Возле входа – два больших зонта с рекламой «Амстел», столики. Самый новый заняли три пожилых грека. Рядом стоял любовно прокачанный «Самурай», выкрашенный под милитари. Даже сфотал! Багажник был закрыт металлом, отчего машинка стала похожа на броневичок, лобовое стекло опущено и закреплено на капоте. Перекинулся приветствиями, чуть поболтал, с любезного согласия скучающего хозяина посидел за рулём раритета. Потом, не скрывая любопытства, зашёл в тесное помещение. Сельские магазины всегда интересны, ибо отражают настоящую жизнь острова.
Слева у входа стояло большое пластиковое ведро.
Флажок с незнакомой эмблемой был воткнут в кучу шариков для гольфа. И прайс: шесть евро за десяток. У меня даже возникло дурное желание купить горсть – странно, я ведь гольф не люблю, ха-ха! Ну, вышел, сел, а сам думаю: кто их покупает? Полей не видно, ресортов и богатых усадеб тоже. Сами играют?
К чему рассказал? А вот к чему: меньше слушайте тех, кто, побывав где-то наскоком, позже корчит из себя специалиста. Для того чтобы узнать, как и чем на самом деле живут люди, надо пожить в глубинке, а не поквасить недельку на курорте.
Поливало комбинированно.
Тяжёлые градины летели вместе с косым дождём, врезаясь в густую сочную траву, способную неплохо гасить энергию удара. И всё равно подскакивает! Осторожно выглядывая в щель приоткрытой двери, я заворожённо смотрел на запоздалую попытку избиения бестолковых двуногих.
– Гош, дай глянуть!
Девчонки стояли позади, дожидаясь своей очереди. Вот он, пример адаптивности.
– Смотрите.
За стеной что-то звенело. Похоже, стёкла фасада здания не выдержали. Ветер поднялся приличный, градины падают под углом, благодаря чему перед воротами ангара почти чисто. А вот с обратной стороны – жесть.
Сверкнула очередная молния, прочертив перед глазами убийственный зигзаг, отдельно стоящее дерево на той стороне дороги раскололось пополам! Полыхнуло и тут же погасло под дождём и ударами градин пламя сгорающей листвы.
– He-а, не поедут, – решила Ани. – Даже если дебилы.
Очевидно, но не успокаивает.
Глядя на разгул стихии, я думал о другом: стоит ли доверять старине Дончо? Новый опыт подсказывает: не стоит, не те времена. Что, если разыгранная братовьями сцена встречи бедолаг добрыми местными жителями есть лишь способ загнать нас в ловушку? Если так, то дело сделано: русские безропотно заглотили наживку, исправный самолёт надёжно заперт в сухом помещении. Экипаж – вот он, ешь его с маслом, пистолет к виску, и полетят куда скажут. Поболтали, поулыбались, пивком угостили – пусть незваные пришельцы с неба спят сладким сном, есть время после прохода фронта съездить к Джаку и сдать нас с потрохами.
Ведь мы чужие на этой земле. «Боги сказали: убей всех, Хачита. И тебя, Колорадо, тоже. Ты не апач».
Поделился невесёлыми мыслями с девчатами, те поначалу тоже подкисли, однако почти сразу же выдвинули контраргументы.
– И всё-таки оно не так, – первой высказалась Одинцова. – Конечно, за уши притянуть можно… Только не могу я предположить дружбу македонцев с албанскими террористами.
– А он точно македонец? – спросил я.
– Уверена на все сто! – ответила Ани. – Албанский язык особый, происходит от исчезнувшего иллирийского, поэтому соседям их понять не дано. Дончо – славянин, это сразу чувствуется по речи. Никакого акцента.
– Хорошо. Давайте предположим, что здесь не дружба, а кабала.
– Раб только выполняет, а не помогает, это ещё древние римляне знали, – тут же возразила напарница.
Тот-то и оно! Спящие до поры межнациональные тёрки на Балканах периодически перерастали в напряжение чудовищной силы, приводящее к такой резне, что доставалось всем подряд! И эта скорбная практика длится столетиями, никто не забыт, и ничто не забыто. Не должен македонец помогать бандитам-албанцам. Вот если бы это был мирный сосед по улице, тогда другое дело, допустить можно.
Наврал Дончо про Джака? Нет. Значит, албанец не добрый сосед.
– Если дедок провокатор, то мы их не обманем, ежу понятно. Если же он говорил правду, то можно поизгаляться. Например, поставить на дороге какой-нибудь автомобиль или прицеп, краем, под углом. Точно! Будет явный знак: самолёт здесь сесть не мог! – предложила возбуждённая москвичка, стараясь высунуться под град.
Посмотреть хочет где что стоит, пора девку тормозить. С присущей армянам горячностью и готовностью к действию, когда внутреннее решение уже принято, она собиралась подкреплять идею конкретными предложениями.
– Ань, куда ты! Мне, что ли, лечить тебя после удара айсбергом? – ехидно спросил я подругу, затягивая за рукав внутрь.
– Опять ловушка! – Одинцовой предложение подружки тоже не понравилось. – Так мы ещё больше времени потеряем, если придётся удирать. Как взлетать прикажешь? Пока машину выкатим, пока двигатель прогреется… А тут ещё и прицеп поперёк полосы!
– Не поперёк, – напомнила напарница.
– То есть, кроме всего гемора, нам ещё и машину на пупе тягать?
– Свет, да нормально, толкнём!
В принципе, такой вариант можно рассматривать, только ведь и одесситка права!
Стоит ли вешать ещё и внутренний замок на кладовую, в которой оказался заперт?
– Значит так, бабочки-красавицы… Кушайте варенье, кофе-брейк и вечернее барбекю отменяется. Сейчас заправляем самолёт, проверяем, готовим к старту. Включаем генератор, заряжаем рации, у меня на сканере два деления, а надо, чтобы всё было на мази. И только потом устраиваем мозговой штурм с последующей разведкой местности.
Шторм стихал.
Я посмотрел на часы – времени в обрез.
Вечер перешёл в ночь.
За окном мастерской повис черный бархат неба, густо усыпанный яркими звездами. В вышине спокойно плыли слоистые облака, над горой поднималась яркая луна – словно и не было ничего катастрофического пару часов назад. Вот только огней нет. В горных ущельях – вообще непроницаемая темнота.
В том месте, где импровизированная ВПП примыкает к сельской дороге, параллельной основной трассе, стояли несколько дворов. С правой стороны пожар уничтожил все строения, а вот на левую сторону пламя не перекинулось.
Искали уцелевший жилой дом, а нашли гончарную студию.
На юге Европы нет банальных мастерских – кругом именно студии. Даже в самой задрипанной деревеньке можно увидеть у дороги соответствующую надпись-указатель. Чаще всего это студии флористов, художников-почвенников или авангардистов, однако встречается и нечто более материальное, до кузнецов включительно. Один раз я соблазнился, начав подъём по грунтовке, где среди сосен спряталась студия резьбы по дереву. Судя по состоянию дороги, любопытствующих в последнее время было мало. Приехал и уткнулся носом в объявление на двери – сиеста, драть их душу! Устали!
То, что здесь работали мастера по глине, стало понятно сразу – в центре небольшой залы стоял гончарный станок. Правда, не с ножным приводом, а электромеханический. Присел, при свете фонарика с интересом разглядывая конструкцию. Разумно сделано. Я бы ещё держатель резца присобачил для работы по копиру, обожаю всякую механизацию. Здесь же ваяли исключительно ручками. Уже позже мы увидели во дворе целый склад под открытым небом, где хранился ширпотреб-кормилец, обеспечивающий хозяину надёжную копеечку: садовые вазы и вазоны, стилизованные амфоры и даже примитивные скульптуры. Настоящая красота – товар штучный – хранилась внутри.
– Тут останусь, а вы идите в первый дом.
Я уже говорил, что Гош стратег, а не тактик – великие полководцы не просто отдыхают, они сданы в архив… Хорошо. Тогда скажу коротко: прикидываю как умею, не взыщите.
Женскую половину группы отправлю во двор по соседству.
Если албанцы начнут штурмовать именно мастерскую, пардон, студию, зажимая меня под окном короткими автоматными очередями, то девчата вполне смогут задать им дополнительного перца, пригашивая тех, кто рванёт перебежками. В случае если противник отправится шмонать их домик, они смогут пробраться ко мне дворами, по оранжерее из проволочных арок, густо увитых виноградной лозой. Далее – отход через сельскую дорогу в лесопосадки и драпанье к поросшей лесом подошве горы.
Светка, конечно, тот ещё стрелок, в чём я успел убедиться на тестовых пострелушках в аэропорту Керкиры. Ничего, вблизи из «конфетки» она не промажет, на то и картечь в стволах. В конце концов, передаст ружьё Ани.
На самом же деле надо просто отсидеться, перестрелка вообще не нужна.
Наверное, можно было бы придумать план и получше. Кому? Некому.
– Бросаешь нас? – нахмурилась Одинцова.
– Я вообще не вижу ситуации, по которой они могут к вам сунуться. Упали им эти домишки, когда северная часть города уцелела… Ферма – дело другое, полоска тут конечно, заметная, для посадки удобная. Так что тормознут, оглядятся. Но зачищать, лазить по дворам… Короче, неясность в одном: будет наводка или нет.
– Может, вообще стоит уйти подальше в горы? – спросила Ани. – Бинокли есть, увидим, спустимся.
– Можно. А вот ты представь: утро, погода звенит. И вдруг приезжает всего одна машина с двумя самоуверенными гавриками в китайских «адидасках» и кожаночках. Что-то заподозрили, начинают ломать ворота ангара, где стоит ласточка. Что делать? Смотреть издалека в бинокли, грызть ногти от бешенства, в итоге оставшись без аэроплана, или попытаться вальнуть да и удрать, пока не поздно?
– А если много?
– Тогда сидим тихонечко, как мышки, Света, – несколько раздражённо пояснил я. – Ладно, очередное совещание закончено. Давайте, обживайтесь там, выбирайте места для наблюдения. Ани, по возможности первыми по рации не выходите, кто их знает, может, и албанцы эфир пасут. Я постоянно буду сканить.
– Не волнуйся, Гош, мы, если что, условный знак подадим, – подняв ладонь, заговорщески сообщила напарница.
Размышлять, какие знаки они придумают, я не стал, нервы дороже.
Албанцы появились через два часа.
Глядя в открытое окно, выходящее на центральный район Струмицы и молочную ферму, я услышал сухой треск. Резко повернув голову в сторону звука, обмер в изумлении: на крыше дома, где спрятались девчата, сидели две чёрные фигуры! Моментально вскинув карабин, услышал второй треск и только тогда понял: мои бабы на крышу залезли! Что б вас, инициативные такие! Снять бы ремень, да по голым жопам!