Три члена Президиума и Черненко ошалело уставились на меня. Покусился на «Святое»! Первым опомнился решительный Кириленко:
— На мой взгляд правильная идея!
В глазах же читаю у всех четверых — это месть органам за прошлое. Видимо, Ильич задумал нечто большее, раз так смело выложил опасную мысль. Хлебаю чай и пускаю в народ прогрессорские идеи. Знаю, что к вечеру по ЦК и Совмину пойдут слухи.
— Объединим под одним крылом охрану первых лиц, охрану Кремля и важных правительственных объектов. Они же все в основном в столице расположены. Ну и связь, гаражи, плюс силовое прикрытие.
Опытный в дворцовых интригах Подгорный кивает:
— Надо обдумать. Но, — он поднимает палец, — не все будут согласны.
Хмурю брови:
— Не все — это кто? Думаю, что Здесь, — киваю в сторону двери, — желающих проголосовать против будет немного.
Черненко возвращается быстро и кладет на стол несколько папок «Напочитать». Мы так договорились. Тут проекты решений и докладов.
— Константин Устинович, тут вот какое дело, — Черненко внимательно меня слушает. Я бы так сказал, что после утреннего заседания предельно внимательно. — Поговори с Николаем Викторовичем приватно. Объясни, что я не против его назначения на пост Председателя Верховного Совета.
— Понимаю.
Чем мне нравится мой руководитель Общим отделом. Когда нужно, он немногословен. И здорово врубается в здешние хитровыделанные интриги. Ну, если в том времени он справился с организацией работы Брежнева, то сейчас тем более.
— Тогда я тебе вечером позвоню. Поделишься.
Константин уходит, а я заказываю машину. Едем в Кремль.
Эх, как давно тут не был! А симпатично. Еще и без толп туристов. Надо будет заказать персональную экскурсию. Никого этим не удивлю. Новый Первый обязан интересоваться историей резиденции Московских князей и царей. Меня же ведут на третий этаж Сенатского дворца. Тот выбран, как место для работы еще Лениным. Вождь победившего пролетариата занимал четыре комнаты на третьем этаже. Официальный кабинет площадью 150 кв. м Сталина был обустроен на втором этаже. Хрущев перебрался на третий. Я, то есть Ильич устроил себе кабинет на нем же, но чуть дальше Никитиного. Помещение в сто квадратов позже обозвали «Высотой».
А Ильич не был дураком, классно тут. Много окон и света. На тех потом будут белые занавеси в виде пелерин. И в чем мы с ним схожи, я также не люблю темных тонов, тяжеловесной мебели, меня всегда вдохновлял хайтек. Ремонт уже проведен, под потолком висят хрустальные люстры, пол сменен, покрыт светлым лаком. На стенах заканчивают установку деревянных панелей. Мебели будет немного, книги должны быть в библиотеке, а не пылится в шкафах. Рядом дожидается комендант Кремля и ответственный за ремонт. Командую:
— Мебель заказать на Рижском мебельном комбинате. Снимите с меня мерки, подумайте про размеры столов. Мои предпочтения я вам завтра отправлю. Готовый макет мне на подпись. К Первомаю хочу заехать сюда работать.
В том времени мебель для Генерального также делали в Риге. И соорудили на совесть. Кожу для обивки использовали слоновую, купленную в Англии. Дерево — орех привезли из Америки. У материала был очень красивый оттенок: серо–серебристый. Причем использовались массивные доски. Без единого сучка! Про себя думаю, что опять все выйдет тяжеловесно. Но пока не вечер, успеем еще с хайтеком. У нас его и сделать толком не смогут, а импорт мне претит.
Из кабинета дверь в маленькую комнату отдыха. Здесь будет чайный столик, два кресла, диванчик. Захожу в санузел. Душ, унитаз уже установлен. Спрашиваю:
— Импорт?
— Финский, Леонид Ильич.
Хмурюсь:
— Мы что, уже и толчки сделать не можем? Глина кончилась?
Потом вспоминаю, что и в капиталистическом будущем французская, итальянская, испанская сантехника будет пользоваться большим спросом. Эту ситуацию надо как-то выправлять. Мы собираемся много строить. А в каждой квартире ставится собственный санузел. Пытаюсь вспомнить, какое министерство этим занимается. Надо дать поручение Цуканову. Планирую поработать пару дней на даче, привести в порядок мысли и коварный план по переустройству Советского Союза в передовую постиндустриальную державу. Коммунизм мы построили, начнем мостить «Светлое будущее Полудня».
Но в планы как всегда вмешались обстоятельства. Первое лицо государства на то и первое, чтобы встречать первым и речи говорить. Совсем из головы вылетело, что завтра красный день календаря 23 февраля. День в это время еще не выходной, это в будущем стали больно много отдыхать. Мне сегодня посла Югославии Цвиетина Миятовича принимать. И о чем разговаривать с ним? Пожалуй, прощупать почву с визитом. А завтра в Кремле принимать президента Финляндии Урхо Калева Кекконена. Так вот же рабочие записки для меня подготовлены. Вместе с председателем Президиума Верховного Совета СССР А. И. Микояном, председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным, министром иностранных дел СССР А. А. Громыко.
Вот это компания! Как бы не опростоволоситься. Ладно, сыграю наивного простачка. Хотя после сегодняшнего плохо получится. Микоян и Косыгин меня в деле видели. Твою же дивизию! Придется все-таки с Косыгиным подружиться. Мощнейший столп Советской власти. Как бы его на свою сторону перетянуть и отказаться от вреднейшей мелкобуржуазной реформы? Он мужик умный, ему наверняка понравится мое отношение к новейшим технологиям. Все, в субботу будем вместе на лыжах бегать! Так, а это что? Едем завтра в Завидово? Эх, запустил я текучку. Даю себе зарок внимательно оценить календарь на ближайший месяц. Не все удастся отменить или перенести. Тогда стоит совместить полезное с обязательным.
— Где у вас тут телефон?
Как оказалось, я могу вести дела из бывшего кабинета Хрущева. Мрачновато, аляповато, так что во рту горько становится, как от несозревшего лимона. Но вертушки на месте. Бросаю папку на стол, беру карандаш и начинаю работать. На финнов у меня свои планы. Они во время холодной войны были своеобразной прокладкой между нами и миром Запада, задарма подняв страну фактически на посредничестве между двумя системами. Ласковое теля двух маток сосет, а бодливое ни одной не увидит. Первое про финнов при Советах, второе про них же после СВО. Что поделать, нации тупеют.
СССР же покупали у них массу ширпотреба, заказывал торговые суда, технику. А капиталы оставались у них. Нет, так дело не пойдет! У нас хватит золота скупить там все под корень. В том числе и правительство. Продается все. Просто цена разная. Для упертых есть нагайка. Кстати, а где нынче товарищ Грибанов? Зову Рябенко и даю ему деликатное поручение. Насколько помню из слухов, вложениями за рубежом занималось Первое Главное управление. Занимаются ли этим сейчас или этот вопрос курирует партия, пока не знаю. Была там так называемая разведка, но мне про нее известно крайне мало. И память реципиента помалкивает. Не доложили? Утаили?
Так что начнем, пожалуй, с ЦК. Сука! На этом месте как раз сидит Андропов. Случайность? Не уверен. Международные дела КПСС крайне мутные. И что в подвалах здания на Старой площади хранится непонятно. На улице Ильинка, 14, часть помещений на первом этаже, угол Ильинки и Старой площади был отдан отделу писем ЦК КПСС. Подвальное помещение, бывшее банковское хранилище, официально занимал архив писем и подарков. Вход в хранилище шел через люк на дне кессона. Кессон заполнялся водой, чтобы открыть люк и попасть в хранилище надо спустить воду. Вода сливалась не менее двух часов, таким образом, создавался дополнительный рубеж охраны. И никому не известно, что там на самом деле хранилось. Не пора ли «золото партии», а также её секретные службы направить на службу народу?
Смотрю на вертушку:
Кому позвонить первым? Пусть по старшинству будет Микоян. «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». С таким зубром не грех и посоветоваться. Память реципиента подсказывает, как пользоваться таким аппаратом.
— Анастас Иванович, приветствую снова. Вопрос у меня по завтрашней встрече возник. Я в Кремле Сейчас? Давай.
Предложил пообедать. Верховный Совет рядом располагается, пройтись перед обедом полезно. Но хрен сегодня, а не составление плана. Даже на вершине власти ты не властен над собой. Не плачь, сам захотел. А кто еще? Хочу мир перекроить, Союз спасти. Кто на форумах об этом писал? Так что будь добр — отвечай. Ать два левой!
Информация к сведению:
Президиум Верховного Совета СССР и правительство СССР 23 февраля дали в Большом Кремлевском дворце завтрак в честь Президента Финляндии Урхо Кале Кекконена. Вместе с главой дружественной Фин ляндии на завтраке были посол Финляндии в Советском Союзе Йорма Ванамо и дипломатические сотрудники посольства. С советской стороны присутствовали товарищи Л. И. Брежнев, Г. И. Воронов, А. П. Кириленко, Л. Н. Косыгин, А. И, Микоян, М. А. Суслов, А. Н. Шелепин, заместитель Председателя Президиума, Верховного Совета СССР М. Холов, секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. Георгадзе, первый заместитель Председателя Совета Министров СССР Д. Ф. Устинов, министры СССР, В. Г. Бакаев, А. А. Громыко, Р. Я. Малиновский, Н. С. Патоличев, заместитель министра иностранных дел СССР А. Л.
. Орлов, заместитель председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР Н. С. Захаров,посол Советского Союза в Финляндии, А. Е. Ковалев, председатель исполкома
Моссовета В. Ф. Промыслов, заведующие делами МИД СССР Л. М. Замятии и другие официальные лица.
Вторую половину дня 2 3 февраля и 24 февраля Л. И. Брежнев, А. И. Микоян, А. Н. Косыгин, А. А. Громыко и Президент Финляндии Урхо Кекконен провели в Подмосковье, где были продолжены беседы по
Президент Финляндии Урхо Калепа Кекконен. 24 февраля в посольстве Финляндии в Москве дал обед. Во время обеда Урхо Калева Кекконен и А. И. Косыгин обменялись речами.
Гришин принимал участие в историческом заседании Президиума ЦК, на котором Хрущёв был подвергнут жёсткой критике и отправлен в отставку. Гришин не только выступил с критикой генерального секретаря, но и собственноручно написал для Хрущёва текст заявления об уходе на пенсию, который поверженный Первый секретарь и подписал. Так чем же все-таки прославился Гришин как московский градоначальник? Для начала — решением жилищного вопроса, как бы это странно ни звучало. Процесс массового строительства типового жилья в Москве, разумеется, запустили еще до него, но ближе к концу 1960-х горком с удивлением обнаружил, что тушит пожара из детской лейки, а москвичи по-прежнему ютятся на чердаках и в подвалах.