— Сука! — со злостью крикнул я и, стерев заготовку, быстро вплёл наработанное до автоматизма заклинание огненного шара.
Выстрел!
И взрыв расцветает прямо в левой глазнице твари, не успевшей прикрыться массивным, почти каменной прочности, веком. Всё же пуля быстрее обычного заклинания и быстрее рефлексов даже магически изменённого существа.
Новый взрыв ярости и боли, и вот уже тварь, забыв о распростёршейся неподвижно на земле женщине, поворачивается в мою сторону. Не знаю, мертва была моя спутница или ещё жива, но больше я сделать для неё уже ничего не мог. Поэтому, пока химера бесновалась, окривев, зарядил ещё одно заклинание световой вспышки. И, выстрелив им, развернулся, что есть мочи рванув вперёд. Спасти меня теперь могло только чудо или меткое попадание во второй глаз, что к чуду вполне себе приравнивалось.
А затем в окружающей темноте, не успев ничего толком разглядеть, я влетел в какое-то вставшее на пути неясное марево, и степь вокруг исчезла, оставив меня на плоской верхушке холма, мира, который совершенно точно не походил на Землю. Он вообще ни на что не походил.
Глава 15
Я застыл, по инерции чуть не шагнув вперёд, где каменная площадка заканчивалась, и начинался склон с достаточно крутым спуском. Нога предательски поехала на каменной крошке, но я смог удержать равновесие и отступить от края, испытывая целую гамму чувств.
Мир, в котором я оказался, и вправду был осколком. Отсюда, с вершины, я видел неровную границу в паре километров от меня, за которой не было ничего, лишь переливающийся всеми оттенками фиолетового и красного цветов купол, отделявший это место от чёрной пустоты за ним.
И этот кусочек земли агонизировал, иного слова я не мог подобрать. Потому что всё: от чахлых растений вокруг меня до самых мелких животных — было искажено, изуродовано, будто это место было всё целиком проклято.
Под ногами раздался писк, и в носок сапога немедленно вцепилась шипастая, утыканная иголками, словно ёж, крыса.
Я зашипел от боли, когда острые, как иглы, зубы прокусили дублёную кожу, и, схватив камень, с силой опустил на мелкую опасную тварь. Раздался неприятный хруст, но крыса сдохла только после третьего удара, да и то, так и не отпустив сапог. Сжавшиеся челюсти пришлось разжимать, просунув между них ствол револьвера.
И тут от убитой крысы словно потянулась ко мне тоненькая струйка маны. Я, скорее, почувствовал, чем увидел это, и одновременно с этим испытал новое чувство дежавю. Ощущение от этой микроскопической капли были такими знакомыми, словно я встретил давнего друга, которого не видел очень долго. Целых восемнадцать лет, если быть точным. Потому что это была мана моего прошлого мира.
— Неужели?..
У меня перехватило дыхание, когда я вновь, уже совсем другим взглядом, обвёл мрачный пейзаж. Моего мира. Вернее, его малюсенькой части. Но что произошло? Неужели он теперь такой весь? Судя по тому, что зон порталов на Земле было далеко не одна и не две, вывод напрашивался сам собой. Похоже, мой прошлый мир был уничтожен, и от него остались только вот такие осколки, наполненные изменёнными животными.
Но много времени на осмысление этого факта мне не дали.
Потерявшая меня, когда я заскочил в портал, Химера всё же нашла проход, и из марева за моей спиной показался разинутый клюв одноглазого, с бурыми потёками вокруг одной из глазниц, существа.
Одновременно почуяв и увидев меня, повернув голову здоровым глазом, она прыгнула вперёд, что я едва успел перекатом уйти в сторону. А затем мне снова повезло.
Химера, а вернее, теперь уже без сомнений, грифон, изменённый той же силой, что разрушила мир, перелетел площадку, приземлившись на склон, не удержался и кубарем покатился вниз, оглашая окрестности неистовым криком.
Я тут же вскочил, лихорадочно заряжая очередную пулю в барабане, но внезапно резко изменившаяся тональность птичьего клёкота заставила поднять голову.
И посмотреть там было на что.
Прямо у подножия холма местность резко становилась болотистой, и рухнувший прямо в вязкую жижу грифон, беспорядочно трепыхаясь, пытался выбраться из неё. И вроде бы до твёрдой земли было едва ли с десяток метров, но добраться он не мог.
А затем я увидел, что ему мешало. Всё немаленькое тело кольцами обхватывали толстые щупальца, покрытые загнутыми, словно крючки, когтями. Прямо на моих глазах из трясины вылетело ещё несколько штук, и туша опаснейшей твари стала медленно погружаться. Клёкот затих. Некоторое время ещё доносилось негромкое бульканье, но вскоре прекратилось и оно.
— Кракен, — пробормотал я, — неужели это он?
В моём мире подобными щупальцами обладали только морские кракены, гигантские кальмары, выведенные светлыми для нападений на наши суда. Вот только морем здесь и не пахло. Впрочем, может, оно тут и было когда-то, но теперь осталось одно болото.
А злая ирония была в том, что одна светлая тварь сожрала другую светлую тварь. И буду честен, это радовало мою тёмную душу.
Шорох за спиной и резанувшее по нервам ощущение опасности заставили вновь метнуться в сторону, пропуская рыжее вытянутое тело.
«Гончая?» — мелькнула заполошная мысль, когда я, разглядев существо, вспомнил слова воеводы.
Это была собакообразная тварь, в которой едва угадывались черты красных волков моей родины. Достаточно крупная, она оскалила клыки, припадая к земле. Замерла, не торопясь нападать.
Похоже, какие-то животные инстинкты в них сохранялись. Со спины она меня атаковала без раздумий, а теперь, когда я повернулся к ней лицом, медлила.
Или не медлила, а дожидалась. Это до меня дошло, когда из портала вслед за ней стали выпрыгивать всё новые особи. И если до этого я планировал вернуться и посмотреть, что с моей спутницей, решив, что с уничтожением грифона всё закончилось, то теперь было понятно, что всё ещё только начинается. Да и проход к порталу мне был уже закрыт.
Хорош ещё, я успел зарядить очередную пулю вспышкой света, планировал ослепить грифона снова, но не пригодилось.
Расстояние между мной и стаей было мизерным, поэтому пришлось стрелять почти себе под ноги. Едва успев отвернуть голову и зажмурившись, я, под раздавшиеся визги и скуление неожидавшей подобного стаи, бросился бежать с холма. Только не к болоту, а левее, туда, где была каменистая возвышенность, тянущаяся вдоль болота куда-то вглубь осколка. Перепрыгнул узкую расщелину в камне, тянущуюся на десятки метров в обе стороны, а затем внезапно оказался на треснутой каменной площадке из белого мрамора. И резко затормозил.
Магия ещё чувствовалась в этом месте. И я его немедленно узнал. Это была часть транспортной системы светлых, по которой они быстро могли перебрасывать свои войска и подкрепления через полстраны.
Впрочем, и у нас имелась такая же, хоть и работавшая по немного иному принципу. Светлые пытались, конечно, обезопасить свои порталы, встраивая элементы защиты от тёмных магов. Однако в бытность моей службы ассасином, принципы блокировки портала я знал, и тех крох маны, что получил от крысы, мне хватило, чтобы её снять.
Плёвое дело, на самом деле, ведь, в основном, срабатывает защита на эманации тёмных искусств, а таковых в моём теперешнем теле попросту нет. Вот и оставалось лишь убрать плетение, блокирующее от случайной активации.
Судя по загоревшимся по контуру круга магическим знакам, прыгнуть можно было в три других места, по крайней мере, порталы с той стороны были активны. Но какое из них безопасное, вот это был большой вопрос.
И я подозревал, что правильный ответ — ни одно. Вот только оклемавшаяся стая, что с обиженным воем рванула вслед за мной, времени на раздумья не оставляла, и я, решив положиться на судьбу, прыгнул по самым первым координатам.
Площадка засветилась, на секунду я будто перестал существовать, а затем меня выбросило на такую же плиту, только уже в совершенно ином месте. И вместе со мой парочку гончих, всё-таки успевших заскочить в портальный круг.
Но не успел я поднять револьвер, как из-за пределов портального круга выметнулась размытая тень, сходу перекусывая первую гончую пополам, так что только два кровоточащих обрубка разлетелись в стороны. А затем удар когтистой лапы буквально выпотрошил вторую. И всё это буквально за какие-то мгновения. Ни гончие, ни я просто не успели ничего сделать, настолько быстро всё произошло. И я, похоже, был следующим.
Вот только удары сердца отсчитывали одну секунду за другой, а застывшая в десятке метров от меня машина убийства всё не нападала. И я смог рассмотреть нового врага.
Длинное, больше двух метров, тело, антрацитово-чёрная кожа, покрытая короткой шерстью, лобастая голова с прижатыми ушами и умный взгляд больших серых глаз. Мой палец замер на спусковом крючке, и я прошептал, не веря своим глазам:
— Варга⁈
Болезнь, поразившая всё вокруг, почти не затронула одно из боевых животных Тёмной Империи. Её тело почти не изменилось, лишь кое-где вылезли уродливые наросты. Варга прижалась к земле, оскалившись, внимательно наблюдая за мной, но медлила, не нападая. А я, плавно убрав оружие в кобуру, присел на одно колено, протягивая вперёд руки, и ласково произнес:
— Ну же, девочка, не бойся, это я, я вернулся.
Потому что живое смертоносное оружие, гордость наших химерологов, всей своей магической сутью почувствовала незримую связь между нами, не просто подчинение, а абсолютное обожание. Давно позабытое, оно заставляло варгу медлить, но я знал, что скоро вшитые в неё на уровне инстинктов императивы возьмут верх.
Тело у меня было другое, но когда создавали этих магических животных, нам, всем генералам госпожи, внедрили, буквально вплавили в душу специальные метки, которые обеспечивали абсолютную верность любого подобного существа.
Именно по ним варга меня должна была узнать, если только обрушившееся на мир проклятье не изменило слишком сильно саму её природу. Но, по-видимому, настолько сильно глубинные слои внедрённой в неё магии затронуты не были, потому что она, недоверчиво принюхавшись, вдруг вздрогнула всем телом, а затем, повизгивая, как щенок, бросилась ко мне, чуть не сбив с ног.