386.
18 февраля 1912 г. генерал Сухомлинов утвердил «Описание материальной части пулеметов (часть I Пулеметы Максима обр. 1905 и 1910 гг.)», в том же году инспектор стрелковой части в войсках генерал-лейтенант Кабаков утвердил «Наставление для обучения стрельбе из пулеметов». Стоит сказать несколько слов о том, как предполагалось использовать этот относительно новый вид оружия в предстоящих боевых действиях. М.Р. Галактионов, рассматривая вопрос использования пулеметов в армиях ведущих военных держав, отмечает, что в их организации «было нечто, сходное с артиллерией, пулемет являлся не столько органическим оружием пехоты, сопровождающим ее во всех перипетиях боя, сколько специальным оружием для ведения внезапного массированного огня в особых случаях»387. Господствовавшие взгляды русского командования того времени также отражали установившееся отношение к пулемету именно как к артиллерийскому средству. Накануне войны пулеметные команды, по сути дела, составляли своего рода полковую артиллерию. Устав пулеметных команд определял пулемет как вспомогательное оружие пехоты и конницы, дающее с узкого фронта в наикратчайший срок сильнейший, сосредоточенный и меткий пулевой огонь, но вместе с тем требующее, вследствие своей скорострельности, весьма большого расхода патронов. Признавалось, однако, что благодаря своей подвижности и мощности огня пулеметы являются действительным средством огневого боя как на фронте, так и в особенности на флангах, значительно увеличивающим не только оборонительную, но и наступательную силу как пехоты, так и конницы388.
Считая пулемет артиллерийским средством, военное руководство России, как и ряда других стран, видело главный и радикальный путь усиления огневой составляющей боя в принятии автоматической винтовки. Негативный момент такого подхода заключался в том, что работы Комиссии по выработке образца автоматической винтовки с 1907 по 1914 г. отвлекали усилия и средства от других типов стрелкового оружия, в частности от пулеметов. «Спустя четверть века подобная ситуация в несколько ином виде повторится в пулеметной драме кануна Великой Отечественной войны», – отмечает специалист389.
Заметное влияние на пулеметное вооружение русской армии оказала первая Балканская война 1912–1913 гг., в которой пулеметы применялись весьма интенсивно. В связи с этим в России был проведен учет запасов Военного министерства, в ходе которого выявилась нехватка 24 % пулеметов мобилизационного запаса, а запасы патронов нового образца (с остроконечной пулей) не обеспечивали даже норм, установленных в 1908 г. Причина малых норм и медленности заготовления патронов крылась, прежде всего, в регулярном урезании ассигнований. К началу мировой войны в наличии имелось 4157 пулеметов. Некомплект в 833 пулемета падал на пехотные полки второй очереди и 10 % запаса военного времени390.
Как видим, значительные усилия Военного министерства были направлены на решение важнейшей задачи – развитие и усовершенствование полевых войск. Именно им предстояло принять на себя первые наиболее грозные удары врага и выдержать начальный этап борьбы, от исхода которой зависел успех всей кампании. Но наряду с реорганизацией пехоты был проведен ряд мероприятий по улучшению и других родов войск. Так, в артиллерии в отношении резервных, вылазочных и тому подобных частей были проведены аналогичные преобразования. При мобилизации это позволяло каждой резервной дивизии получить свою резервную артиллерийскую бригаду такого же состава, как и в полевой армии. Полевая артиллерия усиливалась путем обеспечения каждой дивизии артиллерийской бригадой из шести 8-орудийных батарей и каждой стрелковой бригады – артиллерийским дивизионом из трех таких же батарей.
Несмотря на финансовые сложности, осуществлялось и перевооружение армии. В 1909–1910 гг. Военным министерством были приняты новые образцы орудий для полевой гаубичной артиллерии – 48-линейная (122-мм) гаубица образца 1909 г., 122-мм гаубица образца 1910 г., 152-мм гаубица образца 1910 г. Для горной артиллерии была принята 76-мм пушка системы инженера Данглиза, разработанная во Франции заводом Шнейдера. Новые системы имели высокие по тому времени тактико-технические данные и не уступали подобным образцам германской и австро-венгерской армий. Исходя из официально принятых норм, к началу боевых действий русская армия была полностью обеспечена снарядами к легким орудиям. Можно без преувеличения сказать, что полевая артиллерия, предназначенная для ведения маневренной войны, была превосходно подготовлена.
Иначе дело обстояло с тяжелой артиллерией. Следует сказать, что до сухомлиновской реформы полевые войска в русской армии вообще не имели в своем составе тяжелой артиллерии, которая вся объединялась в специальные соединения, так называемой осадной артиллерии. Между тем в других армиях тяжелая артиллерия уже была введена в состав полевых войск. В этом отношении впереди всех держав была Германия, что обуславливалось стремлением кайзеровских стратегов в кратчайший срок уничтожить крепости противников, чтобы затем вывести свои войска на оперативный простор. 17 июня 1909 г. царь утвердил доклад военного министра «Об организации тяжелой артиллерии»391. Этим докладом из остатков осадной артиллерии, не использованной для полевой тяжелой артиллерии, и из крепостной артиллерии формировалось 4 полка тяжелой артиллерии (33 батареи), разворачивавшиеся в военное время в 6 полков (124 батареи). Эта не входящая в состав полевых войск тяжелая артиллерия предназначалась для усиления своих временных укрепленных позиций, для атаки таких же позиций неприятеля, осады его крепостей и укрепленных пунктов. Острая нехватка тяжелой артиллерии, особенно в сравнении с обеспеченностью немецкой армии, не была тайной ни для Сухомлинова, ни высшего руководства страны. В этом докладе военный министр извещал Николая II, что русской армии необходимо иметь в два раза больше тяжелых орудий, чем у нее есть, – 1100–1200. Однако для осуществления этих планов «потребна сумма около 110 млн руб. Даже при условии отпуска этих средств, на изготовление новейших орудий потребовался бы весьма значительный промежуток времени от 8 до 10 лет. Но на отпуск приведенной выше суммы, – добавлял Сухомлинов, – по обремененности государственного казначейства, рассчитывать невозможно»392.
В 1910 г. на изготовление необходимых орудий с материальной частью и боевыми припасами для оснащения осадной артиллерии было ассигновано 71 миллион рублей. Совет министров, несмотря на возражения министра финансов Коковцова, протестовавшего против отпуска средств, так как, по его словам, военные расходы достигли уже тогда «угрожающих размеров», постановил отпустить испрашиваемую сумму, но с рассрочкой на десятилетие – начиная с 1911 г. Окончательный срок готовности тяжелой артиллерии осадного типа определялся в соответствии с отпуском кредитов к 1921 г., а понадобилась она с началом войны уже в 1914 г.393
«Война застала полевую тяжелую артиллерию в процессе формирования, – отмечает исследователь, – ее было так мало – всего 20 дивизионов, что решено было придавать их войсковым соединениям в виде армейской, а не корпусной артиллерии»394. И причиной тому было не только недостаточное финансирование. В течение многих лет до Первой мировой войны считалось бесспорным, что ружейный огонь и значительно усиливший его огонь пулеметов во много раз губительнее огня артиллерийского. Данные по Русско-японской войне показывали, что потери от пули в русской армии составили 86 % и лишь 14 % от артиллерийских снарядов395. Всего через 10 лет в начале мировой войны потери от применения артиллерии доходили до 75 % и в среднем уже в три раза превышали потери от стрелкового оружия. Свою негативную роль сыграло и установившееся общее убеждение, что участь войны решится быстрыми внезапными ударами в полевом бою и что центр тяжести боевых маневренных операций лежит на легких 76-мм полевых пушках, для которых боевой комплект был заготовлен даже больше положенных норм396. Эта недооценка дорого обернулась русскому командованию: тяжелую артиллерию пришлось создавать во время войны наспех, путем импровизации.
В целом Россия вступила в войну, незначительно уступая своим противникам и союзникам по насыщенности армии современным вооружением и практически не уступая по характеристикам этого вооружения. Зато она сильно уступала им по своим промышленным возможностям.
Для устранения ведомственной разобщенности и раздробленности однородных по своему характеру дел между различными управлениями Николай II приказал В.А. Сухомлинову представить предложения о преобразовании центрального военного управления. В начале ноября 1909 г. эти предложения были представлены императору, а 20 ноября он одобрил их в качестве основания для реформирования397. Сущность разработанных предложений сводилась к следующим выводам: 1) Военный министр является единственным докладчиком императору по всем вопросам военного ведомства. 2) Все дела по организации, дислокации, боевой подготовке и мобилизации армии сосредоточить в ГУГШ, для обсуждения важнейших вопросов боеготовности армии образовать комитет Генерального штаба в составе: председателя – начальника Генерального штаба и членов – начальника Главного штаба, начальников Главных управлений и управлений Генштаба, Комитета по образованию войск и Главного крепостного комитета, а также органы, ведающие вышеуказанными вопросами в различных управлениях ведомства – упразднить. 3) Дела по войсковому хозяйству и квартирному довольствию сосредоточить в Главном интендантском управлении, с этой целью передать ему соответствующие дела из Главного штаба и всех Главных управлений. Кроме того, все сооружения необоронного характера из инженерного ведомства также передать интендантству. 4) Вопросы, связанные с сохранением здоровья армии, сосредоточить в одном органе – Главном военно-медицинском управлении. 5) Из ведения Главного военно-медицинского управления все ветеринарные дела передать в специально учрежденное Главное военно-ветеринарное управление. 6) Упразднить Главное управление казачьих войск с передачей всех дел во вновь образованный казачий отдел в составе Главного штаба. 7) С целью урегулирования прохождения службы чинами строевого состава армии все дела подобного рода сосредоточить в Главном штабе. 8) В составе Главного штаба образовать новый пенсионный отдел, в обязанности которого входило бы делопроизводство по назначению всех видов пенсий