– Зай! – Сергей приподнял ее лицо за подбородок и нежно погладил по щеке, вытирая слезы. – Ну не рви мне сердце. Ты же знаешь мое начальство. Зверюги.
– Мне казалось, вовсе нет. Ты вполне распоряжаешься своим временем.
– Это только кажется. – Сергей вздохнул. – Я человек подневольный. Один просчет – и плакала квартальная премия.
– Пусть плачет, – с ожесточением проговорила Марина. – Лучше бы ты был со мной завтра. Пожалуйста, Сереж! – Она посмотрела на него с мольбой.
Он отвел глаза.
– Зайчик, прости, я правда не могу. Это важная поездка. В другой раз обязательно. А в этот ты как-нибудь сама справишься.
Марина кивнула скрепя сердце. Сергей сгреб ее в охапку и поцеловал.
– Пошли спать, малыш, завтра рано вставать.
7
Марине снилась родительская квартира. Они сидели за столом в гостиной, она, мать и отец, пили чай и разговаривали. Ей было спокойно и уютно, она с удовольствием разглядывала любимую с детства обстановку: старую, но крепкую мебель, картины на стенах, черное лакированное пианино в углу. Когда-то, учась в музыкальной школе, Марина любила играть на нем «К Элизе» и отрывки из Лунной сонаты. Ей захотелось попробовать. Она встала из-за стола, села на скрипучий вертящийся стул, открыла тяжелую крышку. Клавиши были слегка в пыли. Марина тронула их пальцами. Послышался глубокий, слегка надтреснутый звук.
– Давно не настраивали. – Мать подошла и встала рядом.
– Чувствуется. – Марина улыбнулась ей и заиграла Лунную. Инструмент, верно, был расстроен. Хороший, немецкий инструмент, отец покупал его за приличные деньги с рук.
– Надо вызвать мастера, – сказала мать.
– Надо, – подтвердила Марина и неожиданно почувствовала тревогу. Пальцы ее соскочили с клавиш, она перестала играть.
– Ты что? – удивилась мать. – Продолжай. Нам с отцом так нравится. Правда, Володя?
– Конечно, Вера. Ты знаешь, я обожаю, когда Маринка музицирует, – отозвался с дивана отец.
Но Марина не могла больше играть. Тревожное гнетущее чувство с каждой секундой все больше росло, овладевая всем ее существом.
– Ты чем-то расстроена? – спросила мать и обняла Марину за плечи. – Хочешь еще чаю?
– Да, пожалуй, – согласилась та.
Мать вернулась к столу и налила ей чаю в красивую перламутровую чашку.
– Ты давно не приезжала. Не было времени? Замоталась? Я знаю, мама Сережи у вас часто бывает. А с нами ты видишься все реже.
Марине стало стыдно. Это правда – она последнее время почти не ездила к родителям. Добираться до них больше двух часов, в рабочие дни совсем нереально, а в выходные у них с Сережкой все время были какие-то планы. Другое дело, Нонна – та живет неподалеку и сама постоянно наведывается к ним в гости, часто и без спросу.
– Прости, мамуль. Я виновата. Просто дел много было в последнее время. – Марина поставила чашку на стол, подвинулась к матери, прижалась щекой к ее щеке.
– Что ты, родная, я вовсе не обижаюсь. Мы же все понимаем. Пробки, дороги плохие. Ехать одно мучение. Да и у вас с Сергеем своя жизнь, это нормально. Так у всех.
– И все-таки приезжай почаще, – встрял отец, подходя к столу. – Мама скучает. Ты даже не представляешь себе как.
– Почему не представляю? – Марина улыбнулась.
И тут же вспомнила про аварию. Вот откуда это гнетущее чувство тревоги. Она ведь ничего не рассказала родителям. Они не знают, что она под следствием.
– Мам, пап… – Марина замялась. – Мне надо вам кое-что сказать.
– Ты ждешь ребенка? – На лице у матери возникло беспокойство.
– Нет. Не в этом дело. – Марина опустила голову.
– Не в этом? – Мать вздохнула, как показалось Марине, с облегчением. – А я-то уж обрадовалась, – сказала мать и как-то странно моргнула несколько раз.
Марина с удивлением покосилась на нее.
– Я бы очень хотела тебя обрадовать, – проговорила она с грустью, – но боюсь, что новости не будут хорошими.
– Ты пугаешь нас, – снова заволновалась мать, – говори, не тяни.
– Я… я убила человека. Случайно. Сбила на машине.
– Господи, какой кошмар! И ты молчишь! – возмутился отец.
– Я боялась вас расстроить, – тихо проговорила Марина.
– Я вижу, весь вечер вижу, что ты какая-то не такая. – Мать обняла Марину и прижала ее к себе. – Бедная моя девочка. Вов, у тебя же был адвокат знакомый?
– Почему был? И сейчас есть. – Отец тоже обнял Марину с другой стороны. – Я сегодня же позвоню ему. Не переживай, все уладится. Мы не дадим тебя в обиду.
– Спасибо!
Марина чувствовала невероятное облегчение. В объятиях родителей ей было тепло и спокойно. Все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – сказала мать. – Вот увидишь. Не надо паниковать. Людям приходится через многое пройти в этой жизни. Не приведи господь. – Она перекрестилась. В глазах ее блеснули слезы.
Марине вдруг показалось, что мать сейчас говорит не о ней, а о себе.
– Ты о чем, ма? – ласково спросила Марина. – Что-то есть, о чем я не знаю?
– Что ты, родная! Ничего нет. – Мать поспешно вытерла слезы.
Отец сумрачно смотрел куда-то в сторону.
– Я просто расстроилась из-за тебя, – тихо проговорила мать. – Но уверяю, все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – эхом повторила Марина и проснулась…
В окно ярко светило солнце. Из кухни раздавался звон посуды. Значит, Сережка еще не ушел. Марина вскочила и босиком прошлепала в кухню.
– Соня. – Сергей улыбался ей с чашкой в руке. – Пора вставать, не то проспишь свои пары.
– Я что, не поставила будильник? – удивилась Марина.
– Похоже на то. – Он подмигнул ей. – Хорошо, что у тебя есть я, который просыпается с петухами. Кофе готов, прошу к столу.
– Знаешь, кто мне сегодня снился? – спросила Марина десятью минутами позже, когда они с мужем уютно потягивали латте из красивых стеклянных бокалов.
– Кто?
– Родители. Они обижались, что мы давно не приезжаем.
– Резонно, – согласился Сергей. – Мы действительно давно у них не были.
– Я сказала им про аварию.
– Во сне сказала? Или наяву?
– Во сне. – Марина опустила глаза.
– Почему ты им до сих пор не позвонила? – удивился Сергей. – Я был уверен, что они в курсе.
– Не знаю. – Марина тяжело вздохнула. – Я сама не своя все это время.
– Это я заметил. – Сергей встал и поцеловал ее. – Все, зай, я побежал. Звони, если будут новости. И ничего не бойся. – Он скрылся в прихожей.
Марина машинально допила кофе, так же машинально убрала чашки со стола. Хлопнула дверь. Марина взяла телефон и хотела было набрать мать, но взглянула на время и передумала. Рано, родители еще спят. Отец на пенсии, мать работает всего два дня в неделю. Сегодня у нее выходной. «Позже позвоню, из института», – решила она и пошла собираться на работу.
8
В институте только и разговору было про Аверину. Утром в деканат звонил ее муж – ей стало хуже. Состояние критическое, врачи сказали готовиться к худшему. Спешно собрали некоторую сумму на лекарства, обсуждали, у кого есть хорошие неврологи, на будущее, если все-таки пронесет. Марина в этой суете немного отвлеклась от своих мрачных мыслей. В обед она наконец дозвонилась матери.
– Вот ведь, легка на помине, – ахнула та в трубку. – Только сейчас отцу сказала – что-то Маришка совсем пропала, который день не звонит.
– Я не пропала, ма, – как можно мягче проговорила Марина. – У меня проблемы.
– Какие проблемы? – заволновалась мать. – Что случилось? Что-то со здоровьем?
– Нет, со здоровьем все в порядке. Мамуль, ты только не пугайся и не нервничай.
– Господи, да уж не тяни, – пролепетала мать, – говори сейчас же, что стряслось. Сергей изменил?
– Что ты! Вовсе не это.
– А что тогда?!
– Мама, я наехала на человека. Он вылетел прямо мне под колеса из кустов. Я его не видела, клянусь.
Воцарилась напряженная пауза.
– Он… жив? – совсем тихо спросил мать.
– Нет. Погиб.
– Бедная моя девочка! Какое несчастье! Почему ты нам сразу не сказала? Ведь тебе нужна помощь. Нужен адвокат.
«Точь-в-точь как во сне», – с суеверным трепетом подумала Марина.
– Прости, мамуль. Я не смогла сразу позвонить. Была в шоке.
– Да что ты извиняешься! Я же все понимаю. У отца есть отличный юрист. Он поможет тебе.
– Мамуль, я вас люблю.
– И мы тебя, детка. Может, нам приехать к тебе?
– Не стоит. Я сама постараюсь до вас добраться в выходные. Обещаю.
– Хорошо. Ради бога, звони, не пропадай.
– Обязательно.
Марина отключила вызов. От разговора с матерью ей стало легче. Какая она дура, что сразу не позвонила ей. Телефон грянул вновь. Сергей.
– Зай, как ты?
– Нормально. Поговорила с мамой.
– Вот и умница. Что она сказала?
– Ужасно разволновалась. Предлагала приехать прямо сейчас. И адвоката.
– Отлично, – бодро отозвался Сергей.
От его беспечного тона Марина ощутила болезненный укол в сердце, однако вслух ничего не сказала.
9
В четверг она провела свои пары, выпила кофе, аккуратно освежила макияж и поехала к Петелиной.
Чем ближе она подходила к зданию, тем тяжелее двигались ее ноги. Ей хотелось развернуться и убежать прочь. «Что за слюнтяйство! – укоряла себя Марина. – Сейчас же прекратить праздновать труса!» В конце концов, она же не преступница, этот псих сам выскочил ей под колеса, любой другой на ее месте точно так же не успел бы затормозить. Значит, нужно бороться за себя, свою честь и права. Нужно быть спокойной и твердой. Уговоры подействовали. Ноги Марины перестали дрожать противной мелкой дрожью, руки, бывшие ледяными, немного согрелись. Она решительно поднялась по ступенькам и зашла в КПП.
– К кому? – спросил молоденький парень-сержант.
– К Петелиной.
Он слегка замялся:
– Ну проходите.
Марина поднялась на второй этаж и пошла по длинному коридору. Когда она почти поравнялась с кабинетом Петелиной, дверь открылась, и на пороге показалась полная женщина средних лет с пасмурным и отрешенным лицом. Она взглянула мимо Марины и медленно побрела к лестнице. Марина вошла в кабинет и остановилась в растерянности. На месте Петелиной сидел молодой блондин в лейтенантских погонах.