Эйзенхауэр писал: «Маккарти скончался в 1957 г., но его политическая смерть наступила в 1954 г.»[904]. Осуждение сенатора Маккарти не свидетельствовало о каком-то полевении во внутриполитической жизни США. Это была только дань элементарному здравому смыслу, ведь зарвавшийся реакционер сделал мишенью своих нападок даже представителей правящих кругов страны. «Учителя, государственные служащие и даже министры, – писал Эйзенхауэр, – никто не был застрахован от безрассудных обвинений Маккарти»[905].
О личном негативном отношении и даже презрении президента к Маккарти свидетельствует дневник Эйзенхауэра. В частности, он писал, что многие поступки Маккарти объяснялись чудовищным честолюбием последнего. 1 мая 1953 г. Эйзенхауэр оставил в своем дневнике такую запись: «Сенатор Маккарти настолько озабочен тем, чтобы привлечь к себе внимание, что готов пойти на любой экстремистский шаг, чтобы добиться хотя бы упоминания своего имени в прессе. Поэтому самое эффективное средство бороться с этим возмутителем спокойствия – игнорировать его. Маккарти не сможет такого перенести»[906].
Очевидно, не приходится сомневаться в личной антипатии Эйзенхауэра к Маккарти: слишком отвратительной была эта личность, и уж очень грязными методами работал апостол американской реакции.
Однако, несмотря на резко отрицательное личное отношение Эйзенхауэра к Маккарти, маккартизм достиг своей кульминации именно в период его президентства. Не лишне напомнить, что в течение восьми лет пост вице-президента страны при Эйзенхауэре занимал Ричард Никсон, сделавший свою политическую карьеру как член комиссии конгресса по расследованию антиамериканской деятельности. Этот штаб американской реакции был тесно связан с Маккарти. Показательно, что всесильному Маккарти был закрыт путь в ЦРУ, которое играло столь важную роль в годы президентства Эйзенхауэра. «ЦРУ оказалось единственным крупным ведомством в США, не деморализованным притеснениями в годы маккартизма»[907].
Важным критерием при определении степени демократичности любого государственного и политического деятеля США являлось и является отношение к негритянской проблеме. В связи с этим большой интерес представляет вопрос о том, как относился к ней Эйзенхауэр в годы войны и как его отношение трансформировалось, когда он был президентом США.
В период Второй мировой войны сотни тысяч афро-американцев служили в вооруженных силах США в Европе, и их положение во многом зависело от взглядов на проблему черных американцев Главнокомандующего союзными вооруженными силами. Когда США вступили в войну, черные граждане страны восприняли этот шаг как свое кровное дело. Они были убеждены, что разгром фашизма соответствует их жизненным интересам, и с энтузиазмом вступали в американские вооруженные силы, несмотря на то, что их ожидала там расовая дискриминация и сегрегация. На 1 августа 1945 г. во всех родах войск насчитывалось более миллиона черных военнослужащих, что составляло 9% всего личного состава вооруженных сил. Однако 90% из них использовались на тяжелых работах и только 10% – в боевых частях. Черных дискриминировали в присвоении офицерских званий. Так, к концу войны в американской армии было 7768 черных офицеров, что составляло менее 1% черных военнослужащих. Среди белых военнослужащих соответствующая цифра достигала 11%. Из 776 генералов армии США только один черный имел звание бригадного генерала. Из 5220 полковников только семеро были афро-американцами. Как правило, черный офицер не поднимался по служебной лестнице выше ранга лейтенанта[908].
В армии США бытовала глубоко укрепившаяся практика: кровь черных доноров не могла быть использована для лечения раненых белых военнослужащих. Военные суды подвергали дискриминации военнослужащих с черным цветом кожи, особенно когда дело касалось выступлений против расовой сегрегации в армии. Как правило, из афро-американцев формировались самостоятельные воинские части вплоть до полков и дивизий. Только к концу войны несколько черных взводов было включено в части, состоящие из белых. Сегрегация процветала и во флоте.
Многие черные американцы проявили беззаветную храбрость. Дорри Миллер служил на линкоре «Аризона» во время нападения японцев на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г. Он сбил из пулемета 4 самолета противника. Рядовой Эрнест Джанкис уничтожил пулеметное гнездо и захватил в плен 15 фашистов. И таких подвигов, совершенных черными военнослужащими, было множество. Однако характерно, что ни один из них не был награжден «Медалью Почета» – высшей наградой США. Это тем более показательно, что за Гражданскую войну эту награду получил 21 черный гражданин США, а в испано-американскую войну-7[909].
Черные американцы в годы Второй мировой войны активно боролись против дискриминации в промышленности, на транспорте – во всех сферах экономики.
Черные военнослужащие подвергались дискриминации и сегрегации и на территории США, особенно в южных штатах.
Антифашистский, освободительный характер Второй мировой войны делал особенно нетерпимыми факты расовой сегрегации и дискриминации американских военнослужащих. И 12 мая 1944 г. Главнокомандующий вооруженными силами союзников генерал Эйзенхауэр издал приказ, в котором говорилось «о равенстве возможностей и прав в отношении службы и отдыха каждого американского солдата независимо от чина, расы, цвета кожи и вероисповедания». 12 июня 1944 г., касаясь вопроса о роли черных солдат США в войне, Эйзенхауэр заявил, что для него солдат есть солдат независимо от национальной принадлежности.
Закончилась война, черные граждане Соединенных Штатов внесли свой значительный вклад в победу и разгром германского фашизма и японского милитаризма. И вновь со всей остротой встал вопрос: каковы пути решения проблемы расовой дискриминации в вооруженных силах. В своем выступлении 5 июня 1948 г. Эйзенхауэр настаивал на проведении политики изоляции черных в армии, утверждая, что «полное слияние» причинило бы вред их собственным интересам.
Это выступление отражало позицию американского генералитета в вопросе о черных военнослужащих.
Широковещательные заявления американских политических и военных руководителей в годы войны о необходимости уничтожения расовой дискриминации в вооруженных силах не подкреплялись практическими делами.
Борцы за гражданские права использовали факты расовой нетерпимости для активизации движения черных за завоевание равных с белыми прав. В прессе, в выступлениях активных участников движения черных ставился вопрос о том, что расовая дискриминация – позор Америки. В сентябре 1945 г. в журнале «Комманвелс» подчеркивалось: «Во Второй мировой войне мы официально сражались против расистской идеологии, в то же время мы сами практикуем такую же идеологию». Журнал «Крайсиз» ставил вопрос еще более резко: «В чем разница между американской демократией и гитлеризмом?» Студент, активист негритянского движения, заявлял: «В армии нас джимкроуируют. Во флоте нам разрешают быть только прислугой. Красный Крест отказывается брать нашу кровь. Предприниматели и профсоюзы изгоняют нас. Продолжаются линчевания. Мы лишены гражданских прав, подвергаемся джимкроуизму, нас оплевывают. Мог ли Гитлер сделать больше этого?»[910].
Убежденными ревнителями расовой сегрегации оставались и служители культа. Во многих частях имелся следующий дискриминационный график богослужений: «Католики, евреи, протестанты и черные». Афро-американский солдат, заявлял: «Это не солдатский лагерь, а тюрьма». Белый солдат рассказывал: «Черных новобранцев, конечно, сегрегируют с первой же минуты прибытия в лагерь… Все это… отвратительно. По внешнему виду, на вкус и на запах, – все это выглядит как фашизм»[911].
Дискриминация черных американских военнослужащих была в своей основе проблемой молодежи, так как в силу вполне естественных причин подавляющее большинство армии состояло из молодых людей. Афро-американская военная молодежь, получившая боевое крещение на фронтах Второй мировой войны, сражавшаяся против фашизма, являвшегося расизмом в чистом виде, была особенно нетерпимо настроена ко всем его проявлениям.
Движение черных американцев в послевоенный период свидетельствовало о том, что, преодолевая ожесточенное сопротивление реакционных кругов, пережитки расизма в настроениях определенной части белых трудящихся, черный национализм лидеров ряда афро-американских организаций, черные граждане США постепенно осознавали необходимость объединения усилий черных и белых трудящихся в борьбе против расовой дискриминации.
Активизация движения за гражданские права поставила вопрос о черных американцах в послевоенный период в центр внутриполитической жизни страны. Программа компартии США констатировала, что «освобождение черных в Соединенных Штатах – центральный, самый решающий вопрос из стоящих перед всем рабочим классом и его союзниками»[912]. Эта оценка проблемы черных американцев США относится ко всему послевоенному периоду американской истории, в том числе и к президентству Эйзенхауэра.
Многие важные факторы внутреннего порядка сделали неизбежным резкое обострение проблемы черных, бурную активизацию движения за гражданские права. Важнейшее место среди них занимала усиливающаяся дискриминация многомиллионных масс афро-американцев. Коренное изменение социальной структуры черного самодеятельного населения, стремительный рост пролетариата в его среде – все это приводило к новой расстановке классовых сил.
К концу войны система джимкроуизма была подорвана во многих профсоюзах, но не уничтожена. Тринадцать профсоюзов Американской федерации труда (АФТ) и семь независимых профсоюзов все еще отказывались принимать в свои ряды черных рабочих. Резкое усиление политической реакции в США в годы «холодной войны» создавало своеобразный микроклимат, который стимулировал репрессии расистов, направленные против черных. Ответная защитная реакция черных американцев перерастала в массовое движение против расовой дискриминации, охватившее всю страну.