Бензин и масло для учебных целей отпускается очень мало. Каждое моторизованное соединение покидает едва ли один раз в неделю казарму для учебных походов. Так же плохо обстоит дело с резиновыми камерами и покрышками.
Командиры танковых соединений, которые руководили бы своими войсками впереди, а не сзади своих войск, которые отдавали бы короткие, четкие приказы (не такие приказы, какие отдают медленно думающие пехотные офицеры) в турецкой армии отсутствуют. Я часто предлагал командованию свои услуги по проведению учений танковых войск во Фракии, но мои предложения постоянно отклонялись. Генерал-полковник Фареттин Алтай говорил мне откровенно, что у них нет еще настоящих командиров танковых войск, что их еще нужно воспитывать.
Следует считать неправильным, что турецкое командование перешло к созданию танковых дивизий из того небольшого количества танков, которые имелись у Турции. К этому его побудила «мания величия». Было бы более правильным распределить танки по-батальонно в армейские корпуса, где они обучались бы взаимодействию с пехотой. На «стратегические рейды» танковыми дивизиями турецкому армейскому командованию рассчитывать не приходится. Мое предположение, основанное на этом, было отвергнуто.
При такой организации танковых дивизий, какая имеется в турецкой армии на сегодняшний день, они смогут с трудом оперировать во Фракии и в небольших районах Западной Анатолии, потому что моторизованная пехота не имеет машин, которые не проходят без дорог (один полк с двумя батальонами и одним пулеметным батальоном). Вследствие этого она не сможет сопровождать танки по непроходимой местности. Она почти во всех случаях связана с дорогами (машины обычные, 4-х колесные, 3-х тонные, грузовые). Об остальных моторизованных частях (корпусная артиллерия, артиллерия РКГ[338], тыловые части) нельзя сказать ничего особенного.
а) Общие характерные особенности
Когда закончилась война 1914—[19]18 гг. и армия должна была строиться заново, встал вопрос, по образцу какой великой державы ее строить. Мнения делились между Францией и Германией. Маршал Чакмак принял решение в пользу Германии. Как мне однажды рассказал начальник военной академии, маршал при принятии этого решения основывался на следующем:
1. Новая германская армия после Версаля насчитывала 100 000 человек. Эта армия ежедневно должна была думать о том, как небольшими средствами достигнуть больших результатов. Турецкая армия может, поэтому научиться экономии у немцев.
2. Германская армия лишена схематизма, т.к. турецкие офицеры склонны к схематизму, им должна быть внушена мысль о вредности этой болезни армии. Французская же военная школа направлена к схематизму и к преувеличенной плановости.
3. Германский солдат по складу характера сходен с турецким. Он всегда предпочитает наступление обороне. Французский же солдат больше думает об обороне. Поэтому германские уставы более подходят к характеру турецкого солдата.
Но отношения с Францией не должны были быть окончательно порваны. Ежегодно посылались турецкие офицеры во французскую академию в Париж, гак же, как и в германскую — в Берлин. Кроме этого, начальник военной академии получил в 1938 году приказ составить секретный словарь специальных военных выражений из немецкого и французского языка, которые должны быть однородными в переводе на турецкий язык. Я был сотрудником организованной для этой цели комиссии. Влияние французского течения одно время было очень сильным в турецкой армии, особенно в военной академии, но благодаря большим неудачам французов в начале войны, оно становилось все менее значительным.
Важнейший германский устав по обучению, который переведен на турецкий язык — это устав «Управление войсками» (т.н. «ТФ»). По нему работают во всех военных школах и в военной академии.
Как велико было желание турецкого командования усовершенствовать новыми военными данными этот устав, видно из следующего: турецкий военный атташе в Бухаресте постоянно спрашивал меня, какие дополнения и изменения внесены в «ТФ» на основании опыта войны и убедительно просил дать ему эти изменения и дополнения к уставу. Но у германского военного атташе их не было, а если бы даже они и были, без согласования с ОКВ он не имел права с ними никого знакомить. Нужно полагать, что турецкий военный атташе в Берлине не обращался в ОКВ с этой же просьбой.
б) Военные академии
Военная академия Генерального штаба турецкой армии до 1940 года находилась в гор. Стамбул и размещалась в бывшем дворце султана «Индиз», в восточном конце европейской части города. В 1940 году военная академия была переведена в гор. Анкара. Вместе с военной академией в том же самом районе были размещены: воздушная академия, основанная в 1938 году, морская академия, интендантская академия и примыкавшая к военной академии, приданная ей военная киносъемочная служба. Далее, военная академия имела в своем распоряжении типографию и два кавалерийских эскадрона для снабжения верховыми лошадьми личного состава на учениях. Кроме того, имелось два автобуса для перевозок личного состава на учения в отдаленных окрестностях города. Собственно академия состояла из трех курсов: I-го, II-го, III-го. Кроме того, при академии имелся курс для высшего командного состава, для старых полковников и генералов.
I-м и II-м курсом руководили исключительно турецкие офицеры, третьим курсом — немецкий корпусной генерал Миттельбергер. Германский генерал фон Шикфус преподавал на всех курсах военную историю. Я лично, начиная с осени 1934 года, преподавал на всех курсах, включая и курс для высшего командного состава, тактику и стратегию моторизованных войск, в частности, танков, а также тактику и стратегию воздушных сил. Когда была создана самостоятельная академия воздушного флота, необходимость в преподавании последнего предмета отпала, и я преподавал лишь тактику и стратегию моторизованных войск, в особенности танков, и борьба с танками, а также взаимодействие моторизованных войск с авиацией и противовоздушной обороной страны в той мере, в какой это необходимо было знать офицерам генерального штаба наземной армии. В основу преподавания для первого курса была положена моя книга, переведенная на турецкий язык, — «Батальон в бою», напечатанная в 1934 году издательством «Миттлер и сын» в Берлине.
Слушателями военной академии были старшие подполковники и молодые капитаны, которые сдали экзамены на допуск их в академию. Численность каждого курса была примерно 25—30 человек. Первому курсу тактика преподавалась в пределах пехотного полка. Второму курсу — в пределах дивизии и третьему курсу тактика и стратегия в пределах армейского корпуса и дальше.
Ежегодно летом каждый курс совершал длительную поездку верхом, которой заканчивался учебный год курса. Выезд верхом для первого и второго курсов состоялся в дальние окрестности города. Для третьего курса поездки организовывались в большом масштабе, в какую-нибудь отдаленную часть страны, длительностью около 3—5 недель. В выезде третьего курса принимал участие также курс высшего командного состава. Выезд третьего курса состоялся на основании указаний большого Генерального штаба, который давал для этой поездки особую тему по обороне страны.
Лошадей для этой поездки, смотря по обстоятельствам, давала кавалерийская часть, которая дислоцировалась в районе, где происходила практическая учеба курса.
Выезд в указанный район происходил по железной дороге, на пароходе или на автомашинах. Каждый год к концу учебы для третьего курса устраивалась большая стратегическая военная игра, которая длилась несколько дней, и в которой принимали участие офицеры морской и воздушной академии. Кроме того, для третьего курса устраивалась тыловая военная игра.
Преподавание велось в аудиториях с помощью карт, планов, военных игр и ящиков с песком. Один раз в неделю для каждого курса устраивались практические занятия на местности. В военной академии преподавались следующие дисциплины: тактика, теория оружия, тактика моторизованных войск и тактика воздушных сил, тактика артиллерии, инженерное дело, связь, подвоз. Кроме этого, преподавались иностранные языки: немецкий, французский, английский (по выбору слушателей), а также военная экономика и национальная экономика. Преподавание последних предметов вели университетские профессоры или гражданские преподаватели. Занятия велись очень интенсивно, каждый день утром и после обеда.
По окончании третьего курса, после состоявшегося выезда и военной игры производились зачеты по категориям «очень хорошо», «хорошо», «годен лишь в крайнем случае». «Очень хорошо» означало, что выпускник пригоден для работы по линии «1-А» (оперативный отдел высших штабов) и начальником штаба. «Хорошо» — по линии отделов «1-Б» и «1-Ц» (для работы по линии снабжения или разведки в качестве офицера генерального штаба)[339]. «Пригоден лишь в крайнем случае» — означало, что выпускник мог быть использован в качестве офицера генерального штаба лишь в случае крайней нужды, но все же он пользовался в части привилегиями.
Уже после окончания первого и второго курсов отчислялись те из слушателей, в отношении которых было ясно, что они не смогут получить ни одной из указанных выше категорий. Поэтому число выпускников с оценкой «годен лишь в крайнем случае» к концу третьего курса было очень незначительно.
Выезды совершались в следующие местности: три выезда на юго-запад страны в район Измира (Смирна), Кутахья (северо-восточнее Измира), Бурдур (юго-восточнее Измира), Мугла (юго-западнее Бурдура). Один выезд вглубь Фракии в районы севернее и северо-восточнее Адапазары (восточнее Измира, юго-восточнее Стамбула). Выезд в 1933 году (до моего прибытия) совершался в Тарсус около Марас (юго-восточнее Кайсери).
Интересно заметить, что темы всех больших военных игр и выездов были почти следующего порядка: