Если вспомнить мое прошлое будущее, то в афганской кампании в первый год офицерская форма напрочь исчезла из боевых частей, оставшись лишь на штабных офицерах. Так почему бы не начать переход раньше. Там же пришло осознание того, что формы образца 1969 года в условиях Афганистана абсолютно непригодна. Она создавалась с единственной целью — обеспечить экипировкой массовую армию в случае начала мировой войны. Поэтому была максимально простой в производстве, без лишних конструктивных элементов и удобств. Однако в условиях затяжной локальной войны простота не является решающим фактором. Сложившаяся ситуация с полевой формой не могла удовлетворять военных 40-й армии, особенно когда кампания приняла затяжной характер. Требовались иное полевое обмундирование, снаряжение и средства защиты, соответствовавшие новым реалиям манёвренной и высокомобильной войны.
Не сказать чтобы ничего не делалось по этому вопросу. Ещё в 1975 году Центральное вещевое управление Вооружённых сил СССР приступило к разработке комплекта полевой формы одежды нового образца для военнослужащих. В 1976 году в частях Советской армии проводилась опытная носка различных образцов обмундирования. Но почему думали так долго? Да и так называемая «Афганка» уже отставала от ведущих зарубежных трендов и не выпускалась в камуфляже.
И наше военное руководство почему-то постоянно забывает, что опытный солдат еще более ценен на поле боя. И его полноценная защита должна стать первоочередной задачей тыла. У нас же после выпуска около 1500 единиц бронежилетов 6Б1массовое производство было решено развернуть в случае реальной необходимости. 6Б2 появился только к восьмидесятым. В бронежилете впервые была использована структура на основе ткани из арамидного волокна, в чехол из ткани помещены титановые броневые пластины. У меня все это появится сильно раньше и будет современней. Подготовка десантника из штурмового подразделения стоит намного дороже. Как и бойца из ГРУ или морпеха. Я страстно желаю, чтобы ребята с локальных конфликтов возвращались домой живые и здоровые.
— Вон и техника подходит.
— По местам!
«Первая часть Марлезонского балета!»
Хоть и предполагалось, что офицеры имели дело с бронетехникой, но по факту стоящие неподалеку санитарные команды без работы не остались. Использовались основная техника мотострелковых частей Советской армии. БТР 60 ПБ, первый закрытый бронетранспортер в наших сухопутных силах. Таким он стал по причине вероятных действиях в условиях применения тактического ядерного оружия. По этой причине советская школа БТРстроения не выдерживала впоследствии никакой критики в области локальных конфликтов.
Главная проблема наших колесных БТР 60-х годов в отсутствии для их оснащения хорошего двигателя, достаточного по мощности и крутящему моменту для подвижности их на поле боя и на марше. Ведь в шестидесятки впихнули аж два ГАЗоновских шестиицилиндровых бензиновых движка рядом друг с дружкой, заняв ими всю корму машины. А еще две КПП, карданы от каждой, фееричный привод от одного двигателя на 1 и 3 мосты, от второго — на 2 и 4. Потому и тесно в них для десанта, что львиную долю внутреннего объёма занимает двойная трансмиссия.
Появившиеся позже на БТР 70 и 80 боковые люки не решают проблемы безопасного десантирования из машины, необходимо в корне пересматривать ее компоновку. Да и место командира подразделения в башне боевой машины, его приборы наблюдения должны обеспечивать обзор на 360 градусов. Сырая машина, отштампованная чуть ли не в двадцати тысяч экземпляров. Интересно, это ошибка или прямое вредительство? Или лобби от ВПК?
Следом за «брониками» вынырнула БМП 1, продукт сумрачного гения конструкторского бюро Челябинского тракторного завода. По сути, это легкий плавающий танк с функцией перевозки личного состава. Но зачем транспортеру 73-мм гладкоствольное орудие 2А28 «Гром», кроме пулемета и ПТУР 9М14М «Малютка»? Это же настоящая машина поддержки танков или пехоты, а не машина для перевозки личного состава. Требованиями ТТЗ предусматривалось обеспечение защиты машины от 23-мм бронебойных снарядов с передних направлений обстрела на дальности с 500 метров, и защита кругом от 7,62-мм бронебойных пуль на дальности с 75 метров.
Но между тем оказалась крайне уязвима для РПГ и ПТРК противника, а также обладала низкой стойкостью при подрывах на минах. Из-за странноватого предназначения БМП имеет всего 8 человек десанта, а также изрядный боезапас. Что в случае подрыва превращала БМП в передвижной вариант крематория. Будущие военные конфликты ни разу не показали необходимость такой машины, а наклепали их более двадцати тысяч. Зачем нам еще один легкий танк, если имеются десятки тысяч обычных? Но при концепции массового танкового удара в условиях ядерной войны такая боевая машина казалась полезной. Так что есть о чем подумать и немедленно задробить их выпуск. Это же какую прорву денег мы ухаем почем зря? И что ты будешь с этим делать?
Посадка десанта в БТР через небольшие люки оказалась душераздирающим зрелищем. Обвешанные по самое не балуй офицеры с трудом забирались на бронетранспортер. Гимнастёрки при посадке наверх задирались, узкие в районе колен брюки норовили лопнуть по шву. Да и ноги у некоторых не следящих за собой товарищей не особо высоко задирались. Одного тяжеловеса заталкивали наверх двое. Влезть в люки мешали висящие на ремнях подсумки и прочее снаряжение. Потому посадка прошла не быстро. Казалось, что в БМП с задними люками это будет проще, но не тут-то было. Все равно необходима сноровка. Наконец, весь десант в транспортах двинулся по полигону. Мы также прыгнули в машины и переехали дальше. Если я и десантники двигались в ЛУАЗиках, то остальное начальство в открытых ГАЗ 69. Отдельно шли санитарные машины.
И в районе высадки стало ясно, зачем они здесь. Проходила она на относительно пересеченное местности, созданной прошлыми манёврами тяжелой техникой. Буераки, ямы, рытвины. Второй же офицер, попытавшийся спрыгнуть с БТР на ходу, запутался в ногах и упал носом в пыль. А пылюка на полигоне стояла знатная. Только что здесь для создания антуража проехали танки, бахали взрывпакеты, что-то постоянно сверкало и гремело. Постарались ребята для придания настроения.
Генералы после очередного громкого баха тут же посуровели лицами, видать, вспомнили боевое прошлое. Вот со второго БТР 60 сверзился еще один подопытный, к нему сразу рванули медики с носилками. Высадка десанта из БМП также не проходила гладко. Пузатый полковник из бронетанкового управления, которого я заметил еще ранее, тупо застрял в люке. Он что-то орал, тужился, раскраснелся, видимо, схуднул на один пук и благополучно вылетел из идущей машины пехоты. Но неудачно. Еще два санитара с носилками понеслись по колее. Остальные подопытные под команду «Газы» выскочили намного быстрее, пытаясь рассыпаться вокруг боевых машин цепью. В пыли, потные, с красными натуженными лицами они бравыми вояками не выглядели. У кого-то даже штаны порвались, у другого потерялась каска. Ладно хоть оружие у всех осталось в руках. Это, видимо, вбито еще в училище.
Позади меня слышалось бурчание. Налицо дискредитация командного состава!
— Они же не полевые офицеры! Зачем вот так?
— Обычные солдаты подготовлены лучше.
— К чему этот цирк?
Я не обращал внимания на возражения собравшихся, но гневно глянул на конструкторов БТР:
— Ваше решение перенести люки наверх не выдерживает никакой критики. Вы видите, что происходит, когда солдат пытается спрыгнуть на ходу? На бронетранспортере обязательно должны быть аппарель сзади! Чтобы солдаты спокойно десантировались под прикрытием брони. Мы еще до боя по вашей милости потеряем массу бойцов. Производство шестидесятых будет немедленно остановлено. Думайте!
Ошарашенные представители завода такого исхода явно не ожидали. А вот генералы дисциплинированно помалкивали, но я повернулся в их сторону:
— А вы подумайте, товарищи командиры, как мобилизованные солдаты в возрасте будут действовать на такой технике. Травмы голеностопа и выбитые мениски им гарантированы. Кто вообще принял такие сырые бронетранспортеры на вооружение? Мы куда торопимся, не успеваем? Так, слава КПСС, у нас не война. Международная обстановка напряженная, но без обострений.
Представители Минобороны и Генштаба отмалчивались. Захаров открыто лыбился. Это ведь мы совместно придумали «Марлезонский балет». Тот еще шутник наш маршал! Полубояров выглядел задумчиво, затем подозвал вестового. Вскоре нам принесли фляги с холодным компотом. Отдельно поставили десятилитровые фляги и кружки для «жертв». Хм, а ведь озаботился! Я посмотрел на маршала другим взглядом.
Наконец, бедолаг привезли обратно. Но уже не всех. Запыленные, пытающиеся отдышаться, офицеры выглядели жалко. Я подождал, когда им дадут напиться, и поинтересовался:
— И какое впечатление, товарищи офицеры, произвел на вас данный способ десантирования с боевой машины?
Военные поглядывали друг на друга, но быстро нашелся самый смелый. Они всегда есть.
— Товарищ Первый секретарь, с такой машины на ходу нельзя десантироваться.
— А под огнем стоять опасно.
— Нужен нормальный выход сзади. Тут и молодым сложно справиться.
— Есть статистика по травмам по время учений?
— Никуда не годно!
Стоящий посреди офицеров один из конструкторов БТР 60 выглядел, как обсосанный и не лучше остальных. Ну он не совсем виноват. Все-таки техзадание ему давали военные.
— А вы куда раньше смотрели? — обвожу генералов гневным взглядом. — Мне интересно, сколько начинающих жизнь молодых людей были травмированы по вашей милости, а то и вовсе стали инвалидами?
— На войне бывают потери…
— У нас не война! — обрываю маршала Полубоярова. — И до поля сражения вот с такой техникой доедут далеко не все. Кто ответит за неэффективные потери личного состава? Где эргономика и практичность? Вы там в управлении совсем отупели? На кого ваш БМП рассчитан? На худых заморышей? Слышали о таком явлении, как акселерация? Наши дети и внуки, слава КПСС, хорошо питаются и вымахивают, вон как эти молодцы. — я кивнул в сторону богатыре из десантуры. — А у вас все мелкое, на подростков рассчитанное. Капитан Картаполов, вы готовы?