Ага, вот и смелые лётчики!
На носу самолётика с дурацкой кабиной серебрился размытый нимб крутящегося винта, под колёса подставлены красные колодки с ручками. Возле уродца работали двое молодых мужчин – упаковывали средних размеров красный пластиковый контейнер, подобный тем, в которых хозяева семейств хранят свой инструмент. После чего большинство папаш ставят их на самую дальнюю антресоль, отправляя на вечное хранение.
Через минуту один из мужиков выпрямился, заглянул в кабину, бросил взгляд на приборы и заглушил двигатель.
Ух, как же хорошо стало… Каждый раз удивляюсь, насколько мощными и громкими двигателями оснащены даже небольшие летательные аппараты.
Рядом с «горбуном» замерла белоснежная «Сессия» с двумя двигателями, эта ласточка покрупней будет! Здесь и народу было побольше – двое крепких парней с жёнами и их дети. Горка багажа пока лежала на бетоне, накачанный чувак в клетчатой рубахе с высоко подвёрнутыми рукавами неспешно укладывал поклажу внутрь, смотрел, прикидывал, что-то вытаскивал, перекладывал снова, второй ему подавал.
Женщины и дети авиаторов бездельничали. Расстелив прямо на лужайке за фонарями большое покрывало из плёнки, они устроились кто как захотел. Посередине стояли большие корзины со снедью и бутыли с водой. За спиной – две яркие каркасные палатки.
– Они прямо на поле и жили, – предположила Ани.
– По крайней мере, прошлую ночь точно провели здесь, – согласно кивнул я. – Боялись оставлять подготовленные самолёты без присмотра.
Тут нас заметили.
Первой вскрикнула девочка лет десяти, мамашки резво подскочили, двое мужиков тоже среагировали с похвальной быстротой – моментально выхватили стволы, хорошо, что гладкоствольные. Ничего себе, какой тёпленький приёмчик! Впрочем, разве мы поступили бы иначе? Дикий Запад, твою душу!
– Ань, успокой их!
У неё голос резкий, так что услышат хорошо. К тому же пусть лучше женщина крикнет, это расслабляет.
– Нет проблем, господа! – проорала боевая подруга по-английски. – Мы уже уходим! Просто приехали посмотреть! Уходим!
С другой стороны тоже загорланили – явно недружеское, понял без переводчиков.
Уймитесь уже, паникёры…
– Спугнули, – достаточно безразлично бросил я.
С ними всё ясно, сваливают. Собрались, какое-то время готовились, шаманили машины и наконец решились. На наше бытие побег эскадрильи никак не повлияет, последствий не будет, мы остались при своих.
– Правильно сделали, что спугнули! – неожиданно раздался из-за кучи обломков тихий женский голос. – Я из-за них даже в терминал сходить не могла, представляете, этот хрен в красной майке вёл себя как директор пляжа. А вы русские?
Всего лишь второй раз после дня «G» меня об этом спрашивают.
После первого случая последствия были: я узнал философскую поговорку-выручалочку, пользоваться которой буду всю оставшуюся жизнь.
Что теперь?
Джип обсыхал возле старого здания аэропорта.
Мы медленно зашли в аркаду, попав в маленькую уютную галерею, где всегда сухо в дождь и прохладно в жару. Гениальная на Корфу архитектура.
– Да пойдёмте же внутрь!
– Это что, твоя обитель? – брезгливо скривилась Ани, отколупывая пальцем кусок старой штукатурки.
– Тут жила, что уж имеем, не барыня… Сначала выбила боковое окно со стороны терминала, чтобы с дороги не заметно было, влезла внутрь. Потом удалось открыть дверь, стало полегче.
Она подошла к одной из дверей, достала отвёртку и ловко отжала язычок замка.
Светка с голубыми глазами. Светлана Одинцова, блондинка из Одессы с хорошим южнорусским лицом. Невысокая плотная девушка лет двадцати пяти или чуть больше, не станешь же после пяти минут знакомства расспрашивать о возрасте.
– Когда вы начали пилить своей жужжалкой ограду, я испугалась всерьёз, подумала, бандиты какие-то лезут!
– А потом? – спросил я, разглядывая бесхитростное жилище, устроенное в тесном производственном помещении-пенале.
Стеллажи по стенам, простенький сейф, два стола со стульями, диван. Везде старые плакаты, календари и графики. Когда-то тут сидели авиационные мастера или начальники участка. Технари. Коллеги, так сказать, узнаю родное! Разве что называли их как-то иначе. Сервис-мастер, старший инженер смены, специалист по контролю качества…
Слева на столе находилась коробочка старого интеркома ITT, такие до сих пор можно встретить на промышленных предприятиях… Аж ностальгия пробрала! Держу пари, в ящиках стола лежат журналы по технике безопасности.
– Лицо твоё разглядела. – Светлана располагающе улыбнулась. – Уж больно оно нашенское, родное! И веснушек много.
Я машинально дотронулся до обгоревшей морды. Лицо как лицо, чего они пристали?
– Вот-вот, я говорила! – тут же обрадовалась Ани, по-хозяйски хватая меня под локоть и притягивая поближе. Ещё и грудью прижалась. – А ты что ответил, дорогой? «При чём тут конопушки, там какой-то самолёт летает, вот что обсуждать надо, давай бегом, бегом…» Много ты смыслишь в главном!
Надо же, девушка из Одессы! Загибаем пальцы, считая сюр. Одна в старом здании иностранного аэропорта. Прячется, но как-то наивненько… К людям не едет. В кармане лежит большая отвёртка. Любит и умеет бить окна. Определяет русских по веснушкам. Анекдот какой-то.
– Ты вообще как тут появилась, птица? – спросил я, с опаской садясь на старый продавленный диван. Господи, на нём, наверное, сам Одиссей сидел.
– Известно как, с дружком-любовником! – бесхитростно заявила одесситка, торопливо раскладывая по пластиковым тарелкам печенье. – Чай горячий, я воду на костерке кипячу, за зданием между гаражами. Если курите, то можно. Сейчас джем достану!
– Свет, да ты не суетись, лучше подробней расскажи, – попросила Ани.
– Да чё рассказывать? Нечего. Натерпелась страхов, вот и весь рассказ.
– Почему в Керкиру не поехала? У тебя машина есть?
– Есть Егор, есть… А караулить кто будет?
– Что тут можно караулить? – спросил я, ещё раз оглядывая нехитрую обстановку. Ничего ценного не вижу. Разве что сейф…
И вдруг что-то начал понимать, замирая в ожидании. Сейчас что-то будет. Словно холодная вода поднималась от ног к голове… Напарница тоже молчала, внимательно глядя на одесситку.
– Так самолёт же! – И она непринуждённо показала в окно на чёрно-золотистую «Бонанзу». – Ах ты! Печенье уже совсем высохло, просроченное. Надо было брать круассаны в пакетиках.
– Секундочку, уважаемая, ты хочешь сказать, что это твой самолёт?! – Я изумился настолько, что вскочил с дивана и подошёл к окну.
– Теперь, пожалуй, что мой, – как-то уныло произнесла она.
Вот так запросто! Владелица личного самолёта! Хорошо они там в Одессе живут!
– Красивый, да? Это «Бонанза ВЕ36» 1972 года выпуска, состояние отличное. Раньше он принадлежал Андреасу, мы вместе сюда прилетели, к нему в гости.
– Грек?
Света кивнула и тихонько шмыгнула носом. Не плачет, отплакалась.
– Ой, ребята, ладно, давайте чай пить. Вы даже не представляете, как я соскучилась по нашим! Да просто по живым нормальным людям! Даже устную речь забывать стала, представляете! Вот сахар, в баночке, накладывайте.
Это правильно. Нет лучшего средства завязать обстоятельный разговор, чем коллективное чаепитие в спокойной обстановке.
– Так. Девушки, подождите меня тут, выйду, осмотрюсь, кое-что заберу из машины.
– Джип лучше за дом поставить, там место есть скрытное, никто не заметит.
– Показывай.
Размечтался! Ани отпускать меня одного не собиралась…
В бывший кабинет мы вернулись только через полчаса, я воспользовался возможностью познакомиться с ближайшей инфраструктурой – пригодится.
Дальнейший разговор проходил без сложностей.
Навалившаяся беда быстро сдирает с людей шелуху.
Все выжившие уже определились с намерениями. Спросишь запросто – тебе и ответят просто. «Ищу подходящую яхту, собираюсь плыть в Венецию…» – «Надо уходить на материк, а там и до Германии недалеко, машину везде найду». – «Хрен редьки не слаще, а здесь тепло и относительно безопасно. Буду на острове бедовать, хозяйство подниму, заживу по-древнегречески». Или же так: «Останусь ждать Санта-Клауса и Человека-паука!» Есть и такой вариант: «Спокуха, пасаны! Скоро приплывёт американский авианосец, быстро наведёт порядок везде и сразу, всех спасёт! Ведь у американцев всё нормально, без базара!»
Вот и сейчас – все прояснялось предельно быстро.
– Не поняла, вы уже нашли катер?
Я отрицательно покачал головой, чувствуя неуместный стыд. Действительно, а почему до сих пор не добыли? Поводы вечные, отговорки-отмазы…
– Сегодня собирались забрать. – Я словно торопился определиться в разговоре с новым человеком, который по свежаку хорошо видит суть проблемы. – А ты что планируешь, так и останешься тут сидеть? Можем тебя к Маркосу отвезти.
Света посмотрела на меня как-то странно. Как на глупыша.
– Ну какой Маркос, ребята… Если бы я хотела остаться тут, Егор, то давно бы уехала в Новый порт, китайцы рассказывали, что там живёт большая община.
Китайцы? Ай да Ян, хитрован, ведь ничего не сказал!
Да не, чего я на Яна тяну… Зря. Он просто по-другому всё видит. Светка родом не из Поднебесной, для него – ещё одна выжившая, и не больше. Не мешает девка – и ладно, мало ли здесь таких потеряшек болтается. Интереса не представляет? Значит, не представляет и для всех остальных.
– Мне, ребята, улететь надо. На Одессу.
Ого! День обещает быть полным открытий.
Не торопись, Гош, помолчи чуть-чуть. Подумай. А вот теперь…
– Ты что, пилотировать можешь? – опередила меня Анька.
– Конечно же могу! Все документы есть, – быстро ответила хозяйка. – И неплохо, честно-честно! Я улететь не могу, вот в чём проблема. Потому что одной не справиться. Вот и сижу здесь как дурочка, неизвестно на что надеюсь…
Мы с подругой замолчали, не зная, как реагировать. Опешили от таких новостей.
– Ребята, а давайте вместе махнём! – влепила одесситка самым крупным калибром. – Я не вру, пилотировать действительно умею, налёт хороший, никаких проблем! Мы с Андреасом почти всю Европу облетали… А вот в технике слабовата. Самолет надо заправить, в баке горючего осталось минут на двадцать лёта. Аккумуляторы посажены, надо заряжать, кое-что по мелочам накопилось. Системы пора проверить…