самым оказать помощь колчаковской и деникинской армиям. РПК предложил боевому генералу, Георгиевскому кавалеру, вчерашнему главнокомандующему Кавказским фронтом стать и военным, и политическим лидером Белого дела на Северо-Западе России.
Юденич с благодарностью дал на такое предложение согласие. То есть он становился одним из военных вождей лагеря противников «Советов». Собственно говоря, другой кандидатуры у белой эмиграции в лице РПК в Финляндии не было.
На начало 1919 года в Финляндии насчитывалось более 20 тысяч белоэмигрантов, в том числе пять с половиной тысяч — военнообязанных. Среди них — около двух с половиной тысяч офицеров, в своем большинстве фронтовиков. Это была та реальная сила, на которую мог опереться Н.Н. Юденич в начале своей борьбы с большевиками на Северо-Западе. Вскоре он открыто заявил о себе в интервью, данном газете «Северная жизнь»:
«У русской Белой гвардии есть одна цель — изгнать большевиков из России. Политической программы у гвардии нет. Она не монархическая и не республиканская. Как военная организация, она не интересуется вопросами политической партийности. Ее единственная программа — долой большевиков. Поэтому мы принимаем в нашу организацию людей независимо от их политических взглядов, лишь бы они не были большевиками или коммунистами. Белая гвардия займется восстановлением порядка».