505. А если эти выступления и случались, то зачастую сводились к негативному опыту и неумению отстоять позицию ведомства на трибуне Государственной думы. Это подтверждают и слова бывшего командира корпуса жандармов генерала В.Ф. Джунковского: «Сухомлинов, будучи очень интересным собеседником и рассказчиком при небольшом числе слушателей, совершенно как-то терялся в большой аудитории и потому в Думе всегда читал заранее составленную речь, что производило впечатление далеко не в его пользу»506.
По этим вышеперечисленным причинам глава военного ведомства всячески подчеркивал свое пренебрежение к Государственной думе, демонстративно отказывался посещать ее заседания и присылал для обсуждения военного бюджета сначала своего помощника генерала А.А. Поливанова, а затем А.П. Вернандера507.
Противодействие в военной среде
Оппозиция реформам была неизбежной. Крайне враждебными были отношения между теми, кто поддерживал программу модернизации Сухомлинова и более консервативно настроенными сторонниками великого князя Николая Николаевича, командующего Императорской гвардией и Санкт-Петербургским военным округом.
Великий князь Николай Николаевич, двоюродный дядя императора, был сильной фигурой, противостоявшей Сухомлинову в армии. Отношения между высокопоставленными военными начали портиться еще в 1905 г., когда Сухомлинов подверг критике проект реформ армии великого князя. Дальнейшее назначение Владимира Александровича на пост военного министра оказалось для великого князя неожиданным, так как он и его штаб были в полной уверенности, что эту должность займет их кандидат – генерал от артиллерии Н.И. Иванов. Наконец, по инициативе Сухомлинова в свое время был ликвидирован Совет государственной обороны, а Николай Николаевич был отставлен от должности председателя этого органа и назначен командующим округом. «Не один Сухомлинов знал о питаемых к нему враждебных чувствах великого князя; их взаимоотношения бросались в глаза всякому, кто их видел вместе», – отмечал в воспоминаниях последний дворцовый комендант генерал-майор В.Н. Воейков508.
Была и еще одна скрытая причина этой личной вражды, связанная с изменением мобилизационного расписания. В 1905–1909 гг. обороноспособность государства находилась на крайне низком уровне. Именно поэтому Николай Николаевич оставался в мобилизационном расписании главковерхом до 1910 г. Ситуация изменилась, когда новый военный министр генерал Сухомлинов обозначил в расписании самого царя. Великий князь в итоге оказался понижен в вероятной должности на случай большой европейской войны. Амбиции последнего были сильно ущемлены, как свидетельствует Г.И. Шавельский, великий князь не оставлял надежды стать Верховным главнокомандующим в случае войны против Германии и Австро-Венгрии509.
Мобилизационное расписание изменилось, прежде всего, в результате начатых военных реформ, повысивших боеготовность вооруженных сил. Следовательно, теперь Николай II мог без опаски занять объективно предназначенный ему пост Верховного главнокомандующего. Кроме того, Сухомлинов и сам претендовал на пост главковерха. Помня карьеру генерала Куропаткина, Сухомлинов также рассчитывал лично возглавить русскую действующую армию либо как минимум стать начальником штаба при номинальном царе-главнокомандующем. Отсюда и сведение роли Николая Николаевича до уровня командарма510.
Великий князь всячески мстил военному министру за свое отстранение от влияния на царя. По своему характеру это был человек «необыкновенно грубый и чуждый благородства, он совершенно не считался с воинской этикой и позволял себе самые дикие выходки в отношении подчиненных ему офицеров»511. Но если ранее Сухомлинов старался закрывать глаза на мелочные и зачастую публичные бестактности августейшей особы, то в конце 1910 г. случился эпизод, в котором великий князь явно перешел все границы приличия и субординации.
По инициативе военного министра в Зимнем дворце была подготовлена к проведению c 9 по 14 декабря беспрецедентная по масштабу стратегическая игра с командующими войсками военных округов – будущими командующими армиями512. Император и военный министр должны были играть роль посредников: Николай II, готовясь к будущей роли главнокомандующего, брал на себя функции отдачи директив русской стороне; военный министр должен был помогать главковерху. Это не оставляло сомнений по поводу того, кто в случае войны должен был стать Верховным главнокомандующим и кто – начальником его штаба, первым помощником513.
Стратегическая военная игра с высшим генералитетом, не практиковавшаяся в русской армии, для многих ее участников была объявлена внезапно, они оставались в неведении о ее программе практически до самого начала. При условии возникновения войны великому князю Николаю Николаевичу предназначался пост командующего 6-й армией, которая должна была прикрыть Петербург и подходы к столице. Это было почетное назначение, но, очевидно, оно не соответствовало амбициям великого князя и его статусу. В случае поражения в игре, к которой он не был готов, великий князь уже не смог бы претендовать на пост Верховного главнокомандующего. В результате он предпочел сорвать игру, впервые разработанную Генеральным штабом514. «Командующие войсками съехались, – вспоминал Сухомлинов, – все было готово, но за час до начала игры Государь прислал мне записку, что занятия отменяются. Затем выяснилось, что Николай Николаевич был против „этой затеи“, в которой „военный министр хочет делать экзамен командующим войсками". Всех приехавших командующих из провинции он пригласил к себе на обед, не пригласив меня…»515
Естественно, что «экзаменовка» командующих фронтами в будущей войне была только предлогом. Хотя некоторые участники предстоящего мероприятия действительно переживали за свое положение. Например, тот же командующий Киевским военным округом генерал Иванов заподозрил Сухомлинова в том, что он, используя военную игру, хочет начать сводить свои личные счеты с командующими войсками516. Истинным же поводом для отмены мероприятия послужило то, что великий князь никогда не бывал на предвоенных франко-русских конференциях и совещаниях и не был осведомляем о выдвинутых на них вопросах. Сам Николай Николаевич, помимо боязни в выказывании своей военной некомпетентности, даже не пожелал отменить ради проведения игры запланированную большую охоту в Скерневицком лесу517.
Это был сильный удар по авторитету военного министра и Главного управления Генерального штаба. Сухомлинов, поставленный в неловкое положение, подал в отставку, которая, однако, не была принята Николаем II. Для «соблюдения престижа» министра игра была заменена совещанием командующих военными округами под его председательством – по текущим военным вопросам518.
Срыв военной игры, безусловно, сыграл самую негативную роль в подготовке высшего командного состава к полномасштабной общеевропейской войне519. Кстати говоря, этой самой войны Сухомлинов, в отличие от великого князя, не желал, явно понимая, что отставание русской военной машины от австро-германской коалиции весьма велико и многое из задуманного еще предстоит осуществить. В последние годы перед войной он делал все возможное, чтобы свести влияние Николая Николаевича (на которого и ориентировались сторонники войны против Германии) на императора до минимальной степени. В свое время П.А. Столыпин говорил о великом князе: «Удивительно он резок, упрям и бездарен, все его стремления направлены только к войне, что при его безграничной ненависти к Германии очень опасно. Понять, что нам нужен сейчас только мир и спокойное дружное строительство, он не желает и на все мои доводы резко отвечает грубостями. Не будь миролюбия государя, он многое мог бы погубить»520.
Впоследствии В.А. Сухомлинов вспоминал: «С той поры, как государь убедился, в какую пропасть своим военным дилетантством вел дело его дядя Николай Николаевич, доверие его величества ко мне было настолько велико, что во всех военных вопросах – до самого начала войны – мое мнение оказывалось решающим. Николай Николаевич до войны утратил настолько свое влияние на государя, что неспособен был создавать мне серьезные, непосредственные затруднения»521. Ему действительно удалось добиться устранения от военного управления великого князя, однако до конца побороть его он не мог. Враждебность Николая Николаевича была особенно опасна не только потому, что он принадлежал к императорской фамилии, но и благодаря его широким связям и многочисленным сторонникам в офицерском корпусе. Когда разразилась Первая мировая война и Николай Николаевич был отправлен на фронт в качестве Верховного главнокомандующего, он стал еще более грозным противником.
Но первая действительно серьезная попытка по устранению Сухомлинова с поста произошла в 1912 г. Угроза последовала оттуда, откуда он ее меньше всего ожидал, – со стороны своего ближайшего помощника по министерству – генерала А.А. Поливанова. Об этом факте биограф военного министра пишет завуалированно, не вдаваясь в детали и подробности, так как вследствие широкого общественного резонанса эта история долго еще не могла утихнуть и бросала тень на личность военного министра. «Ему лично пришлось вынести серьезную кампанию, направленную против него со стороны очень влиятельных лиц и групп… были пущены в ход все усилия, чтобы удалить Сухомлинова от власти. Но кампания эта тогда не удалась», – отмечает Думбадзе522.
Изначально Сухомлинова устраивал его помощник. В этой должности Поливанов находился с 1906 г. и имел большой опыт работы со всеми тремя Государственными думами, Советом государственной обороны и Государственным советом. Военный министр надеялся, что посредническая деятельность Поливанова под его управлением будет только благоприятно сказываться на ходе напряженной работы. «Отстаивая интересы вверенного мне ведомства, – объяснял Сухомлинов, – приходилось иногда преодолевать препятстви