В послевоенные годы главным содержанием развернувшейся военно-теоретической работы явилось всестороннее изучение и обобщение опыта минувших первой мировой и гражданской войн с учетом возможной агрессии империалистов против Советской республики.
Большое воздействие на развитие советской военно-теоретической мысли в первой половине 20-х годов оказали практическая деятельность и научные труды М. В. Фрунзе. Талантливый организатор и полководец гражданской войны, а затем руководитель военного ведомства, М. В. Фрунзе теоретически обосновал важнейшие проблемы строительства Красной Армии и подготовки страны к обороне. Решающим условием высокой боевой мощи страны и ее вооруженных сил М. В. Фрунзе считал достижение единства взглядов по основным вопросам военного строительства, методам боевой подготовки и способам ведения боевых действий{62}. Эти положения имели огромное воспитательное значение, стали основой для проведения военной реформы 1924-1925 годов.
Будущая война, говорил М. В. Фрунзе, будет классовой, она неизбежно вызовет обострение классовой борьбы внутри враждебного капиталистического государства, начавшего агрессию против Советской республики. Не отрицая возможности молниеносных ударов, он считал также, что будущие столкновения приведут к затяжной войне.
М. В. Фрунзе предполагал высокую маневренность войск при проведении операций, не исключая возможности применения позиционных форм борьбы на отдельных участках. В высокой маневренности он усматривал один из путей преодоления военно-технической отсталости наших войск.
М. В. Фрунзе считал, что наступление при прочих равных условиях всегда выгоднее обороны: оборона имеет своей задачей обеспечить успешный переход в наступление, Красную Армию надо воспитывать в наступательном духе.
Взгляды М. В. Фрунзе, поддержанные ЦК партии и военной общественностью, оказали большое влияние на развитие советской военно-теоретической мысли и нашли отражение в официальных документах, в частности в Полевом уставе 1925 года, в наставлении "Высшее командование", утвержденном М. В. Фрунзе и изданном в 1924 году, а также в боевых уставах пехоты и других родов войск, вышедших в свет в том же году. Эти документы имели огромное значение для установления единства взглядов на многие оперативно-тактические вопросы.
Большие надежды М. В. Фрунзе возлагал на Штаб РККА, реорганизованный в период военной реформы 1924-1925 годов. По его мнению, освобожденный от несвойственных ему функций и нацеленный на решение оперативных и научных задач "этот оперативный штаб должен стать не только мозгом Красной Армии, он должен стать военным мозгом для всего нашего Советского государства и должен поставлять тот материал, который ляжет в основу работ Совета Обороны"{63}.
Образованное в 1925 году в составе Штаба РККА Управление по исследованию и использованию опыта войны за короткий срок выпустило много ценных военно-исторических работ, создав тем самым прочную базу для развития военной теории. В Штаб РККА и главные управления пришли молодые кадры с опытом гражданской войны, окончившие Военную академию и Высшие академические курсы (ВАК). Они принесли с собой свежесть, пытливость и смелость мысли, волю и энергию в работе, горячую преданность Советской власти. Привлечение молодых командиров с одновременным широким использованием опыта старых кадров позволило удачно сочетать теорию с практикой в деятельности центрального аппарата, придать ей целеустремленный характер.
Значительную роль в военно-научной работе играло созданное 13 октября 1920 года при тогдашней Академии Генерального штаба Военно-научное общество, которое ставило перед собой задачу изучить и обобщить опыт классовой войны эпохи пролетарской революции. Создание этого общества диктовалось, в частности, и тем, что преподавание в академии, где профессорско-преподавательский состав состоял почти целиком из военных специалистов старой армии, было в значительной мере оторвано от действительности, носило абстрактный характер. Так, в 1920 году в академии еще не читался курс лекций но истории гражданской войны, не изучался ход боевых действий на русском фронте в первой мировой войне.
Слушатели академии (свыше 50 процентов рабочих и крестьян; до 80 процентов коммунистов), имевшие большой боевой опыт, нуждались в более глубоком, всестороннем осмысливании событий минувшей войны с новых марксистско-ленинских методологических позиций. Вот почему Военно-научное общество получило широкое признание, его деятельность была весьма полезной. Оно выводило молодые военно-научные кадры на широкий путь творческих обобщений прошлого, толкало на научный поиск нового в соответствии с изменившейся социальной обстановкой в Советской республике.
Военно-научное общество, зародившись в Академии Генерального штаба, вскоре охватило своими отделениями и организациями другие военные академии и войска по всей территории Советской республики. В целях объединения и руководства деятельностью ВНО в мае 1925 года состоялось Всесоюзное совещание представителей отделений этого общества, на котором был создан временный Центральный совет ВНО во главе с М. В. Фрунзе. Общество стало широкой массовой организацией, насчитывавшей до 300 тыс. человек. Оно имело свои органы периодической печати, выпускало сборники, очерки и т. д.
В 1926 году состоялся Всесоюзный съезд Военно-научного общества. На нем выступали начальник Штаба РККА М. Н. Тухачевский, начальник Оперативного управления Штаба РККА В. К. Триандафиллов, инспектор РККА С. С. Каменев, заместитель начальника Штаба РККА С. А. Пугачев и другие.
В докладах М. Н. Тухачевского "Вопросы современной стратегии", В. К. Триандафиллова "Размах операций современных армий", С. С. Каменева "Основные вопросы современной тактики", С. А. Пугачева "Основы подготовки страны к обороне" и других отражались успехи советской военно-теоретической мысли. Съезд не только подвел итоги, но и наметил перспективы дальнейшего развития военно-теоретической работы.
К середине 20-х годов в стране были изданы труды В. Новицкого, И. Вацетиса, А. Базаревского, А. Зайончковского, Б. Шапошникова, А. Коленковского и других по первой мировой войне, М. Тухачевского, А. Бубнова, С. Гусева, В. Меликова, Н. Какурина, Г. Гая, Е. Шиловского, Н. Варфоломеева и других - по гражданской войне.
Одним из важнейших результатов изучения опыта минувших войн была разработка теории ведения последовательных операций. В своей работе "Поход за Вислу", изданной в 1923 году, М. Н. Тухачевский так ее обосновал: "... невозможность при современных широких фронтах уничтожить армию противника одним ударом заставляет достигать это рядом последовательных операций... Ряд последовательно введенных уничтожающих операций, соединенных непрерывным преследованием, может заменить собой уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях"{64}.
Теория последовательных операций получила дальнейшее развитие в ряде военно-научных трудов, изданных в 20-х годах, и особенно в работах Н. Н. Мовчина{65}, Н. Е. Варфоломеева{66}, В. К. Триандафиллова{67} и других. Авторы указанных работ считали, что последовательные операции, предусматривающие переход от одной части цели к другой, сохраняя в то же время единство общей цели, всегда имели и будут иметь преимущество, что армейская операция при средней продолжительности шесть-семь суток может достигнуть глубины 75-90, а фронтовая - до 200 километров. Высказывалось мнение о том, что группировка, создаваемая для проведения армейских операций, должна непосредственно вытекать из замысла фронтовой операции. Эти основные положения являлись отправными для последующей разработки теории глубокой операции.
В 20-х годах развитие военно-теоретической мысли привело к созданию новой, самостоятельной области военной науки - оперативного искусства. Господствовавшая до этого формула "стратегия - тактика" разделилась на три части: стратегию, оперативное искусство, тактику. Это самым благоприятным образом сказалось на всей методике преподавания и изучения военных дисциплин. В 1924 году в Военной академии РККА была образована новая кафедра - ведение операций.
Создание самостоятельной учебной дисциплины (оперативное искусство) позволило глубоко и всесторонне изучать вопросы подготовки и проведения операции, и в частности систему последовательных операций, которая, по взглядам Н. Е. Варфоломеева, характеризовалась следующей схемой: цель операции - сокрушение или полный разгром живой силы противника; метод действий - непрерывное наступление; средство - длительное оперативное преследование (без пауз и остановок), осуществляемое несколькими последовательными операциями, из которых каждая является промежуточным звеном на пути к конечной цели, достигаемой в последней, решающей операции{68}.
Основной частью исследования современной операции и системы последовательных операций стали и вопросы материального обеспечения хода боевых действий, которым до этого ни в учебном процессе, ни на оперативных играх не уделялось должного внимания. Однако опыт прошлых войн (особенно советско-польская кампания 1920 года) показал возрастающую роль тыла. Поэтому проблема организации тыла, его значение в подготовке обороны страны и в боевых действиях стали одними из важнейших задач стратегии и оперативного искусства.
М. В. Фрунзе, выступая в Военной академии РККА в 1924 году, обратил на это особое внимание и потребовал включить в стратегию изучение вопросов организации тыла и снабжения. По его указанию в том же году в академии был создан факультет снабжения, на котором пришлось учиться и мне. Факультет был призван готовить высококвалифицированных работников оперативного тыла с большим стратегическим кругозором, способных также руководить отдельными вопросами подготовки и мобилизации народного хозяйства в интересах обороны страны. М. В. Фрунзе писал, что факультет снабжения должен готовить такие кадры, "которые будут не только снабженцами-специалистами, но и обладать большой стратегической подготовкой, большим административным кругозором... Я считаю вполне возможным, что из этого факультета у нас будут выходить товарищи, вполне пригодные для занятия и командных должностей"{69}.