Встреча императора Павла и Суворова после опалы. Рисунок Николая Самокиша
Вплотную занялся Александр Васильевич и строительством портовых укреплений в Севастополе. Ещё в годы правления Шагин-Гирея Суворову полюбились эти края: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всём Чёрном море другой не найдётся», – писал он об Ахтиарской бухте за десять лет до основания Севастополя. Тогда, по инициативе Суворова, там были построены первые укрепления. В XVIII веке город назывался то Ахтиаром (Ахтияром), то Севастополем. Есть все основания считать Суворова основателем этого удивительного крымского города.
Город – «гордость русских моряков» на заре своего существования запомнил крепкую руку Суворова. Генерал-аншеф прибыл в Севастополь 8 февраля 1793 года. Инженер Франц Павлович Деволан представил Суворову план строительства береговых укреплений и смету затрат. Граф Рымникский с удовольствием утвердил этот план, превративший только что основанный Севастополь в укреплённую «цитадель Тавриды». Ведь эти бухты Суворов облюбовал ещё в начале 1780-х! С Деволаном Суворов сперва не нашёл общего языка, они жарко спорили. Однажды во время прений русский француз в отчаянии выпрыгнул в окно. Эта выходка понравилась Суворову, он выпрыгнул вслед за Францем Павловичем. После этого они подружились и сообща работали над строительством укреплений. В ноябре именно Деволану Суворов продиктует свой план войны с Турцией – войны, которая должна была раз и навсегда покончить с опасным геополитическим соперником России, с Османской империей, потому Суворов и называл этот план «окончанием вечной войны с турками». Над ним Суворов работал весь 1793 год. Планы покорения Константинополя, осовбождения Греции и восстановления Восточной Римской империи во главе с Екатериной Великой были солью российского православного империализма последней четверти XVIII века. С такими планами носились многие «екатерининские орлы», но Суворову, который имел основания готовиться к скорой войне с Портой, удалось создать проект, учитывающий реальное соотношение военных сил и боевую подготовку войск. С надеждами на столь знаменательную кампанию будут связаны колебания Суворова на первом этапе войны с Польшей, когда генерал-аншеф поначалу не торопился включаться в польские события, готовясь «воевать турка».
Не меньше оружия поражать
противника человеколюбием.
Но не все инициативы Суворова встречали понимание в Петербурге. Проекты строительства укреплений в Севастополе и Кинбурне в последний момент не были утверждены. А ведь работы уже шли! Суворов подписал векселя, резонно рассчитывая на государственную казну. Но императрица решила обождать со строительством, и правительство отнесло эти затраты на счёт Суворова. Не помог и старинный друг Турчанинов, имевший немалое влияние на решение таких вопросов. Суворов вёл с ним и в эти дни достаточно откровенную переписку, но всё не впрок. 21 июня Суворов, загнанный в угол, обращается к Хвостову с просьбой занять 20 000 золотом. Если занять не удастся – Суворов был готов продать новгородские деревни. Но после таких унижений
Суворов не считал возможным продолжать службу в Отечестве. Он писал Хвостову: «И не столько оскудение жалко, сколько по оному принуждённо волонтёрство, ибо как после сего глаза казать России?» Но к июлю императрица смилостивилась, написала директору Заёмного банка П. В. Завадовскому: «Отпустите по получении сего 250 тысяч из банка графу Суворову-Рымник-скому». С долгами удалось расплатиться, но бездействие в ожидании денег приводило Суворова в ярость. И не всё из намеченного удалось построить… Разочарованный Суворов писал Хвостову: «Истинно не моё дело инженерными миллионами править. Какой бы малой корпус ни был, всё мне лучше быть в поле…». Но, пока не было сражений с картечью, штыковыми атаками и кровопролитием, приходилось тянуть лямку, заботясь о границах империи, возводить крепости, воевать с бумажной волокитой и, конечно, заниматься воспитанием войск.
Императрица, войдя в положение неутомимого генерал-аншефа, решила приободрить его за нервотрёпку с векселями. Ко второй годовщине Ясского мира Суворов был награждён похвальной грамотой с описанием его военных подвигов и заслуг в постройке «оборонительных зданий и укреплений». Чтобы поправить финансовое положение Суворова, императрица добавила к грамоте драгоценный эполет и перстень с алмазом.
Снабжение армии и нужды военного строительства были в те годы территорией мздоимства, взаимного шантажа купцов и чиновников… Столкновения Суворова с коррупционной системой не добавляли полководцу вдохновения.
1794-й. Суворов и гибель польской государственности
Для начала приведу выдержки из сравнительно недавней статьи в польской газете «Nasz Dziennik», наделавшей шуму в нашей стране:
«…Между тем Россия чтит генерала Александра Суворова – человека, устроившего резню в Праге. Перед своей поездкой в Нью-Йорк на сессию ООН во время визита в Швейцарию президент России Дмитрий Медведев возложил цветы к памятнику Суворову, произнеся при этом соответствующую речь во хвалу российского оружия… Россия традиционно почитает Суворова, который в нашей истории отличился с самой худшей стороны, и это не единичный случай. Для нас Суворов является чрезвычайно негативной фигурой, однако в современной истории есть много персонажей с обагренными кровью руками, от которых Россия не отмежевалась, так как это потребовало бы от нее пересмотра собственной истории», – считает Мачей Мачейовский (Maciej Maciejowski), член городского совета от партии PiS. Он скептически оценивает молчание варшавского руководства: «У меня нет сомнений, что они скорее всего не придут. В противном случае они бы уже ответили на приглашение. Стоит добавить, что до сих пор нет соответствующего монумента в память жителям Варшавы, ставшим жертвами резни, имевшей признаки геноцида, им поставлен лишь скромный крест».
«При этом в Варшаве продолжают стоять памятники Красной Армии и советским солдатам», – добавляет Павел Лисецкий (Pawel Lisiecki), другой член городского совета района Прага-север от партии PiS. Инициатива должна принадлежать органам самоуправления, которым нужно было бы принять специальное постановление, но окончательное решение о возведении памятника и месте его размещения должен принять Отдел по архитектуре, подчиняющийся Городскому управлению. «Пусть сначала примут постановление, потом можно будет говорить о разрешении», – отвечают чиновники.
Лисецкий заявляет, что он готов внести такое предложение на очередном заседании районного совета. По мнению историков, действия России имеют целью распространение ее варианта исторической политики. «Россияне стремятся к тому, чтобы собрать воедино различные события, формирующие фундамент их имперской политики, которую они декларируют как полезную и верную. Они часто играют на антипольских струнах, а все для того, чтобы подчеркнуть военное превосходство современной России», – говорит историк Мечислав Рыба.
Истребление мирного населения варшавской Праги имело место 4 ноября 1794 года, когда российские силы под командованием генерала Александра Суворова сломили сопротивление польской обороны. В результате длившейся несколько часов волны убийств погибли около 20 тысяч человек. Эта атака подавила левый берег Варшавы и склонила столицу к капитуляции. Тогдашний британский посол в Варшаве назвал убийство мирных жителей отвратительным варварством, а царица Екатерина II в честь победы учредила орден – Крест за взятие Праги».
Офицер карабинерных полков (форма образца 1786 г.)
Такую политически заострённую версию событий предлагают в современной Польше. Польский поход 1794 года долгое время был малоизвестным подвигом Суворова: наши обязательства перед партнёрами по Варшавскому договору и СЭВ требовали говорить о той кампании без подробностей. Мы можем глубже вникнуть в ход тех событий.
Суворов участвовал в польской войне 1768–1772 годов. Крепко бил конфедератов. Память о Суворове среди поляков после Ландскроны и Кракова стала легендарной. Русский генерал, хозяйничавший в Люблине, разбивший Дюмурье, Пулавских и Огинского, заставил себя помнить и уважать. Громкие победы русского генерала над турками сделали его имя в Польше общеизвестным – и оно действительно наводило ужас на противников России. Из русских генералов, воевавших в Польше в 1770-1780-е годы, Суворов отличался бережливым отношением к мирным обывателям и рыцарским уважением к таким благородным врагам, как Пулавские. Но к девяностым годам политическая ситуация существенно изменилась, изменился и принцип взаимоотношений России и Польши. Причина метаморфозы – фактор Великой французской революции.
Речь Посполитую раздирали конфедерации. В неразберихе конкуренции политических группировок страна потеряла единство управления. Этот самоубийственный угар шляхты, перекинувшийся и в массовый обиход, продолжался несколько десятилетий, а Французская революция дала польским бунтарям новый сильный импульс. Позволю себе отступление: на взгляд из XXI века пятидесятилетие распада Речи Посполитой удивительно напоминает современную ситуацию на Украине – разумеется, если брать в расчёт только внутреннюю политику. Славянские страны с противоречивым отношением к могучей соседке – России. Калейдоскоп политических витий, использующих народные волнения для борьбы друг с другом, непримиримые противоречия между регионами и много громких, пьянящих слов – свобода! Родина! Европа! И вечный Майдан. Польский «оранжад» три века назад привёл страну к катастрофе. Конечно, различий здесь не меньше, чем сходства, но историческая аналогия просматривается.
Конечно, у польских несчастий есть и другие причины. Славянские народы не могли ужиться под варшавской короной из-за религиозной и национальной розни. Не справлялась Речь Посполитая с политическим освоением обширных православных и грекокатолических (униатских) областей. Украинцы, белорусы, сильная еврейская прослойка – эти факторы стали для Польши тяжким многонациональным бременем.