Тем времением передовые части «северян» подошли к Луге, Ропше и Гатчине. Этот успех привел к тому, что ряды добро- 334 вольцев значительно пополнились: в июле их уже насчитывалось около 20 тысяч штыков и одна тысяча сабель. Если 7-я красная армия не испытывала недостатка в резервах, то источники пополнения для белых на Псковщине стали иссякать. Теперь их ряды пополнялись в основном пленными красноармейцами.
Началось позиционное «топтание» в районе Копорского залива. Численность 7-й армии была доведена почти до 58 тысяч штыков и сабель. Она имела значительное превосходство над противником в числе пулеметов, полевых орудий, бронемашин, и была лучше обеспечена боеприпасами.
К тому времени у добровольцев окончательно разладились взаимоотношения с союзниками-белоэстонцами. Причиной стало то, что белые разоружили Ингерманландский полк, а генерал-майор А.П. Родзянко издал приказ о своем выходе из подчинения эстонскому главнокомандующему Лайдонеру. Главнокомандующему белыми силами на Северо-Западе с немалыми усилиями удалось не поссориться с Ревелем окончательно: здесь свое веское слово сказали представители держав Антанты.
Юденич делает все для того, чтобы усилить Северо-Западную армию, используя данные ему адмиралом Колчаком полномочия главнокомандующего. Своим приказом он перебросил под Нарву из Латвии белые части полковника князя Ливена. (Это была одна из самых заметных фигур Белого движения в Прибалтике.)
Прослужив два года в кавалергардах после окончания Николаевского кавалерийского училища, корнет князь Ливен вышел в отставку и стал успешно вести хозяйство в своем имении под Митавой. С началом Первой мировой войны вернулся по собственному желанию в Кавалергардский полк. Отличился в Виленском сражении, удостоившись Военного ордена Святого Георгия 4-й степени. Войну закончил в чине ротмистра. В феврале 1918 года был вместе с семьей арестован и в числе прибалтийских заложников (161 человек) был отправлен в Екатеринбург, где его заключили в тюрьму.
Согласно условиям Брест-Литовского мира (параграф 6-й) советская сторона передавала германской заложников из Прибалтийского края. Передача семьи князя Ливена состоялась в марте 1918 года в городе Орше. Ротмистр вскоре установил связь с генералом Родзянко, но в Эстонию не поехал, оставшись в Либаве. Там он сформировал русский Либавский добровольческий стрелковый отряд (65 штыков, 2 пулемета), который принял участие в боях на стороне германцев с красными войсками.
Вскоре Ливенский отряд пополнился добровольцами: эскадроном штабс-ротмистра барона Гана, пехотной рота капитана Ды-дорова и пулеметной ротой штабс-капитана Эшольца.
Получив пополнения военнопленными из лагерей в Германии, Ливенский отряд был развернут при помощи немецкого оккупационного командования в Добровольческий корпус светлейшего князя Ливена (или Западный корпус Северо-Западной добровольческой армии). В него влились отряды быших русских военнопленных в Германии под командованием полковников Бермондта-Авалова и Вырголича.
«Ливенцы» приняли участие в боях против красных латышей и участвовали с немецким Балтийским ландесвером и белолатышским отрядом полковника Баллада во взятии Риги. В бою неподалеку от станции Роденпойс князь Ливен получил тяжелое ранение: пуля разбила ему бедро и ушла в живот. После излечения он долгое время не расставался с костылями.
Приказ генерала от инфантерии Н.Н. Юденича о переброске корпуса на Нарвский фронт выполнил только полковник князь Ливен. Туда были переброшены два батальона, стоявшие в Ли-баве, и батальон генерал-майора Верховского, который нес караульную службу в Риге. Из «ливенцев» в добровольческой армии была сформирована Ливенская дивизия.
Полковники Бермондт-Авалов и Вырголич приказ Юденича не выполнили. Их отряды, пополненные добровольцами — немецкими солдатами и унтер-офицерами, не пожелавшими вернуться в Германию, образовали так называемый Западный добровольческий корпус генерала от кавалерии графа Келлера. Его командиром стал П.Р. Бермондт-Авалов (уссурийский казак, усыновленный грузинским князем Аваловым), участник двух войн — Русско-японской и Первой мировой, германофил и ярый монархист.
Добровольцы полковника Бермондт-Авалова участвовали в борьбе против Советов в Латвии в составе германских войск генерала фон дер Гольца — Балтийского ландсвера, Железной дивизии и Гвардейской Резервной дивизии. Только после этого Западный корпус оказался в составе белой добровольческой армии Северо-Запада.
По многим свидетельствам, впервые прибывший в добровольческие войска на Псковщине Юденич встретил на месте довольно холодный прием. И дело было не только в соперничестве с генералом Родзянко. Белые в разоренной Гражданской войной
Псковской губернии откровенно бедствовали. Жалованья не выдавалось, экспроприации продовольствия не выручали, спасала только американская миссия. Через нее добровольцы получали на день по 800 граммов «беженского» хлеба и 200 граммов сала.
Юденич, даже при всех своих боевых регалиях, явно проигрывал в противостоянии с Родзянко. Тот был для «северян» своим, а Юденич — посланцем омского правителя адмирала Колчака. Один из белоэмигрантов в своих мемуарах высказался следующим образом:
«Восторга в рядах армии Юденич не вызвал, на интересующие нас вопросы он ничего не ответил, солдатам ничего не говорил, а в Ямбурге, производя смотр перешедшим к нам красным, поблагодарил их за службу».
Больше всего осложнил положение белых на российском Северо-Западе официальный Лондон. У того желания утвердиться на берегах Балтики оказалось не меньше, чем у Германии, потерпевшей разгром в Первой мировой войне.
В то время в Прибалтике действовала от лица Антанты межсоюзническая военная миссия. Она осуществляла контроль за эвакуацией из стран Балтии германских оккупационных войск. Главой миссии являлся британский генерал-лейтенант де Гофф. Он, одновременно, руководил снабжением и вооружением прибалтийских армий и белых войск. Гофф всячески поддерживал создание добровольческой Северо-Западной армии под командованием Юденича (от которого англичане так и не сумели добиться признания независимости Эстонии).
Глава межсоюзнической военной миссии вмешивался в дела Белого движения на Северо-Западе довольно решительно. Не без его давления и настойчивых советов Н.Н. Юденичу пришлось начинать свою деятельность Главнокомандующего с формирования регионального правительства. Процесс его создания больше напоминал политический фарс с переодеванием. Да в той ситуации вряд ли могло быть иначе.
Все для Николая Николаевича началось с того, что другой английский генерал в составе межсоюзнической миссии — Ф.Дж. Марш, как лицо официальное (он был заместителем де Гоффа) провел в городе Пскове закрытое совещание. На него он пригласил командование всех антисоветских сил — русских, эстонских, латышских. В таком кругу людей военных британец и поднял вопрос о формировании Северо-Западного правительства для России. Генерал Марш при этом заявил, что признание государственного суверенитета Латвии и Эстонии Европой прямо зависит от их участия в освободительном походе на красный Петроград. Собственно говоря, Ревель и Рига против этого ничего не имели.
Через три дня генерал Ф.Дж. Марш провел новое совещание, но уже в эстонской столице. На него он пригласил из Гельсингфорса членов «Политического совещания», ряд других руководителей белой эмиграции — К.А. Крузенштерна, К.А. Александрова, М.М. Филиппео, М.С. Моргулиса, В.А. Горна и Н.Н. Иванова. Особое место среди приглашенных на совещание занимал английский газетный репортер Поллак. Именно от него во многом зависела оценка в Лондоне результативности работы британской части межсоюзнической миссии в странах Балтии.
То ревельское совещание было примечательно тем, что англичане не пригласили на него генерала Юденича. Поводом послужило то, что тот в эти дни инспектировал добровольческие части, стоявшие не в столь уж далекой от эстонской столице Нарве.
На совещании в Ревеле присутствовали, помимо англичан, представители французской и американской миссий. Париж и Вашингтон тоже были заинтересованы в консолидации сил Белого движения на Северо-Западе канувшей в историю Российской империи. Совещание вел бригадный генерал Марш.
Перед этим Марш встречался в Нарве с русским главнокомандующим Юденичем и предложил ему собственный список министров еще не созданного Северо-Западного правительства. Но Николай Николаевич довольно сдержанно отнесся к предложению настойчивого союзника: как официальное, полномочное лицо Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака он не хотел принимать открытого диктата со стороны англичанина, да еще в ранге рядового генерала.
На совещании в Ревеле Ф.Дж. Марш безапелляционно потребовал от собравшихся лидеров белой эмиграции немедленно образовать «Северо-Западное русское правительство». Британский военный сразу же очертил круг задач этого правительства, обязательных к исполнению по желанию межсоюзнической миссии. Первым актом должно было стать признание независимости Эстонии. И последующая договоренность с ней о совместной борьбе против большевистской России. Бригадный генерал заявил, что в противном случае Антанта отказывает Белому движению в регионе во всякой поддержке.
Ультиматум высказанный в самом категорическом тоне, Марша подействовал в тот же день. Так было образовано Временное русское Северо-Западное правительство, которое в истории Гражданской войны получило название еще и как «мар-шевское». В его состав вошли в основном представители трех партий: кадетов (конституционно-демократической), правых эсеров (социалистов-революционеров), меньшевиков (социал-демократов) и ряд беспартийных.
В этом правительстве, созданном без участия Юденича, монархизмом «не пахло». Премьер-министром и министром финансов стал известный российский нефтепромышленник Лианозов, министром иностранных дел — кадет Александров, военным министром — главнокомандующий Юденич, морским министром — вице-адмирал Пилкин, известный в будущем мемуарист белой эмиграции, министром юстиции — кадет Кедров, министром торговли, снабжения и народного здра