– Черт, я не подумал об инвалидах… А может, блефует этот Комар?
– Не тот случай, Сережа. Короче, действовать он должен быстро, зная, что нас здесь всего двое, а не боевая группа. Вывести его из игры в момент захвата заложника мы не сможем. Придется отрабатывать здесь, в фойе. Ты встань за холодильник, и когда он откроется, всади ему в череп пулю! Понял?
– Всадить пулю – не проблема, но откроется ли Комар?
– Я его открою…
– Что, пойдешь на него?
– Зачем? Встречу эту мразь в фойе.
– А он в тебя – выстрел из помповика…
– Не успеет.
– Слушай, Миша, а Комар мог и подмогу вызвать…
– Если только у него есть второй мобильник.
– Второй?
– Ну да. Вон, у кресла, два телефона. Один – наверняка Толяна, другой – Комара. Зачем бандитам по нескольку телефонов? Ну, а если вызвал поддержку, так ее встретят Тимохин и Шматко, да ребята Макарова, что уже, наверное, закончили работу. Так что давай прячься! И внимательно следи за бандитом.
Самойлов скрылся за холодильником, имея возможность видеть помещение от стены до стенки телевизора, продолжавшего транслировать какой-то рок-концерт. Шепель, опустив вооруженную руку, вышел на середину комнаты, встал, широко расставив ноги. Ждал он недолго. Из коридора донесся голос старшего охраны рабов:
– Эй, мусор! Прикажи всем своим псам отойти за забор!
– Я тебе не мусор, недоумок; с полицией, возможно, пообщаешься позже. А люди мои уже отошли от барака, пока ты готовил инвалида «под прикрытие».
– Просчитал ситуацию, да? Молодец. Значит, ты в фойе один?
– Один.
– Я вывожу коляску с молодой бабой. Ей очень хочется жить, и ее жизнь будет зависеть от твоего поведения.
– Давай, выводи, не тяни время.
– Ты куда-то спешишь?
– Конечно! Мне еще предстоит к Депутату в гости наведаться.
– Какая б… сдала нас?
– Узнаешь в свое время…
– А ты или глупый, или слишком самоуверенный. Но и я не пальцем деланный – два года прапором в Афгане, в разведке отпахал. Хотя откуда тебе знать, что значит отпахать в Афгане два года? И не в штабе или в тылу, а на передовой… Так что дергаться не советую. Завалю, как шакала.
– Афган и разведка – это серьезно, Комар… Но что-то ты долго базаришь. Решил прорваться – пытайся!
– Ну гляди, я предупредил!
– Гляжу, гляжу…
Из коридора показалась инвалидная коляска, в которой сидела молодая, довольно симпатичная и очень испуганная женщина; от пояса почти до пола свисал грязный плед, на ней была наскоро надетая спортивная куртка. К затылку приставлен ствол ружья. Наконец появился и сам верзила. Одной рукой он развернул коляску к Шепелю, в другой держал ружье. Палец на спусковом крючке. Он был действительно опытным бандитом – не красовался во весь рост, а прятался за женщиной. В таком положении спецназовец не мог применить оружие без риска попасть в женщину.
– Ствол брось на пол, мусор, – приказал бандит.
Шепель нагнулся, положил пистолет. Поднялся.
– Что дальше? – спокойно спросил он бандита.
– А дальше – кругом и на выход шагом марш!
– Зачем?
– Что значит «зачем»? – взревел бандит. – Не задавай вопросов, а делай, что сказано!
– Если ты хочешь быстрее оказаться в тачке, то должен тебя огорчить: мои ребята отогнали ее за ворота.
– Какого хрена?!
– Чтобы случайно не повредить.
– Врешь, сука!
– Не веришь, поди проверь.
– Я вот сейчас снесу тебе полчерепа, и твои людишки быстро забегают!
– Так от этого тебе только хуже будет… В общем, Комар, мужик, я смотрю, ты неглупый, воевал, мне тоже пришлось, предлагаю договориться миром.
– Машину прикажи ко входу подогнать! Тогда, может, и поговорим…
– Хорошо, я сейчас достану из накладного кармана телефон и по нему передам приказ подчиненным.
– Так крикни… Ночью далеко слышно!
– Как скажешь.
– И смотри: сбежишь, я пристрелю бабу. У меня здесь заложников много. Да ты сам знаешь. А по мне что бабу, что ребенка замочить – все едино.
– С чего это ты вдруг так озверел?
– Не твое дело! Ступай к двери, командуй своими псами.
– Скажи, Комар, а тебя музыка из «ящика» не раздражает? – неожиданно спросил Шепель. – Хрень какую-то гонят для дебилов…
– Чего?
– Может, выключить телевизор, спрашиваю?
– Ты чего зубы мне заговариваешь?.. Кстати, где твой напарник? Вы же двое ворвались в фойе?..
– Он ушел. Зачем двоим рисковать жизнью?
– А ты, значит, смелый?
– Мне по штату положено вести с тобой переговоры.
– Никаких переговоров! Делай, что сказано.
– Сделаю, не беспокойся и не нервничай. Дружка своего с собой возьмешь или нам оставишь?
– Вам оставлю в качестве трофея, – усмехнулся бандит. – Мне он не нужен.
– А говоришь, в Афгане в разведку ходил… «За речкой» наши своих не бросали.
– Тогда еще были свои, а сейчас каждый сам по себе.
Телефон Шепеля провибрировал сигналом вызова. Майор расстегнул накладной карман.
– Не сметь! – взревел Комар. – Никаких переговоров!
Но майор не обратил на запрет никакого внимания:
– Слушаю!
– Это Тимохин. Что за стрельба у тебя?
– Хорошо, что ты позвонил. Начальник охраны объекта взял в заложники женщину-инвалида.
– Ну, Миша, от кого, а от тебя я подобного промаха не ожидал…
– Что поделать, стечение обстоятельств… Ты вот что, передай моим ребятам, чтобы подогнали тачку бандитов ко входу в барак.
– Подожди, она же стоит у здания…
Но Шепель продолжал вести начатую игру:
– И чтобы подогнал машину один человек, который сразу должен уйти. От забора всем отойти на сто метров, ворота открыть, дорогу освободить.
– Вариант «Б»?
– Да. И давай организуй все побыстрее; клиент нервничает, а я подыхать в этом гадюшнике не желаю.
– Уверен, что Самойлов отработает задачу в сложившейся обстановке?
– Да, отвечу. За все отвечу! Погоны? Сниму погоны. Но потом, а сейчас давайте тачку ко входу. Всё!.. – Шепель отключил телефон. – Ну вот, сейчас подгонят машину.
– Как можно ближе к зданию!
– Как скажешь.
– А ты не таким уж и смелым оказался, спец… Кто по званию-то?
– Майор.
– До пенсии, наверное, недолго осталось?
– Да уж, отслужил свое.
– А чего только до майора дослужился?
– Мне и этого по горло хватило.
– Жить хочешь…
– Ты вот хочешь, почему же я должен желать себе смерти? Придет время, все окажемся в земле.
– А не думаешь, что я перед отъездом пристрелю тебя к чертовой матери?
На этот раз усмехнулся Шепель:
– Нет, не думаю.
– Почему?
– Да потому, что тогда тебя просто расстреляют в машине.
– А как же баба-инвалид?
– И ее с тобой. В нашей работе потери неизбежны. Ее на тебя потом и спишут. А приказ убить инвалида повесят на Депутата. Он тебе за это очень благодарен будет… Хотя нас с тобой данное обстоятельство уже никак не коснется.
– Чего ж твои медлят? Я не слышу звука работы двигателя.
– Через хрень, что бьется из «ящика», ты не услышишь, как подойдет машина. Выключить телевизор?
– Стой, где стоишь!
Бандит посмотрел в сторону кресел. Ему был нужен телефон, но взять его в сложившейся обстановке он не мог. Шепель понял намерения бандита:
– Тебе Депутату позвонить надо?
– Не твое дело.
– Надо, вижу… Близок локоток, а не укусишь!
– Ну почему же… А ну-ка, брось мне свою мобилу.
– Нашел выход… Лови, только ты своему боссу уже ничем не поможешь.
Шепель бросил телефон немного в сторону от коляски. Бандиту пришлось отклониться из-за укрытия, чтобы поймать трубку. Этим и воспользовался старший лейтенант Самойлов. От холодильника прозвучал хлопок, брызги крови испачкали лицо заложницы. Сам же Комаров, получивший пулю точно в переносицу, отлетел вместе с ружьем к столу, сбив торшер. Женщина в коляске вскрикнула.
– Долго не открывался, сучонок, – вышел из укрытия Самойлов. – Я думал, придется в ружье стрелять – ствол был виден неплохо…
Шепель подошел к коляске.
– Как вас зовут? – спросил он у перепуганной женщины.
– Лиза…
– Вам холодно?
– Это нервное. Я испугалась так, что у меня до сих пор руки ходуном ходят!.. Вы убили эту сволочь, Комара?
– Пришлось…
– Он заслужил смерти, козел вонючий. Был большой любитель насиловать малолетних девчонок в подсобке… Особенно новеньких… Под утро будил и тащил в каптерку. Тварь паскудная! Воевал он, герой-разведчик, как же… Да эта паскуда из тюрьмы не вылазила. Вот только последний год задержался на свободе, выродок проклятый!..
– Успокойтесь. Выродок Комаров, как и вся его братия, больше никому и никогда не причинят зла. А вот на зоне им придется ой как не сладко, там таких ниже плинтуса опускают… Так что Комар еще легко отделался. – Шепель повернулся к напарнику: – Самойлов, отвези женщину в ее комнату. Объяви там об освобождении, пусть готовятся к эвакуации.
– Дети, наверное, тоже от выстрелов проснулись…
– Детьми займемся потом.
– Понял.
Самойлов покатил коляску обратно в помещение содержания инвалидов. Михаил поднял свой телефон и вызвал Тимохина. Услышал сигнал его телефона, обернулся и увидел на входе командира группы.
– Отработали объект?
– Отработали.
– Вижу… Нет, ума не приложу, как же ты мог так проколоться с начальником охраны?
– Да чего я прокололся? Просто он оказался прикрыт своим корешком, неожиданно вышедшим к телевизору, черт бы его побрал… – Шепель подошел к стене, выдернул вилку из розетки. – А этого Комара все одно валить надо было. Поинтересуйся у женщины, которую он брал в заложники, что эта тварь с малолетками в каптерке во время дежурства делала. Она расскажет. Она многое расскажет…
– Я слышал через «прослушку» ее монолог. Согласен, Комар получил то, что заслужил, и его ликвидация полностью оправданна. Но и он мог тебя легко завалить, и Самойлова, если бы заметил засаду. И мы практически на пустом месте потеряли бы двух офицеров, и неизвестно, сколько детей с инвалидами. Ты должен был просчитать все возможные, даже теоретические, варианты вероятного развития событий. Не просчитал… И не говори ничего.