– Да вы крутые! Серый?
– Обижаешь, Николай, чёрненький!
– Сейчас свяжусь с Главным. Где находитесь?
– Почти напротив «Актёра», уже повернули на Адлер. Тут такое дело… Двигатель у меня встал, разруха страшная, давно ить хотел запасной подвесник взять, с одним двигателем – это не пароход.
– Что случилось, Василий Семёнович?
– Известно что, болид неудачно попал в героев! Мы ж под пулями на подвиг ходим! Прямо под самую сетку пришёл, вот и пробило разрядом!
– Сами как, целы, раненых нет? – заволновался «Адлер-контроль».
Пш-шш… Что-то зашипело, защёлкало, послышался короткий мат.
– Херсона они дождутся! Ты ж меня знаешь, Николай, снайпер бьёт издалека, но всегда наверняка! Я ему так врезал, что чуть пополам не распилил, ствол греть не захотел. Ну, он успел один раз пульнуть, болезный… Короче, буксир нужен. Течение тянет на север, ещё и к берегу несёт, а тут разная нечисть шастает. Не могу же я часами набережную на прицеле держать!
Диспетчер явно растерялся, не зная, что делать.
– «Адлер-контроль», чё притих?
– «Тунгус», могу вызвать ЦУКС Красной поляны, вышлют «крокодила».
– На что мне вертушка, Николай, ты своей головой вообще думаешь? Они что, меня с воздуха на верёвочке потащат? Скажи, «Сыктывкар» ить в Кудепсте стоит? Вот пусть и оттартает победителей.
– «Сыктывкар» там, на базе в устье, но они клапана регулируют, у меня заявка со вчерашнего дня… Ладно, Василий Семёнович, не волнуйтесь, сейчас думать будем. Может, моторкой тебя потащить? – с сомнением предложил оператор.
– А ты думай, думай. Моё дело патрульное, а ваше – умственное. Через полчаса опять свяжусь. Если в ближайшее время не проявимся, двигайте сюда. Конец связи.
Мы с подругой переглянулись. Бездна информации!
Какое-то судно только что сбило НЛО и, судя по всему случай далеко не единичный. Если не обычный. Чувствую, правильные там люди живут и работают!
– Надо помогать.
Она коротко кивнула и качнула головой вбок. Я посмотрел на ребёнка, тот с серьёзными глазами протягивал мне вырванную наконец-то лестницу.
– Значит, концерт опять отменяется?
– Как только ступим на причал, так и покажем, да, Тёма? – пообещала Ани.
– Табуретка понадобится, – улыбнулся я.
– Если только тебе.
«Тунгус» оказался небольшим, метров двенадцати в длину бывшим прогулочным теплоходом с корпусом синего цвета и вынесенной вперёд капитанской рубкой. Сейчас это единица муниципальных ВМФ, сторожевик Адлерско-Дагомысского района. Вид абсолютно чумовой! Весь корпус судна спрятан под крупноячеистой металлической сеткой, смонтированной сдвижными секциями – защита от молний чёрных истребителей. Ближе к корме на турели в сторону суши грозно смотрел крупнокалиберный пулемёт ДШК, из этого ствола и бил по врагу тот самый снайпер…
Небольшой ялик на корме, чёрная труба сбоку от рубки, белый кокон РЛС наверху с надписью «Furuna», непременные спасательные круги, две массивные деревянные скамьи у лееров. Судно довольно медленное, зато мореходное. В двух местах виднеются какие-то буквы, нанесённые белой краской, а позже неудачно закрашенные. «БПК-27» на борту и «РН-411 НК» на ходовой рубке.
Надпись «Тунгус» на скулах выведена крупно, ярко.
Экипаж необычного патрульного судна-истребителя выглядел весьма колоритно.
Капитан – настоящий морской волчара. Шкиперская бородка, короткие седые волосы с косым пробором, моложавый. И ни тени грусти на морщинистом лице с хитрыми глазами прирождённого авантюриста. Немного киношный, в тельняшке и кителе с блестящими пуговицами, даже фуражка соответственная. Ему лет шестьдесят, но вполне бойкий, анекдоты рассказывает, приврать любит. Колоритный и симпатичный мужик, потомственный моряк на пенсии.
Матроса зовут Данилой, загорелый такой парняга в последней стадии пубертатного периода, только начинающий наливаться нормальной мужской силой. Смотрит строго, говорит коротко, типа всё знает и всегда готов по приказу командира к бою и подвигу, хотя отлично видно, как ему хочется просто потрепаться с новыми людьми.
«Харизма» даже на оборотах в две тысячи тащилась утюгом – ибо тянула за собой утюг поувесистей.
– «Адлер-контроль», знач так, вьюнош! Докладываю, есть интересные новости! – бодро вещал Будко уже с моей радиостанции, не забывая с большим интересом поглядывать на оборудование ходового мостика. – Буксир отменяется, встретил добрых людей, дотащат… Готовьте встречу, у нас пополнение! Морской скоростной частный катер «Харизма», прорубались из Греции на родину Семья: капитан, женщина и ребёнок трёх лет, последнему требуется медобследование. Сообщи об этом главному.
– Принял, встретим, медиков поднимаю.
Мимо проплывали знакомые берега, а мы болтали, рассказывая каждый о своём.
– Правильно сделали, что послушались Ставроса, мы с Данилой переживаем до сих пор, что он убыл, вместе бы патрулировали, – посетовал дед. – Судов на побережье маловато, много техники изломали придурки по глупости. В Греции как, такие катера ишшо есть?
– В Греции всё есть, – ответил я стандартно. – Ответь мне, Василий Семёнович, а большой звездолёт вы тут не видели?
– А что, могут налететь? – насторожился он.
– Да не, я так, чисто гипотетически, предположения… По логике, должны бы курсировать, только вот не видел никто.
– Пусть прилетают, у нас и для таких ха-арошие ракеты найдутся!
Не, ну он просто молодец! Катит себе по пологим волнам, и никаких сомнений в собственной победе! Дед что-то почувствовал и сказал:
– Обживёшься у нас и тоже тарелок бояться перестанешь, настрадались вы поди в неизвестности, – участливо сказал Будко. – Ничего, доведут, мы уже много знаем! Мочить их просто надо везде, где встретил, вот и весь сказ! У нас община крепкая, битая, так что отсомневались… И главный, Залётин Игорь Викторович, – мужик что надо, его все оставшиеся бандосы боятся пуще, чем Европа Чингисхана! Познакомишься – и сам всё поймёшь, с первого взгляда.
Пщ-шш…
– «Тунгус», вы как там, далеко?
– Скоро подойдём, не видишь, что ли? Ты хоть в окно смотри изредка!
– Вижу, что-то медленно ты, Василий Семёнович, ползёшь!
– Поприкалывай ещё, уши надеру! Лучше поросёнка готовь жареного, я корапь вражий подшиб!
Прошедшие высоко в горах бешеные селевые потоки окрасили воду реки Мзымты в бурый цвет, течение выносило конус далеко в море.
– Это стихия, горы… К вечеру усё очистится, не боись, сейчас экология идеальная, – успокоил меня дед. – Вход видишь? Втаскивай меня в гавань, а там будем маневрировать, пока не прижмём на кранцы. Не торопись только, входи нежно, мил человек.
Две маленькие надувнушки под моторами замаячили по бокам, подсказывая путь и желая помочь в сложной операции, дед замахал руками, мол, брысь в стороны, мальки!
Грузовой порт, не так давно построенный на левом берегу устья Мзымты, выглядел пустынным – громады серых бетонных причалов, низкие цветастые склады, контейнерные площадки и закрытое трёхэтажное здание управления. Я машинально поискал взглядом заправку. Имеется!
На огромной площадке стояла белая «Санта-Фе», больше машин не было. Да и судов в гавани не видно.
– Покамест надувнухи в запасе да пара жестянок, баловство одно… Надо собирать пароходы, искать шкиперов! – посетовал дед. – Недавно прибавился «Сыктывкар», морской трамвайчик, дыра на дыре… Ты по центру держи, по центру! Входи, а там уж скорость сбрасывай. Я сразу к себе полезу, оглядимся… Всё едино придётся подтягивать, не царапать же корпус такой красавицы.
Чёрное море было спокойно, ветерок стих, и остаточные слабые волны своим плеском вокруг металлических опор рукотворной гавани почти не нарушали настороженное природное молчание. «Харизма» уверенно вошла в гавань, как в родное стойло.
Да так оно и есть, мы домой пришли.
Лодки начали заводить на «Тунгус» троса, притягивая судно к пирсу левым бортом.
– Главный подъедет через десять минут, вы это, ребята, подождите мальца! – довольно проорал Будко уже со своего судна.
– Гош, чувствую, мои соотечественники, – улыбнулась Ани, показывая на двух мальчишек, тянувших троса к кроссоверу.
– Выходим, родные мои, приехали!
Мы спустились на серый бетон со следами опалубки. Плевать, зато родной.
Десять минут, говоришь? Отчего не провести их с толком?
– Между прочим, кто-то укормил меня презентациями концерта…
Анька посмотрела на меня с неуловимой хитрецой.
– Готов? Вставай вот тут и закрой глаза.
– Зачем?
– Надо!
Я залепил глаза ладонями, обратившись в слух. Что-то шепчет Тёмке, тот хихикает… Провокаторы, сейчас издеваться будут! Про папу, который может всё, что угодно.
– Открывай!
Маленький бочком стоял передо мной.
Ани размеренно, в медленном темпе захлопала в ладоши.
– Начали, Тёма! И…
Она помогала лишь самую малость.
Тёмка шёл вокруг меня и играл в разученную игру, стараясь каждым своим шагом попасть чуть подальше узких щелей в бетоне. Промежутки были велики, и шаги пацану приходилось совершать просто великанские. Ступая, он помогал себе слогами. Топал и лопотал, разбивая ритм под шаг:
– Е-хал! Гре-ка! Че-рез! Ре-ку!
Будто бы и не было страхов и мучительных поисков выхода.
– Про-да-вал он! Всем! Оре-ку!
Словно и не было потерь.
На последних тактах я с мокрыми глазами вместе с ним шептал самую важную в своей жизни считалочку:
– Кому два! Кому три! Выхо-ди из круга ты!
Глубоко вздохнув, крепко поцеловал обоих.
Мы вышли из круга. Почти все.
А остальное приложится, справимся.