— Молодец!
Фидель снял рукавицу и показал мне большой палец:
— Карашьо, Ильич!
Я не смог удержаться от хохота, а затем задумался. Это же со сколькими историческими личностями мне еще получится встретиться и даже подружиться! Скоро состоится визит к космонавтам, а там Гагарин! Юра, я не хочу, чтобы ты ушел от нас. Но и не желаю видеть тебя заслуженной развалиной и свадебным генералом, которого зовут на мероприятия без конца и края. Потому ты так и рвался в небо, где закончил свой великий полет. Нет, страна должна увидеть героя вновь и в той же ипостаси. И опять это произойдет неожиданно. Почву я начну готовить уже сейчас.
— Ильич, adelante!
Мы осторожно скользим меж заснеженных деревьев. Солнце неплохо пригревает, отгоняя остатки ночного морозца. Мне уже жарко в полушубке. Нас ставят на места, проверяют оружие. Охота сегодня простая, так что взял из своей коллекции подходящее ружье. По истории я знал, что Ильич накопил таковой двадцать четыре единицы. Кто-то и вовсе рассказывает о 90 стволах. Вождь очень гордился наградным маузером К-96, который получил в награду за участие в десанте на Малую землю. На кобуре-прикладе оружия красуется надпись «За боевые заслуги гвардии полковнику Л. И. Брежневу. Кавказ, 1943 г.» Кроме этого, у Генсека был еще один маузер М-712, конструкция которого позволяла вести огонь очередями. Среди излюбленного оружия генсека был 9-мм двуствольный штуцер МЦ-10–09 с 9-кратным оптическим прицелом ПОЗ 9×39, изготовленный для него в Тульском ЦКИБ СОО.
Я присмотрел для охоты обычную итальянскую переломку Cosmi. Егеря проверили ружье, взятые с собой патроны и патронташ. Показали место за небольшой елкой и исчезли из поля зрения. Я не новичок, чего зря докучать? Сейчас остается лишь ждать. Со своего места я вижу Фиделя. Он спокоен и наблюдает за лесом. Я знаю, что кубинский революционер отличный стрелок. Мы обмениваемся жестами и улыбками. Затем послышался шум, собачий лай. Кто-то стремглав бежит между деревьев. И тут срабатывает азарт. Понимаю, что это бедное животное ни в чем не виновато, но ничего с собой поделать не могу.
Выстрел! Еще один! Сноровисто, руки работают самостоятельно, переламываю ружье, вставляю патроны. Глаза сами ищут цель. Что-то яркое мелькнуло между кустами, но меня опередил Фидель. Раздался радостный крик, а я уже навожу ружье на следующую цель. Бедные зайцы! Сегодня вам не повезло. Раздались крики егерей, дробим стрельбу. Все осторожно выглядывают, затем нас зовут к месту сбора, и лишь потом организованно ведут к добыче. С техникой безопасности в заказнике строго.
Фидель радостно держит за хвост ярко-рыжую красавицу. Не повезло лисице попасть в гон. Моя добыча скромнее, два упитанных зайца. На таком расстоянии первоклассному стрелку взять зверя не проблема. Мы хвастаемся друг перед другом, егеря достают термоса с чаем. Устраиваем небольшой перекус. Затем я собираюсь добраться до домика на лыжах. Застоялся. Двигаюсь по следу снегохода, ловко перебирая руками и ногами. Лыжи на прогулках я давно использую спортивные, но сейчас и эти широкие сойдут, к таким уже привык. Кастро поначалу пытается меня догнать, но быстро отстает. Личники к моими выкрутаса привычны, идут по сторонам.
— Ильич, карашо!
Встречаемся с революционером через минут сорок. Я посмотрел по дороге на часы и решил, что можно остаток пути доехать. Иначе начнем посиделки поздно. Все равно отлично прогулялся!
На месте нас ждет банька, где егеря отводят душу, хлеща во всю мочь тушки лидера кубинских революционеров и главы советских коммунистов. Затем мы пьем много чая и садимся обедать чем бог послал. А послал он супчик из тетеревов, жаркое из дичи и большие пироги с ягодами. Фидель в пище неприхотлив. В свою прошлую поездку по СССР ел борщ и сало со свинаркой Марией в украинском селе, пил с геологами водку из бутылки. Фидель отдавал должное русским блюдам — солянкам, борщам, котлетам, пирогам. И особенно ему понравился цыпленок Тапака.
На станции Зима поезд, в котором ехал Фидель, на одноколейке остановила бригада лесорубов, прослышавшая о том, что мимо них едет Кастро. Тот вышел на площадку вагона лишь в гимнастерке и быстро замерз, произнося одну из своих знаменитых речей экспромтом, и символу кубинской революции буквально по рукам передали телогрейку — согреться. Кастро отдарился сигарой. Кто-то из рабочих закурил, затем передал её по кругу. Такая картина здорово тронула сердце Коменданте. Официальные политики могут врать, он это понимал, потому и желал в первую очередь ознакомиться с народом, населяющим великую страну.
После обеда мы переводчиком и Ивашутиным перешли в комнату отдыха. Нам внесли самовар, заварочный чайник и сладости. Фидель тут же пошутил, что сегодня его почему-то не поят водкой. Затем разглядел мое серьезное лицо и закурил сигару. Я с удовольствием потянул носом. Настоящие кубинские сигары! Кастро перехватил мой взгляд и тут же полез в карман. Я остановил товарища жестом:
— Бросил курить.
Фидель хмыкнул:
— Это серьезная заявка! Ильич, ты выглядишь заметно лучше. Постройнел, двигаешься быстро.
— Здоровье лидера — залог успешного развития страны.
Мой короткий спич произвел на главу Кубы впечатление. Он рассмеялся:
— Не обещаю сразу, но я обязательно брошу курить. НО ром с кофе пить буду!
Я с сомнением глянул на Кастро. Остался ли он пламенным революционером или ему больше нравится быть функционером. Тот уже догадался, что вызвали его в Москву не просто так. Визит был неофициальным.
— Тогда приступим к делу? Петр Иванович.
И тут я в первый раз увидел настоящего Коменданте. Как может за пару секунд так измениться человек? Сейчас передо мной явился готовый к прыжку кубинский кугуар.
— Скоро в вашем регионе будет жарко, Фидель.
Начальник ГРУ не подал виду, что удивлен, когда я уведомил его о ближайшей заварухе в Доминикане. Да это местечко не всегда было курортным раем, им долгое время руководили кровавые упыри. Ивашутин с некоторых пор странно на меня посматривал, но слушал внимательно и помалкивал. Еще бы ему не молчать, когда большая часть сведений подтверждалась. Уж не знаю, что он там думал, но мне кажется, что мой авторитет в его глазах рос раз за разом. Скорее всего, он подозревал, что нашел кого-то из «глубинников» и те сливают мне самое интересное, не ставя в известность собственное руководство.
В моем мире ранним утром 24 апреля 1965 года группа молодых офицеров вместе с гражданскими партизанами объявили, что поднимают восстание против правительства. К «конституционалистам», как они себя называли, вскоре примкнули офицеры из других частей. Воодушевленные призывами радиостанций, тысячи доминиканцев высыпали на улицы с лозунгами «Да здравствует Бош!» Незадолго до этого события Хуан Эмилио Бош Гавиньо одержал победу на выборы и вступил в должность президента. Затем он попытался осуществить ряд социал-демократических реформ, чем вызвал гнев духовенства, деловых магнатов и военных, которые запустили слухи, обвинявшие Боша в том, что он коммунист.
Следовало учитывать исключительно сильные трухильистские настроения, бытовавшие не только среди элиты, но и в народе. Трухильо правил Доминиканой 30 лет, и целое поколение выросло, не представляя себе, что возможна жизнь без el Jefe. Доминикана до Трухильо была типичным несостоявшимся государством, где не действовали законы, практически отсутствовали образование и здравоохранение, а власть принадлежала местным каудильо — земле- и скотовладельцам, самозваным военным командирам и начальникам, ростовщикам — и всё это в одном лице. И все при непосредственной поддержке Вашингтона. Особенно силён культ личности Трухильо был в сельской местности, и вообще в провинции. Левых партий до гибели Трухильо в Доминикане не было: они появились позже, когда из-за границы начали возвращаться эмигранты.
В итоге 25 сентября 1963 года группа из 25 высокопоставленных военачальников во главе с Элиасом Весина-и-Весиной изгнала Боша из страны и назначила новым президентом Дональда Рейда Кабраля. Закончилось это переворотом «конституционалистов». На следующий день после их «революции» Рейд назначил генерала Весена-и-Весену начальником штаба. Тот собрал правительственные войска, назвал их лоялистами и объявил о своих планах подавления мятежа. В 10:30 утра повстанцы взяли штурмом президентский дворец и арестовали Рейда. Несколько часов спустя четыре лоялистских самолёта «P-51 Mustang» провели воздушные бомбардировки Национального дворца и других позиций конституционалистов, один самолёт был сбит во время этой атаки. Началась Доминиканская гражданская война. С непосредственным вмешательством США в конфликт, который впоследствии трансформировался в оккупацию страны Организацией американских государств. В 1966 году состоялись выборы, по итогам которых Хоакин Балагер был избран президентом Доминиканской Республики. Позднее, но в том же году иностранные войска покинули страну.
Сейчас же нам следовало продумать уровень нашего вмешательства в заварушку. Американцы вторгнутся в Доминикану 28 апреля. Это их задний двор. В пик кризиса в Доминиканской Республике насчитывалось более 23 000 американских солдат и офицеров. Подразделения морской пехоты и сухопутных войск США заняли тогда прочные позиции в осажденной стране. Помимо этого, на боевом дежурстве близ побережья находилось оперативное соединение из 35 кораблей. Большая сила.
Кастро быстро оценил и проанализировал наши сведения:
— Им не выстоять! — он указал на нас сигарой. — Даже с вашей поддержкой!
— А сделать американцам их визит максимально неприятным? Уйти в партизаны? Рядом Гаити. Можно организовать снабжение, — не мне учить воевать революционера. — Попытаться разжечь пожар сильнее. Нужен будет ваш опыт и люди.
Фидель почесал бороду:
— Это опасно.
— Революционеры кончились? Так и будете под нашим зонтиком существовать?
Кастро бурно среагировал на мой едкий выпад. Но заметив жесткий взгляд «волка» быстро стух. Не он сегодня девушку танцует.