Сталин переоценил меру занятости Гитлера на Западе, считал, что он там завяз и в ближайшее время не сможет воевать против нас. Положив это в основу всех своих прогнозов, Сталин после разгрома Франции, видимо, не нашел в себе силы по-новому переоценить обстановку”.
“– Вспоминая предвоенный период, надо сказать, что конечно, на нас – военных – лежит ответственность за то, что мы недостаточно настойчиво требовали принятия ряда необходимых на случай войны мер. Очевидно, мы должны были это делать более решительно, чем делали. Тем более что, несмотря на всю не4пререкаемость авторитета Сталина, где-то в глубине души у тебя гнездился червь сомнения, шевелилось чувство опасности немецкого нападения. Конечно, надо реально себе представить, что значило тогда идти наперекор Сталину в оценке общеполитической обстановки. У всех на памяти еще недавно минувшие годы, и заявить вслух, что Сталин не прав, что он ошибается, попросту говоря, тогда могло означать, что, еще не выйдя из здания, ты уже поедешь пить кофе к Берии.
И все же это лишь одна сторона правды, а я должен сказать всю. Я не чувствовал тогда, перед войной, что я умнее и дальновиднее Сталина, что я лучше него оцениваю обстановку и больше него знаю. У меня не было такой собственной оценки событий, которую я мог бы с уверенностью противопоставить, как более правильную, оценкам Сталина. Такого убеждения у меня не существовало. Наоборот, у меня была огромная вера в Сталина, в его политический ум, его дальновидность и способность находить выходы из самых трудных положений. В данном случае в его способность уклониться от войны, отодвинуть ее. Тревога грызла душу. Но вера в Сталина и в то, что в конце концов все выйдет так, как он предполагает, была сильнее. И как бы ни смотреть на это сейчас – это правда...”
Благодаря профессиональному мастерству писателя Симонова, который сумел вызвать маршала на откровенный разговор, для истории остались эти правдивые и достоверные штрихи к портрету Сталина.
Смоленское сражение
Боевые действия наших войск на приграничной территории проходили очень неудачно, многие соединения попадали в большие и малые окружения. Не хватило сил для создания единой линии фронта.
28 июня, на шестой день войны, клещи гитлеровских механизированных частей сошлись в районе Минска, и столица Белоруссии была взята. Западнее Минска в окружении осталась еще одна крупная группировка советских войск.
Южнее белорусских полей успешно продвигалась вперед группа армий “Центр”, своими танковыми клиньями она рвалась к Днепру.
Сталин принял решение срочно построить второй стратегический эшелон обороны по течению рек Западная Двина и Днепр, чтобы не допустить продвижения противника на Москву. Для осуществления этой задачи Сталин выделил из своего стратегического резерва 22-ю, 19-ю, 20-ю, 16-ю и 21-ю армии и включил их в состав Западного фронта, которым командовал маршал Тимошенко.
Но эти армии не успели создать прочную оборону на указанном им рубеже, немцы с ходу форсировали Днепр, несмотря на то, что их полевые армии отстали от танковых соединений, вырвавшихся далеко вперед.
В своих воспоминаниях командующий 2-й танковой группы Гудериан пишет:
“...Наша пехота могла подойти не раньше чем через две недели. За это время русские могли в значительной степени усилить свою оборону. Кроме того, сомнительно было, удастся ли пехоте опрокинуть хорошо организованную оборону на участке реки и снова продолжать маневренную войну...
Я полностью сознавал всю трудность решения. Я считался с опасностью сильного контрудара противника по открытым флангам, которые будут иметь три моих танковых корпуса после форсирования Днепра. Несмотря на это, я был настолько проникнут важностью стоящей передо мной задачи и верой в ее разрешимость и одновременно настолько был убежден в непреодолимой мощи и наступательной силе моих войск, что немедленно отдал приказ форсировать Днепр и продолжать продвижение на Смоленск”.
10 и 11 июля войска Гудериана форсировали Днепр и устремились к Смоленску. Так на карте сражений появилось Смоленское направление. А 16, 19 и 20 июля наши армии оказались в оперативном окружении западнее Смоленска.
Гудериан опытный генерал, он справедливо опасался ударов во фланги – они у танковой группы не прикрыты, его войска рвутся вперед по дорогам. Три наших армии оказались в тылу наступающих. Тут и военная теория, и простая логика подсказывают мысль о возможности нанесения боковых ударов. Но советские военачальники их не осуществляли – они упорно отходили вдоль дорог, по которым двигались гитлеровские войска, все время стараясь забежать вперед и выстроить перед ними сплошной фронт
Нет, не только Сталин виновен в слабой подготовке армии к ведению маневренной войны: наши военачальники не научили воевать по-современному свою армию.
На первом этапе Смоленского сражения подвижные войска противника прорвались в глубину и окружили наши войска в районе Могилева, захватили Оршу, Ельню и Кричев. Танковая группа Готта овладела Витебском.
16 июля 29-я мотодивизия из войск Гудериана овладела частью Смоленска.
Падение Смоленска было тяжело воспринято Сталиным. Он не разрешил Совинформбюро до особого распоряжения оповестить страну о сдаче Смоленска и потребовал от Тимошенко вернуть город любой ценой. Но это требование Верховного в сложившейся обстановке не было выполнено, так как многие части под Смоленском были окружены и дрались в тяжелых условиях. Вернуть Смоленск пока так и не удалось...
Командующего Западным фронтом маршала Тимошенко вызвали в Москву.
В кабинете Сталина сидели за столом члены Политбюро, маршал Тимошенко, начальник Генштаба Жуков. Завершая неприятный разговор о положении на Западном фронте, Сталин сказал:
– Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы пришли к выводу, что на должность командующего За падным фронтом надо послать Жукова. – Помолчав немного, Сталин спросил, обращаясь к Тимошенко: – Что думаете вы? Тимошенко не отвечал. Да и что он мог сказать на это справедливое обвинение?
– Товарищ Сталин, – попытался заступиться Жуков, – частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом всего лишь четыре недели. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районах Смоленска. Думаю, что никто другой большего не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас снимать его с фронта несправедливо и крайне опасно.
Калинин поддержал:
– А что, пожалуй, Жуков прав.
Сталин раскурил трубку, посмотрел на членов Политбюро, спросил:
– Может быть, согласимся с Жуковым? Молотов уверенно заявил:
– Тимошенко может еще выправить положение. Остальные поддержали его. Сталин приказал Тимошенко:
– Немедленно выезжайте на фронт и постарайтесь выправить положение.
В коридоре Тимошенко сказал Жукову:
– Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его упреков.
– Ничего, Семен Константинович, кончим войну тогда отдохнем, а сейчас скорее на фронт, – подбодрил Жуков.
* * *
Генерал-фельдмаршал фон Бок подвел итоги приграничных боев.
Командующий войсками
Штаб-квартирагруппы армий “Центр”8 июля 1941 г.
ПРИКАЗ
Сражение в районе Бепосток – Минск завершено. Войска группы армий сражались с четырьмя русскими армиями, в состав которых входило около 32 стрелковых, 8 танковых дивизий, 6 мотомеханизированных бригад и 3 кавалерийские дивизии. Из них разгромлено: 22 стрелковых дивизии, 7 танковых дивизий, 6 мотомеханизированных бригад, 3 кавалерийские дивизии.
Боевая мощь остальных соединений, которым удалось избежать окружения, также значительно ослаблена. Потери противника в живой силе очень велики.
Подсчет пленных и трофеев к сегодняшнему дню выявил:
287 704 пленных, в том числе несколько командиров корпусов и дивизий, 2585 захваченных или уничтоженных танков, 1449 орудий, 246 самолетов, множество ручного оружия, боеприпасов, транспортных средств, склады продовольствия и горючего.
Наши потери были не выше, чем те, какие готовы понести мужественные войска.
Этим крупным успехом, достигнутым в битве с сильным, отчаянно сражающимся противником, мы обязаны вашей вере и вашему мужеству. Всем войскам и штабам, а также всем транспортным частям и рабочим формированиям группы армий я выражаю признательность за неустанное выполнение своего долга и выдающиеся достижения. Наша особая благодарность нашим товарищам по оружию – военно-воздушным войскам. Сейчас главное – использовать достигнутую победу! Я уверен, что войска группы армий и впредь сделают все от них зависящее: покоя не будет, пока не будет достигнута окончательная победа!
Да здравствует фюрер!
фон Бок, генерал-фельдмаршал
Сталин приказал создать фронт резервных армий, включив в него 29-ю, 30-ю, 28-ю, 24-ю армии и армию Рокоссовского, с задачей: контрударом этих пяти групп по сходящимся направлениям, с активными действиями 16-й и 20-й армий из окружения, разгромить группировку противника южнее Смоленска.
Но эти кровопролитные бои успеха не принесли.
С 8 по 21 августа опять наступали немцы и тоже, при больших потерях, не смогли прорваться на подступы к Москве.
1 сентября Сталин вновь двинул в наступление 30-ю, 19-ю, 16-ю, 20-ю армии Западного фронта Тимошенко, однако и на этот раз успеха не было, только 24-я армия Резервного фронта разгромила группировку противника под Ельней.
10 сентября Сталин приказал перейти к жестокой обороне войскам Западного, Резервного и Брянского фронтов на занимаемых рубежах.