— Обязательно… как в газету напечатаю…
— Спасибо, девчата. Так бы с вами стоял, любовался красотой, но меня ждут государственные дела.
Девушки смеются. Вот сегодня будет рассказов! И чую попал репортерчик в оборот. Надо бы узнать, кто таков. Не испугался момента, а это многое для человека значит. Такого можно брать с собой «на дело».
Актовый зал МГУ широк и торжественен. На потолке величественная лепнина и замысловатые люстры. По сторонам беломраморные колонны. Много света и публики. Как только я вошел в зал, тут же раздались аплодисменты. Я их не просил, но если люди требуют? Демонстрирую свой знаменитый жест, когда сложенные вместе руки подняты вверх над головой. И неторопливо двигаюсь к трибуне. Не стал сворачивать к президиуму, а тут же пошел выступать. Жестом показываю, что требуется тишина.
— Мои дорогие молодые друзья! Позвольте так вас называть. Ведь вы все так молоды, — показываю в сторону ряда, где сидят преподаватели, — пускай некоторые только в душе.
В зале прокатывается вал смешков. Даже строгие доселе руководители кафедр, а также представители министерств позволяют себе улыбнуться. Первоначальное напряжение перед «Большим лицом» снято, вижу в зале радостные и любопытствующие лица. Обо мне разные в народе слухи ходят, но в первую очередь я все-таки партийный руководитель со всеми вытекающими. Так что молодежь меня толком не знает. По телевизору одни партийные выступления или командировки. Там все чопорно и строго. А слухи о «выходе в народ» к делу не пришьешь.
— Друзья, я обращаюсь в этом зале к тем, кто будет строить наше светлое будущее! Старшее поколение смогло создать и отстоять первое в мире государство рабочих и крестьян. Показало всем народам, что слова о братстве и равноправии не просто звук, а могут стать реальностью. Построило для вас вот такие красивейшие здания, в которых вы получаете знания. Совершенно бесплатно для ваших семей. Это уже состоявшиеся достижения советского строя. Как и полеты в космос, атомные реакторы и центры с Электронно-вычислительными машинами. Именно вашему поколению мы передаем эстафетную палочку будущих достижений. Построение самого передового в истории человеческой цивилизации «Мира Полудня», в котором не будет места тьме прошедших веков!
Вы опутаете страну сетью мгновенной связью, когда в любой точке мира можно связаться с друзьями или получить нужную вам информацию. Вы автоматизируете наш быт. Представьте, что каждого советского человека утром будит «Умный дом», что поможет вам не тратить лишнее время на пустяки. Он сварит вам кофе, пока вы одеваетесь на работу, разогреет готовую еду, запустит автоматическую уборку или напомнит, что следует забрать вещи из химчистки. Именно вы продолжите осваивать космическое пространство, запустите на орбиту Земли десятки станций. Уже там построите огромные корабли, что устремятся к чужим планетам. Именно вашему поколению суждено покончить с множеством болезней, продлить жизнедеятельность и сделаете сам порядок человеческой жизни счастливей.
Оглядываю зал. Все застыли, глаза у большинства из молодежи блестят. Парни в порыве сжали кулаки, взоры девушек устремлены куда-то вверх. Я даю им мечту. Нет, не так — Мечту! Не пресловутый и мало кому понятный коммунизм, а близкую и научно выстроенную теорию создания социума следующего поколения. В моем времени эту эпоху лукаво называли «Постиндустриальным обществом», как бы намекая на следующую стадию формации. А существовала ли она на самом деле. Права соевых обитателей креативных площадок на сытую и безбедную житуху продолжали оплачиваться ножницами цен, тяжким трудом парий неоколониального мира и дешевыми ресурсами аутсайдеров планетарной гонки за выживание.
«Окна Овертона» бесконечно лили в окружающий мир двуличность, сладкую ложь и подмену понятий. Дело должно даже до десятков гендеров, о которых рассуждали на полном серьезе! Социум не стал совершенней, эксплуатируя далеко не самые лучшие человеческие качества. Наоборот, шла тотальная деградация морали и нравственности. И все это ради торжества мнимого прогресса. Правду называли ложью, ложь — истиной. И даже относительно трезвомыслящие люди в итоге становились жертвами разнузданной пропаганды.
Между тем дутые финансовые пузыри, не обеспеченные ничем материальным, давали возможность касте избранных жить не по средствам. Заставляя всю планету за это расплачиваться. Так что никакого Постапокалипсиса нам и не требовалось. В нашем мире жить достойно будут те, кто заслужил это право тяжкой работой и быстрыми мозгами, а не махинациями в масштабах групп государств.
— Друзья, скажу честно: нам предстоит тяжелая, но благодарная работа! Потому что ее плодами будут пользоваться не только ваши дети, но и уже вы сами. Прогресс и научно-техническая революция прямо на наших глазах творят настоящие чудеса. Еще ваши деды сидели при лучинах и керосинках, а сейчас в наших городах сияет неоновая реклама. Электричество пришло почти в каждый дом. Как радио и вскорости телевидение. Вы сами видите, как стремительно меняется мир вокруг вас. Но к таким резким изменениям нужно быть готовым. Потому что учиться придется всю жизнь, а не досыпать на лекциях в аудиториях МГУ.
Мое замечание и жесты вызвали смех. Людям требуется разрядка. Но интерес в глазах студентов, да и у преподавательского состава еще не угас. Ведь, по их мнению, я не просто так все рассказываю. Неужели у правительства и партии имеется некий план?
— В скором времени мы начнем строить экономику высоких технологий. Электронно-вычислительные машины, микропроцессоры, автоматизация придут в каждый цех, в каждую рабочую лабораторию, в каждую школу. Созданные химиками синтетические материалы, робототехника, это появится не когда-то, а уже завтра. Впечатляет, не правда ли? — вот сейчас я замечаю некую задумчивость в лицах. — И спросите себя: готово ли наше общество стать совершенней, мудрее? Сможет ли оно развернуться к конкретному индивидууму «Человеческим лицом»? Разве не для этого создавалась советская власть? Дерзайте! Вы обязаны быть лучше нас, чище нас, сильнее нас. Вы будущее страны, будущее человечества!
Так сказать, на такой высокой ноте я и закончил свое выступление. Зал сначала застыл в легком оцепенении, переваривая странную и непривычную для партийного бонзы речь. Зато потом началось настоящее неистовство. Если бы знали заранее, то закидали меня цветами. Но преподаватели успокаивали и не такое буйство. Смотрят на меня они, кстати, странновато. Я же только что высказал то, о чем самые продвинутые сограждане шепчутся на кухнях. Утрирую, конечно, давно говорят в голос. Но только между «своими».
Опасного зверя выпускаю наружу. Но иначе нельзя. Мне требуется прямая поддержка от народа. От самой её инициативной и прогрессивной части. И это точно не наша околокультурная богемка. Меня всегда забавило стремление обычных граждан видеть в актерах или простых говорящих головах с телевизора неких Гуру, брызжущих мудростью. Ребята, даже в седовласых старцах из Академии Наук таких личностей немного. Что уж говорить о лицедеях и клоунах. Мне же интересны индивидуумы, мыслящие нестандартно, неординарные. В любой сфере. Дайте мне цеховика или фарцовщика, я найду им применение. В начальники среднего звена остро требуются люди самостоятельнее и предприимчивые. И я дам им средства заработать честно. Никто уже не покосится в сторону шикарной дачи или автомобиля. Потому что налоги заплачены, огромное дело сделано. Активному гражданину у нас почет и уважение.
Вы думаете, почему я хочу дать послабление разного рода диссиде и артистам? Разрешать им работать заграницей, выпускать там книги и даже уехать при желании насовсем. Какой я коварный, не правда ли? Западная пропаганда быстро потеряет интерес к тем, кого выпустили запросто так. Моментально исчезнет ажиотаж вокруг неталантливых, но шумных писак. А если нет его, то нет гонорара. Капитализм жесток. И это они вскоре прочухают на собственной шкуре. А что настоящие таланты?
Ну что ж. Им стоит расширить кругозор, поездить по миру. Популяризировать достижения советского искусства. Пусть разные Нуриевы, Ростроповичи и Вишневские поют, играют и танцуют. Но налоги в валюте платят в СССР. За это им гарантия возвращения и почести. Наверняка вскоре захотят домой. Хотя бы на время. И примем их с распростертыми объятиями. Лично награжу за достижения. Убьем сразу кучу зайцев и еще не родившихся «невозвращенцев».
Ну и если кто-то думает, что моя речь — экспромт, то жестоко ошибается. С помощниками и приглашенными консультантами до споров доходило и прямой ругани. Они ограничены в видении. Вот тут меня нежданно удивил Суслов. Я ожидал от него критики, а главный идеолог страны внезапно попросил подробнее рассказать о «Мире Полудня». Сначала я оставил ему несколько томиков Стругацких. Затем мы говорили. Долго и вдумчиво. Совсем не дурак оказался секретарь ЦК. Понял, в какую сторону я страну тащу.
— Леонид Ильич, ты понимаешь, что творишь?
— Миша, а у нас есть выбор?
Суслов зыркает сквозь очки, затем цедит.
— Уже не оставили.
— В том-то и дело! Завоевания Самого чуть не похерили, оболгали и скинули с пьедестала. Ты видел, какая сила за Косыгиным стоит? Это же новые НЭПманы! Их программа насквозь вредительская. Дать людям деньги без товарного покрытия. А это значит дефицит, черный рынок. Тут недалеко и до возникновения подпольного производства со сверхдоходами. А там и организованная преступность рядышком. Что потом? Подкуп правоохранительных органов и партийных комитетов?
Суслов насупился:
— Ну ты говори, да не заговаривайся!
«Ну, подожди!»
Лезу в стол и достаю папку от Грибанова. Вынимаю несколько листков и сую под носом оторопевшему секретарю ЦК.
— Читай!
На его лицо было больно смотреть.
— Суки! Расстрелять!
Поднимаю руки:
— Подожди! У нас трудовых ресурсов нехватка. Пусть отработают. Ты видел изменения в нашем новом Уголовном законодательстве.
В первый раз за разговор Суслов улыбнулся.