В том случае, если взрывался «Шрайк», начиненный шариками, они, разлетаясь по стартовой позиции, попадали в ракеты, находящиеся на пусковых(установках). Боевая часть ракеты весом 200 кг взрывалась вместе с окислителем и горючим. От взрыва детонировали и взрывались ракеты на других ПУ. Все металлическое превращалось в искореженные, дырявые меха от гармошки. Воспламенялось и горело высокотоксичное ракетное топливо'
«Однажды во время налета, на дом, где мы жили, был сброшен контейнер с шариковыми бомбами. Он взорвался на высоте 500 метров от земли. Из него разлетелось 300 „шариков-мам“, и стали падать на крышу дома и на землю вокруг него. От удара при падении они с задержкой взрывались, и сотни шариков-дробинок диаметром 3–4 мм разлетались во все стороны. Все, кто находился в доме, легли на пол. Взрывы шариков продолжались на протяжении нескольких минут. Дробинки влетали в окна, впивались в стены и потолки. Шарики, взорвавшиеся на крыше дома, никого не смогли поразить, так как дом был двухэтажный. Те, кто оказался на улице, успели спрятаться за колоннами и невысокой стенкой галереи. Бачок с питьевой водой, стоявший перед колонной, превратился в дуршлаг, и из него во все стороны струйками лилась прозрачная вода. У 24-летнего лейтенанта Николая Бакулина, оказавшегося во время бомбежки на улице, после этого появилась седая прядь».
В конце 60-х в северовьетнамской армии появились китайские ЗСУ Тип 63. Эти самоходные зенитные установки создавались в КНР путём замены башни танка Т-34–85 открытой сверху башней со спаренной 37-мм зениткой В-47. Большей дальностью и высотой поражения воздушных целей обладала советская ЗСУ-57–2, построенная на базе танка Т-54. Зенитная самоходка вооружалась 57-мм спаркой С-68. Общим недостатком китайской и советской ЗСУ было отсутствие радиолокационного прицела, данные по высоте и скорости полёта цели вводились вручную, в связи с чем точность стрельбы оказывалась невысокой и фактически 37 и 57-мм ЗСУ вели заградительный огонь. Однако эти машины сыграли свою роль, заставляя американские самолёты сбрасывать бомбы с большой высоты, что снижало эффективность бомбометания.
Как сообщает канд. воен. наук М. А. Анайманович, в политорганы частей и соединений Войск ПВО СССР поступали многочисленные письма солдат, сержантов и офицеров, в которых они изъявляли желание быть отправленными во Вьетнам.
Благодаря усилиям советской пропаганды само предложение отправиться во Вьетнам воспринималось как «честь», однако имели место и попытки уклониться от неё.
В Свердловске на базе 4-й отдельной армии ПВО формировалась первая группа советских специалистов-ракетчиков для спецкомандировки. Всех отобранных кандидатов тщательно проверяли, изучали, проводили с ними многочисленные беседы. Параллельно проводились различные занятия на технике ЗРК С-75. Прибывшие офицеры присматривались друг к другу и к своим возможным подчинённым из числа солдат и сержантов. Никто ничего не знал конкретно о целях командировки, о стране назначения и о своей роли в этой поездке. Только в начале февраля, когда каждый из них был персонально вызван к одному из членов военного совета армии, стала известна страна назначения — Демократическая Республика Вьетнам — и очень приблизительно, задачи и цели командировки.
Григорий Рыжов
Недалеко от Ханоя были организованы два учебных центра: 1-й (Московский) Учебный центр готовил личный состав 236-го зенитно-ракетного полка Вьетнамской Народной Армии, его возглавил полковник М. Н. Цыганков; 2-й (Бакинский) Учебный центр под руководством генерала Н. В. Баженова готовил личный состав 238-го (второго) зенитно-ракетного полка.
В июле 1965 года на подкрепление прибыли самолётом ещё 100 человек из Московского округа ПВО, в сентябре — следующая группа советских военных специалистов (СВС), а к началу 1966 года Группа СВС уже насчитывала 382 человека. С апреля 1965 по май 1967 года во Вьетнам, «…для выполнения правительственного задания в ДРВ», во вновь формируемые Учебные центры было отобрано и направлено 2266 советских военных специалистов из состава Войск ПВО СССР, сразу же включавшихся в учебно-боевой процесс подготовки личного состава ПВО Вьетнамской Народной Армии.
238-й зенитно-ракетный полк ВНА, как уже сказано, обучали специалисты Бакинского округа ПВО и два-три офицера-преподавателя Орджоникидзевского высшего зенитного ракетного командного училища ПВО. Как свидетельствует полковник А. Б. Заика, 238-й полк приступил к боевым действиям, не пройдя полный курс обучения. Вместо обучения по годичной программе полк через три месяца получил приказ о выходе на позиции с задачей ведения боевых действий и продолжения обучения вьетнамских специалистов в боевых условиях.
Аппаратура, обеспечивающая приём сигналов бортовых средств авиации США, была развёрнута на позиции в районе интенсивных боевых действий. За время работы группы получено большое количество данных о характеристиках излучений аппаратуры радиопротиводействия, которая применялась для обеспечения боевых действий авиации США. Результаты анализа этого материала использовались для оперативного изменения схем радиолокаторов с целью увеличения их помехоустойчивости и улучшения боевых характеристик в ходе отражения налёта при управлении боем. Результаты работы были положены в основу книги «Радиоэлектронная борьба (по опыту боевых действий ПВО и ВВС Вьетнамской Народной Армии)». Книга использовалась и используется в настоящее время в качестве учебника в военно-учебных заведениях ПВО страны
Для получения более достоверных сведений и анализа стрельб на месте была сформирована и в августе 1967 года направлена во Вьетнам научно-исследовательская группа в составе специалистов промышленности, представителей конструкторских бюро, испытательного полигона, НИИ ПВО, завода «Авангард» (более 80 человек), которую возглавлял представитель Головного производственно-технического предприятия Минрадиопрома «Гранит» Ю. А. Вишнев, по согласованию с офицером 4-го ГУ МО. Доработки комплексов во Вьетнаме начались в средине 1967 года.
Первые же доработанные комплексы стали сбивать самолёты в расширенной зоне поражения, на малых высотах, до 300 метров. Творческая реализация боевыми расчётами повышенных технических возможностей комплекса позволила существенно поднять эффективность стрельб — средний расход ракет снизился почти вдвое — с 9—10 ракет на один самолёт до 4,5–5 — и на этом уровне он держался в дальнейшем. 6 ноября 1967 года во Вьетнам прибыл начальник 1-го управления зенитного ракетного вооружения 4-го Главного управления Министерства обороны СССР генерал-лейтенант М. И. Воробьёв, и на следующий день, на приёме в Посольстве СССР, он встретился с командованием ПВО и ВВС ВНА, которые первым делом выразили удовлетворение результатами доработок.
По истечении двух лет войны против ДРВ Р. Рассел, председатель сенатской военной комиссии США, писал: «Общее количество потерянных во Вьетнаме самолетов вдвое превосходит количество самолетов, потерянных в корейскую войну. Истинные потери почти в два раза превышают официальные данные».
Американский еженедельник «Ньюсуик» за 15 мая 1967 г. привел следующие данные: «США израсходовали 5800 миллионов долларов на воздушную разрушительную войну против Северного Вьетнама, в том числе 2500 млн. долларов ушло на стоимость сбитых самолетов, не считая 1500 млн., истраченных на покупку новых самолетов взамен потерянных» (средняя стоимость одного самолета была в то время около миллиона долларов). «Нью-Йорк Тайм» за 22 февраля 1967 г. писала: "Доклад господина Макнамара убеждает только в одном: Америка немногое потеряет, если прекратит бомбардировки Северного Вьетнама, и может потерять все, если будет упорствовать в эскалации.
Глава 9
25–28 апреля 1965 года. Москва. Машиностроительный завод имени Хруничева. Лидеры будущего
зВот про космос лучше вообще не вспоминать без рюмки чего-то горячительного. Три дня! Три проклятых дня конца прошлой недели я потратил на разговоры с ведущими специалистами по ракетной отрасли и космонавтики СССР! До чего упертые люди. Зато вспомнил и опробовал кое-что крайне важное. Может, со временем и сработает. Собрались мы с утра на Новозаводской, где располагался Машиностроительный завод имени Хруничева. Совет главных конструкторов, а также других специалистов и заинтересованных лиц присутствовал в полном составе.
Королева только что выписали. Чазов мне по секрету сообщил, что счет шел уже на недели и после так многозначительно глянул в глаза. Подозревает, но это ничего. Про свои болячки я все рассказал, проверяет, купирует, исследует и… поражается. Вдобавок я сообщил ему о болезнях важных мне лиц. А кого-то и не упомянул. Наш главный лекарь на такое ничего не сказал. Я свои обязательства выполняю. Его кардиоцентр уже внесен в список приоритетных, скоро начнется финансирование. Чазов потихоньку подбирает персонал и начинает готовить кадры. Ведь мое условие осталось: создать подобные центры во всех областных городах РСФСР. Остальные республики охватим потом. Я хитро провел финансирование черед Совмин республики. Председателем Совета Министров РСФСР сейчас член Президиума ЦК Воронов Геннадий Иванович. Так что проблем особо не доставило.
Потому что перед моей поездкой по соцстранам мы с ним очень долго беседовали. И пришли к взаимному удовольствию к консенсусу. По воспоминаниям из того прошлого Воронов был мужиком открытым, эмоциональным, и говорил Брежневу в глаза всё, что думал. Он резко отрицательно относился к сельскохозяйственной политике, которую проводил Брежнев, поддерживая Косыгина в его экономических реформах. Брежнев некоторое время относился к Воронову по-приятельски, даже хотел заменить им секретаря ЦК КПСС по промышленности Андрея Кириленко, который был третьим человеком в руководстве КПСС после Брежнева и Суслова. Но в 1970-м году Геннадий Иванович попал в опалу.