469.
Вскоре военным ведомством были запрошены мнения наиболее авторитетных военных летчиков и командиров авиационных частей о целесообразности принятия на вооружение самолетов данного типа и наиболее рациональных областях их применения. В январе 1914 г. генералы во главе с В.А. Сухомлиновым начали вести переговоры с председателем Русско-Балтийского завода на предмет приобретения самолетов для оснащения крепостных авиаотрядов. 12 мая Военное министерство подписало контракт с РБВЗ на поставку 10 самолетов «Илья Муромец», а в конце июля военный министр утвердил их распределение по авиаротам. Каждая машина приравнивалась к боевому отряду со всеми положениями и штатами470.
Сухомлинов уделял особое внимание формированию отрядов, справедливо считая эти машины «чудо-оружием», полностью самобытному и носившему ярко национальный характер не только по одному названию. На должности командиров кораблей назначалась элита русской военной авиации – летчики-инструкторы Гатчинского авиационного отделения Офицерской воздухоплавательной школы.
Несмотря на серьезную подготовку и опытность членов экипажей, в начале войны самолет негативно зарекомендовал себя в связи со сложностью пилотирования и различными техническими недоработками. Разочарованные неудачами первых «Муромцев» командующие фронтами даже потребовали заменить их обычными легкими аэропланами. Сухомлинов, понимая, какой потенциал заложен в данном самолете, отмечал: «…недостатки такого аппарата, как „Илья Муромец“ – это мелочи, Игорь Иванович Сикорский легко и сразу же исправит их, как только обратят на них внимание. становится очевидно, что то, что должно быть гордостью и славой России, до сих пор из-за вышеперечисленных пустяков не оправдывает возлагаемого на него ожидания ста семидесяти миллионов русских»471.
Чтобы спасти положение, а заодно и свои доходы, председатель правления Русско-Балтийского завода, одного из крупнейших промышленных предприятий страны, М.В. Шидловский напрямую обратился за помощью к военному министру, которому предоставил обстоятельную докладную записку. В частности, в ней он писал: «Чтобы научиться хорошо стрелять из винтовки, нужны месяцы, из пушек – годы. А умело летать и воевать на таком новом большом самолете, как „Муромец“, – дело трудное, ему надо еще научиться.» Далее в своем докладе Шидловский предлагал объединить все отряды «Муромцев» со всем обслуживающим персоналом в одну крупную группировку по образцу эскадры боевых морских кораблей472.
Военный министр, несмотря на противодействие заведующего авиацией и воздухоплаванием великого князя Александра Михайловича, лоббировал вопрос создания первой авиационной эскадры, состоящей из этих тяжелых бомбардировщиков. Получив таким образом высочайшее одобрение, Главное управление Генштаба подготовило и направило в Военный совет предложение о формировании на время войны Управления эскадры воздушных кораблей (ЭВК). Совет 8 декабря 1914 г. предложение одобрил, а 10 декабря император его утвердил. Так в русской армии впервые было сформировано особое боевое соединение, не имевшее аналогов в мировой практике473. Теперь в соответствии с новым положением русская авиация делилась на тяжелую, подчиненную главному командованию, и легкую, подчиненную войсковым соединениям474.
Целью создания ЭВК являлась углубленная подготовка личного состава к управлению, обслуживанию и выполнению боевых задач на самолетах типа «Илья Муромец». Вскоре эскадра стала одним из лучших летных учебных заведений русской армии, а ее боевая эффективность на фронте была отмечена высшим командованием. Репутация многомоторных самолетов и тяжелой авиации была восстановлена. Штаб Верховного главнокомандующего уже просил генерала Сухомлинова ускорить укомплектование эскадры до штатного состава и принять самые энергичные меры к постройке новых воздушных кораблей. В телеграмме генерала Н.Н. Янушкевича от 14 апреля 1915 г. сообщалось: «Верховный Главнокомандующий приказал: просить Вас в связи с выяснившимся применением Эскадры воздушных кораблей восстановить действие контракта с РБВЗ на постройку „Муромцев", приостановленного на время испытания их боевых свойств, и оказать заводу всякое содействие для скорейшего выполнения этого заказа, предоставив по мере возможности необходимые материалы…»475
Интересно отметить, что начальником эскадры был назначен не кто иной, как в прошлом морской офицер М.В. Шидловский с переименованием из чина действительного статского советника в чин генерал-майора. Несомненно, что назначение это состоялось благодаря близкому знакомству Шидловского и Сухомлинова. С одной стороны, сложилась довольно странная ситуация, когда Шидловский, являясь одновременно начальником ЭВК, заказывает самолеты себе же, то есть председателю правления РБВЗ. Таким образом, «самого себя контролирует и аттестует.»476. С другой стороны, следует заострить внимание на целесообразности такого назначения и его пользы для развития русской тяжелой авиации в целом. Так или иначе, оценка деятельности Шидловского на посту ЭВК весьма неоднозначна.
«Ильи Муромцы» постоянно модернизировались и выпускались различными сериями. По своим летно-техническим характеристикам они вплоть до 1917 г. считались непревзойденными в мире. Всего Военное министерство передало заводу 82 заказа на постройку этих самолетов477.
Накануне Первой мировой войны В.А. Сухомлинов принял решение об объединении имеющихся авиационных отрядов в единые авиационные войска, однако законодательного оформления эта мера не получила. В то же время создание в России авиационной службы позволило успешно применять самолеты в начавшейся крупномасштабной войне.
Всего к началу боевых действий армия имела 30 корпусных, 1 полевой и 8 крепостных авиационных отрядов и 6 авиационных рот (авиароты службы не несли, а являлись базами для авиаотрядов). Говоря о технической составляющей, необходимо отметить, что фактически в наличии корпусных и полевых авиаотрядов состояло 263 аппарата478. Много это или мало? Например, у Франции к началу войны было 138 военных самолетов, а у Англии – всего 56 (основная масса аппаратов находилась у частных лиц)479. Но необходимо иметь в виду, что, в отличие от России, где к началу войны имелось семь авиационных заводов480, у союзников, как и у противников, были более значительные производственные мощности, достаточные для форсированного развития собственной авиации. Вот только несколько цифр, дающих об этом исчерпывающее представление: начав войну с 232 машинами, Германия имела после 1918 г. на всех фронтах 5 тысяч действующих самолетов, построив всего за время войны 47 637 машин. К концу войны на фронте находилось 5 тысяч человек «воздушников», а в тылу на воздушный флот работало 80 тысяч человек481.
В России в соответствии с программой развития технических войск все мероприятия по формированию авиарот должны были быть завершены к 1 апреля 1917 г.482 В общем, предполагалось создать в полевых армиях до 45 авиационных отрядов и иметь в каждом из них по 12 летательных аппаратов, то есть всего 540 аэропланов. Также планировалось организовать несколько отрядов для дальней разведки и борьбы с воздушным флотом противника по числу армий и крупных кавалерийских соединений483.
Как видим, русская авиация, по сути, только «вставала на крыло», полностью отделившись от воздухоплавания. Отсутствие единого руководства, слабость промышленности и ремонтной базы, нехватка квалифицированных кадров сразу же поставили новый род войск в крайне тяжелое положение, из которого так и не удалось выйти в течение всей войны. Последовавшие в стране революционные события коренным образом изменили политическую обстановку в государстве. Сохраненные, в большинстве своем, авиационные группы, дивизионы, отряды, парки старой императорской армии легли в основу создаваемого Красного воздушного флота.
Начало машинизации армии было тесно связано с развитием специальных технических средств коммуникации: телефоном, телеграфом и радио. Изготовлением необходимой аппаратуры занимался завод Русского общества беспроволочных телеграфов и телефонов, возглавляемый уже известным нам пионером радиотехники С.М. Айзенштейном484. Исследователь отмечает, что из числа государственных чиновников, лоббировавших деятельность РОБТиТ, в первую очередь следует назвать военного министра В.А. Сухомлинова485. Действительно, практически все военные заказы проходили через организацию Айзенштейна – единственное русское дореволюционное частнокапиталистическое акционерное общество в этой отрасли промышленности486. Такая монополия наталкивает на мысль, что заключение контрактов и сооружение радиостанций именно с Русским обществом беспроволочных телеграфов и телефонов было продиктовано не только лишь государственными интересами. Однако каких-либо доказательств подкупа или иных противоправных действий, совершаемых Айзенштейном и компаньонами в отношении высокопоставленных российских чиновников, выявить не удалось487.
Мировая война внесла коррективы в план строительства мощных радиостанций. Представлением в Совет министров от 14 августа 1914 г. В.А. Сухомлинов ходатайствовал, ввиду крайней важности, иметь «вполне надежную непосредственную радиотелеграфную связь России с Францией и Англией» об устройстве мощных 300-кВт радиостанций в Москве и Царском Селе с отдельной приемной станцией в Твери. Станции были построены и сданы в эксплуатацию тем же РОБТиТ к концу 1914 г. В признание заслуг Айзенштейна русское правительство даже произвело его в чин действительного статского советника.
Оценивая разветвленность системы радиосвязи оборонного назначения России, сложившуюся к началу Первой мировой войны, по количеству радиостанций (61 стационарная, 171 корабельная, 120 полевых и подвижных, 30 легких кавалерийских) следует отметить, что она по количеству береговых радиостанций не усту