вия — Мар-гулиес, министром продовольствия — социалист Эйшинский, министром народного просвещения — кадет Эрн, министром земледелия — правый эсер Богданов, министром общественного призрения — его соратник по партии Пешков, министром почт и телеграфов — Филиппео, министром исповеданий — Евсеев. Государственным контролером — меньшевик Горн. И, наконец, министром общественных работ был назначен Иванов.
Естественно, что первым правительственным документом стал тот, на котором настаивал бригадный генерал Ф.Дж. Марш: заявление о признании государственной независимости Эстонии. То есть случилось то, против чего выступал Н.Н. Юденич. Звучало оно так:
«Заявление (Предварительное).
Эстонскому правительству и Представителям Соединенных Штатов, Франции и Великобритании в Ревеле.
Ввиду настоятельной необходимости образовать демократическое Правительство для Северо-Западной Области России, единственно с которым эстонское правительство согласно вести переговоры с целью способствовать русской действующей армии освободить Петроградскую, Псковскую, Новгородскую губернии от большевистской тирании и учредить в Петрограде Учредительное Собрание, которое либо подтвердит, либо изменит, как можно выразиться на юридическом языке, наши соответствующие назначения, как министров, каковые мы принуждены обстоятельствами, независящими от нашей воли, принять на себя, мы, нижеподписавшиеся, сим заявляем, что Правительство СевероЗападной Области сформировано, как указано ниже.
Как первый акт, в интересах нашей страны, мы сим признаем абсолютную независимость Эстонии и просим представителей Соединенных Штатов Америки, Франции и Великобритании добиться от своих правительств признания абсолютной независимости Эстонии.
Премьер-министр Лианозов.
Министры: Маргулиес, Иванов, Александров,
Филиппео, Горн».
После признания белой властью независимости Эстонии, бригадный генерал Ф.Дж. Марш «приложил руку» к появлению на свет еще одного многозначительного документа:
«Эстонскому правительству (Министру Иностранных Дел).
Копия Русскому Министру Иностранных дел.
(Перевод с английского)
Генерал-лейтенант сэр Губерт Гаф получил Ваше заявление от 11 августа 1919 года, адресованное бригадному генералу Дж. Маршу.
1. Он приветствует ваше уверение, что Эстонское правительство готово оказать всевозможную поддержку вновь сформированному Русскому С.-З. правительству.
2. Полковник Пири Гордон, представитель Британского Министерства иностранных дел, поддерживает Ваши требования о признании абсолютной независимости. Я уже уверял Вас в моей самой искренней симпатии и опять уверяю вас в том же, если Вы поддержите политические и военные цели новой демократической Северо-Западной России.
3. ...Я прошу Вас обратить внимание на то, что я ожидаю, что Вы придете в наикротчайший срок к благоприятному соглашению с Русским правительством.
Ф.Дж. Марш, бригадный генерал.
Генерал-лейтенант сэр Губерт Гоф.
Начальник Союзной Военной Миссии в Финляндии и Балтийских Штатах Сев-Зап. России.
Ревель, 13 августа 1919 г.».
Генерал-майор А.П. Родзянко оказался «первым, кто не признал полномочия» Северо-Западного правительства, заявив министрам, что не позволит им вмешиваться во внутренние дела сражающейся на фронте добровольческой армии. Юденич дал понять, что английский бригадный генерал явно превысил свои полномочия при создании Временного правительства Северо-Запада. Николаю Николаевичу пришлось затратить немало сил и времени, отрываясь отдел сугубо военных, чтобы сформировать новое региональное правительство из людей, способных при занятии Петрограда сразу же приступить к управленческой деятельности.
Такое правительство Северо-Западной области было создано только осенью 1919 года. Его состав довольно долго утрясался при помощи заинтересованных представителей Антанты. В окончательном варианте юденичское правительство выглядело так:
Глава кабинета — профессор петроградского Технологического института кадет А.Н. Быков. Министр финансов — бывший товарищ (заместитель) министра финансов в царском правительстве С.Ф. Вебер. Министр путей сообщения — известный инженер М.Д. Альбрехт. Морской министр — адмирал А. В. Развозов. Министр религиозных культов — в прошлом член Временного правительства кадет А. В. Карташев. Из «ревельс-ких» министров в окончательный состав кабинета никто не попал.
Петроградским градоначальником намечалось назначить полковника Генерального штаба В.Я. Люндеквиста, начальника штаба 7-й красной армии, переназначенного на такую же должность в 11-ю армии, в Астрахань, но Петроград не покинувшего. Люндеквист был одним из руководителей подпольного Национального центра. (За подготовку антибольшевистского восстания в городе на Неве расстрелян в январе 1920 года.)
Едва ли не самым заметным деянием правительства Северо-Запада был выпуск собственных денежных знаков. Юденич с первого до последнего дня своей руководящей деятельности в Белом движении сталкивался с финансовыми трудностями. Союзники по Антанте выделяли денежных сумм на ведение Гражданской войны в России все меньше и меньше. Соотечественники из финансовых тузов, осевшие за границей, прохладно относились к российским событиям и, за редким исключени-
ем, не собирались больше раскошеливаться на содержание белых добровольческих армий.
Областное Северо-Западное правительство получило право у Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака отпечатать собственные денежные знаки. Они были изготовлены в благополучной нейтральной Швеции. В правительственном постанов лении говорилось:
«Денежные знаки Северо-Западной области обязательны к приему на русской территории, как казенными и общественными учреждениями, так и частными лицами на всех рынках и базарах по обозначенной на денежных знаках стоимости».
Правительство официально объявило, что через три месяца после занятия Петрограда они будут обменены на государственные кредитные билеты, из расчета рубль на рубль. Или, по желанию владельца, — на английскую валюту из расчета сорок рублей за один фунт стерлингов.
На «шведских банкнотах» стояли две подписи — министра финансов областного правительства и главнокомандующего генерала от инфантерии Н.Н. Юденича. Денежные знаки обладали минимальной покупательной способностью по одной веской причине: их мало кто признавал за деньги.
Когда в белой армии стали выплачивать в «новых» денежных знаках задержанное за многие месяцы жалованье нижним чинам и офицерам, в войсках «создался нездоровый шум». Но иных денег у правительства Северо-Запада для собственной армии не имелось.
Пока главнокомандующий занимался вопросами, достаточно далекими от боевой деятельности, усилившаяся 7-я красная армия перешла в контрнаступления на войска генерала Родзянко, терпевшие лишения буквально во всем. За июль и август «северяне» откатились к границам Эстонии, удерживая за собой лишь узкую полоску земли в приграничье, в районе Гдова и Пскова. Юденич приказал Родзянко удержать за собой город Ямбург и позиции по реке Луге. Но тот решил действовать на собственное усмотрение. Так возник новый конфликт главнокомандующего с этим «бесстрашно-храбрым» кавалергардом, пользовавшимся среди добровольцев огромной популярностью.
Родзянко лично распорядился оставить Ямбург и взорвать железнодорожный мост через реку Лугу. 4 августа в город вступили красные войска. 26 августа они взяли Псков. Сдача Ямбур-га ломала все планы главнокомандующего на ведение операции против Петрограда. Теперь ему, по сути дела, операцию предстояло начинать заново.
Прибывший в Петроград Л.Д. Троцкий поздравил бойцов Красной армии с важной победой над белогвардейцами, которые были отброшены мощным контрударом от красного Питера. Председатель Реввоенсовета Республики «видел» в состоявшихся событиях хороший предлог начать поход против белой Финляндии, считая, что разгром добровольческой Северо-Западной армии полный и окончательный. Троцкий писал:
«Необходимо поднять среди них (прибывающей в Петроград дивизии из мобилизованных башкир. — А.Ш.) большую агитацию, в особенности против финляндской буржуазии, которая является помощницей Колчака и содействует восстановлению его самодержавной власти над башкирами. В случае выступления Финляндии против нас предлагается пустить в первую голову бвшкир на Выборг и Гельсингфорс с задачей прямого истребления финской буржуазии, чтобы раз навсегда отвадить буржуазию малых народностей покушаться на русскую революцию.
При решающем переломе на юге резервы петроградского фронта станут почти не ограниченными. В этом смысле я оцениваю положение петроградского фронта как безусловно надежное. Полагаю, что и сами финны отдают себе отчет в действительном соотношении сил, но если бы оказалось не так и они пытались бы наступать на Петроград, в конце концов от этого выиграла бы только ясность положения. Нам, безусловно, необходимо после сокрушения Колчака сокрушить буржуазию одного из малых народцев, состоящих на содержании Антанты. Очевидно, очередь за финской буржуазией».
Троцкий опасно ошибался, считая положение на Петроградском фронте «как безусловно надежное». Белая Северо-Западная армия отступила на исходные позиции, но с прибытием в войска (наконец-то) своего главнокомандующего, она начала готовиться в сжатые сроки к новому походу на Петроград. Теперь добровольцы имели в лице Юденича блестящего мастера тактических ходов.
Ради исторической правды следует заметить, что заслуженный прошлыми делами Н.Н. Юденич проигрывал в роли военного вождя «северян» А. В. Родзянко: первый имел власть правительственную, а второй реальную. Примечательны в этом отношения мемуары белоэмигранта В.Л. Горна, который так описывал противоборство формального главы белой армии Северо-Зашг да со своим корпусным командиром:
«Постепенно, шаг за шагом, определенно выяснилось, что Юденич слабохарактерен, нерешителен, вял и совершенно не в состоянии произвести необходимых реформ в армии, — наоборот, Родзянко настойчив, упрям и явно стоит поперек дороги всем начинаниям правительства.