Инициированный 6 октября 1979 года Полом Волкером процесс означал переворот «денежных мешков» в США. Монетарная шоковая терапия, которую Волкер применил в США, была разработана и внедрена несколькими месяцами раньше в Великобритании премьер-министром Маргарет Тэтчер. Волкер и его ближний круг друзей-банкиров с Уолл-Стрит, включая «Морган Гаранти Траст Компани», просто перенесли модель Тэтчер в американские условия. Задача в обоих случаях, и в Великобритании, и в США состояла в том, чтобы резко изменить перераспределение богатства и доходов в пользу богатых 5% или даже меньше.
В мае 1979 года Маргарет Тэтчер выиграла выборы под лозунгом «выдавливания инфляции из британской экономики». Но Тэтчер и её ближнее окружение из современных Адамов Смитов — идеологов «экономики свободного рынка» — вводили в заблуждение избирателей, настаивая на том, что основной «причиной» 18%-ной инфляции цен в Британии был перерасход правительственного бюджета, а не 140%-ный с момента свержения иранского шаха рост цен на нефть. По утверждению советников Тэтчер, растущие в результате инфляции цены можно было вновь понизить только за счёт сокращения притока денежных средств, таким образом индуцируя экономическую депрессию. Поскольку, по утверждению Тэтчер, главным источником «лишних денег» являлся хронический дефицит правительственного бюджета, то для обуздания «денежной инфляции» требовалось суровое урезание государственных расходов. Одновременно в качестве своего вклада в эту политику Банк Англии ограничил кредитование экономики, повысив процентные ставки. Это во всех отношениях совпадало со Второй американской революцией Рокфеллера, которая была названа в этот раз «революцией Тэтчер».
В июне 1979 года, всего через месяц после прихода к власти Тэтчер, её министр финансов сэр Джеффри Хоу поднял базовые банковские ставки на ошеломляющие 5%. Всего за 12 недель они выросли с 12 до 17%. Это привело к беспрецедентному 42%-ому росту стоимости займов и для промышленности, и для домохозяйств. Никогда ещё в современной истории индустриальное государство не испытывало такого потрясения за столь короткий срок, если не говорить о чрезвычайных экономических обстоятельствах военного времени. Для поддержания высоких процентных ставок Банк Англии приступил к одновременному снижению суммы денег в обращении.
В результате монетаристской революции Тэтчер обанкротились многие предприятия, поскольку оказались не в состоянии производить выплаты по займам; семьи не смогли покупать новые дома; долгосрочные инвестиции в электростанции, тоннели, железные дороги и другую инфраструктуру упали практически до нуля. Тэтчер также проводила драконовскую политику в отношении профсоюзов, вынудив воинственных британских шахтеров сдать позиции после жестоких месяцев забастовки, за что заслужила прозвище «Железная леди».
Уровень безработицы в Британии удвоился: с 1,5 млн. безработных на момент её прихода к власти до 3 млн. к концу первых 18 месяцев её правления. Это было частью стратегии банкиров: расчёт на то, что отчаявшиеся безработные будет работать за меньшие деньги, лишь бы получить любую приличную работу. Тэтчер целила в профсоюзы, утверждая, что они препятствуют успеху монетаристкой «революции», и обвиняя именно их в раскручивании инфляции.
Тогда же Тэтчер оказала ещё одну услугу крупным банкам лондонского Сити, устранив контроль над обменом валюты, так что вместо инвестирования капитала в перестройку прогнившей индустриальной базы Британии фонды уходили на спекуляции недвижимостью в Гонконге или на выгодные займы странам Латинской Америки. После 1979 года начавшаяся в Британии, продолженная в США, а затем и вышедшая за пределы англо-американского мира шоковая волна радикального монетаризма Тэтчер и Волкера распространялась как раковая опухоль. Страны одна за другой прогибались под требованиями о сокращении правительственных расходов, о снижении налогов, о дерегулировании промышленности и подрыве влияния профсоюзов. По всему миру процентные ставки взлетели до уровней, ранее не виданных в мирное время.
В начале 1980‑х годов политика монетарного шока Волкера подняла процентные ставки в США до невероятных 20%. Экономическая подоплека таких жёстких процентных ставок стала вскоре очевидной. При ставке 20% или даже 17% любые инвестиции в промышленность, требующие 4–5 лет, чтобы окупиться, становились просто невозможными. Уже одна только выплата процентов по займам на строительство это запрещала. Шоковая терапия Волкера была взята на вооружение бездарным президентом Картером, который в марте 1980 года охотно подписал беспрецедентный закон — «Закон об отмене регулирования депозитарных учреждений и кредитно-денежного контроля». Этот закон стал первым в серии шагов, предпринятых основными нью-йоркскими банками, возглавляемыми Дэвидом Рокфеллером, в американской и мировой экономике в последующий период.
Этот закон дал ФРС право применять свои резервные требования к банкам, включая ссудо-сберегательные, даже если они не являлись членом ФРС, позволив кредитному шоку Волкера в достаточной степени перекрыть поток кредитования. Кроме того, новый закон ликвидировал любые официальные ограничения сверху по процентным ставкам, которые банки могли налагать на своих клиентов в соответствии с «Правилом Кью» ФРС, а также отменил все законы штатов, которые устанавливали какие-либо ограничения по процентным ставкам, так называемые антиростовщические законы. Теперь согласно новой религиозной догмы, которую британцы назвали «неолиберальным монетаризмом», только небо могло бы стать пределом для процентных ставок. Деньги должны были стать божеством, а весь мир — его ревностным служителем. А банкиры Уолл-Стрит должны стать Богами денег.
Глобальное воздействие высоких процентных ставок Волкера опустошило индустриальный и развивающийся мир. К началу 1980 годов во всем мире долгосрочные финансируемые правительством капиталовложения в инфраструктуру: железные дороги, шоссе, мосты, канализационные системы, строительство электростанций в результате агрессивной политики Тэтчер-Волкера начала 1980-х были уничтожены. Международный институт чугуна и стали подсчитал, что с момента первого нефтяного шока в 1975 году до 1985 года в крупных промышленно развитых странах общая доля всех правительственных расходов, выделенных на строительство общественной инфраструктуры, упала в два раза. Мировое производство стали, грузооборот и другие показатели реальных физических экономических процессов отражали катастрофическую картину англо-американской политики монетарного шока. Мировая сталелитейная промышленность вошла в самую глубокую депрессию с 1930-х годов.
Это вкратце, над чем нам предстоит работать. Вернее, на чем можно крупно заработать. Играя на ставках и представляя перспективы, мы получим самые халявные деньги в мире! Это вам не продажа нефти и леса! СССР будет на что устраивать Великую постиндустриальную революцию. Как раз к семидесятым мы начнем выдыхаться, вычерпав потенциал роста производительности труда. Затем колеса смажет моя стратегия «Точечного роста» в инвестиционных инкубаторах, основой которой станут МП и корпорации вроде «Вычислительных машин». И вот тут спекулятивные сливки начнут наполнять наш «второй бюджет».
Если благодаря двухконтурной экономике мы сможем кредитовать свое производство и строительство, наполняя карманы граждан честно заработанными рублями. То с внешнего рынка можно получать ништяки лишь за конвертируемую валюту. Которая будет нами украдена из прибыли финансистов. В СССР потекут рекой инвестиции, что позволят относительно легко модернизировать практически все народное хозяйство. Что сможет сделать США, если у нас карт-бланш на трату денег в проект «Ракетопланы»? Мы поставим доставку орбитальных грузов на поток. Многоразовые корабли сделают возможным запредельно чистое автоматизированное производство, создание уникальных биолабораторий и черт знает еще чего в космосе. Им нас уже будет никогда не догнать!
Кому бы дать еще обмозговать полученные в прошлом знания? Ведь наверняка теории подобного подхода уже разработаны. Мне просто не осилить все разом. Нужно ехать к Мазурову и поговорить с его людьми. Леонтьев должен соображать или укажет на конкретного человека. Он, кстати, так и не уехал обратно. Сказал, что в России намного интересней. Ну кому колбаса важней, кому наука!
Информация к размышлению:
Террористические акты в Азербайджане
3 июля 1967 год. После суда в Ханкенди армяне напали на полицейскую машину, убили оклеветанных, арестованных троих азербайджанцев, жителей деревни Гарадаглы, облили их бензином и сожгли.
7 июня 1968 год. Армянские террористы бросили бомбу в квартиру заместителя редактора газеты «Советская Армения», историка Исрафила Мамедова, проживающего в Ереване по адресу улица Киевян 1, квартира 15. К счастью жертв не было.
24 апреля 1983 года. Группа армянских террористов под предлогом вымышленного «армянского геноцида» напала на поселок Улуханлы Зангибасарского района, нанесли телесные повреждения сельским жителям и разрушили могилы.
8 сентября 1984 год. В Баку армянский террорист Вартанов взорвал автобус, следовавший по маршруту № 106, в результате погибла 1 женщина, 3 человека было ранено.
12 декабря 1988 года. Самолет ИЛ-76, на борту которого находилось 77 добровольцев из Азербайджана, летевших на помощь армянам, пострадавшим от землетрясения, сбит армянскими боевиками ракетой «Стингер» около города Гугарк Спитакского района Армении. В живых остался один человек. В тот же день сбит летевший из Югославии Ан-12, который армянские террористы приняли за турецкий самолет.
16 сентября 1989 года. Взорван пассажирский автобус, следовавший по маршруту Тбилиси-Баку, 5 человек погибло, 25 было ранено.
20 сентября 1989 года. Армяне взорвали участок Зодского месторождения, расположенного в местечке Союдлю Кельбаджарского района. В результате 1 человек был ранен, государству был нанесен ущерб в размере 28929 рублей.