Я молча кивнул, с трудом сглотнул вязкую слюну и рванул в указанном направлении. Здесь уже хозяйничали девчата из остатков научной экспансии. Одна бинтовала бойцу культю, что осталась от руки. Вторая обмывала рану на груди, оставленную когтями твари, и что-то приговаривала. Третья суетилась возле раненого, который придерживал руками рвущиеся наружу кишки из вспоротого брюха. Нет, я не брезгливый, но столько боли в одном месте кого угодно выбьет из равновесия. Голова закружилась, к горлу подпрыгнул комок, и я сложился пополам, выворачивая желудок себе под ноги.
— Ничего, это дело привычки, — усмехнулась Марина, которая бинтовала культю. — После первого боя я сутки жрать не могла. А сейчас вот нормально.
— Пиздец, — выдохнул я, вытирая рот рукавом.
— Не стой столбом, сбегай воду поменяй, — вручила мне таз Ольга, которая работала с Натальей, той самой, что когда-то штопала меня.
Сейчас она боролась за жизнь солдата, в противоположном углу. Но понаблюдать за её действиями мне дали.
— Ты оглох, Тень⁈ Воду, говорю, поменяй, бегом!
— А, да, щас! — выпалил я и умчался с тазом в сторону кухни.
Сменив воду, я вернул его Ольге и снова помчался в другой конец кубрика, выполняя поручение Марины. За движением как-то сам не заметил, как отступило гнетущее чувство. А первый раз присесть смог только спустя три часа, когда завершился очередной аврал. Я даже не заметил, как ко мне подсела Наташа, отреагировал лишь на её тычок.
— На, санитар, — с ухмылкой произнесла она, протягивая мне кружку травяного чая. — С почином.
— Угу, — буркнул я, втягивая ноздрями ароматный пар.
Мне он показался самым божественным запахом в мире после всех тех ароматов, что витали по кубрику.
— Они выживут?
— Да куда они денутся, — улыбнулась биолог. — Наниты уже трудятся над их восстановлением. Мы лишь облегчаем людям боль, ну и немножко работу крохотным роботам.
— А как же те… которые… ну… Они тоже поправятся?
— Ты про сгоревших?
— Ага.
— Увы, им уже не поможешь. Разряд выжег их изнутри вместе с волшебными крохами.
— Так значит, способ всё-таки есть.
— О чём это ты?
— О важном, — выдохнул я и поставил кружку рядом на скамью. — Простите, но мне нужно сделать кое-что очень важное.
Глава 10Союзы — это важно
— Теняев! Ты где трёшься? Я тебя по всему лагерю ищу, — раздался оклик в спину, но я его проигнорировал. — Бля, Тень!
— Вообще-то, вы меня сами к раненым определили, — не оборачиваясь, бросил я. — Чего надо?
— Да постой ты.
— Некогда мне.
— А чем ты так занят?
— Делом, Короб, делом.
— Да притормози ты хоть на секунду! — Капитан схватил меня за рукав, но я вырвал руку.
— Ещё раз меня тронешь, и я тебя твоими же зубами накормлю, — процедил сквозь зубы я. — Чё те надо⁈
— Поговорить.
— Говори.
— Да постой ты, ёбаный шашлык!
— Ну? — Я наконец замер и сложил руки на груди, тем самым показывая, что мне некогда.
— Тебя полковник хочет видеть.
— Рад за него. У тебя всё?
— Бля, ты чё, говна с утра нажрался?
— Нет, просто не хочу, чтобы вы, уроды, мою девушку казнили.
— А кто тебе сказал?.. Короче, никто её не тронет.
— И почему я тебе не верю?
— Иначе бы ты сейчас свободно по лагерю не разгуливал. Все понимают, что ты её спасать полезешь, и рисковать бы не стали.
— Ясно. Ты об этом хотел поговорить?
— Нет, — поморщился Коробков. — О Севастьянове. Короче, мы не совсем те, за кого себя выдаём.
— Вот так сюрприз, правда? — ухмыльнулся я.
— Да послушай ты, все не так просто.
— Выкладывай.
— Нас закинули сюда почти сразу после вашей программы. Объявили добровольцами, запихали на корабль — и до свидания.
— То есть вы не военные?
— И да и нет. — Коробков покрутил пальцами в воздухе. — Скорее, неугодные в рядах вооружённых сил. От нас попросту избавились, как и от вас.
— А Севастьянов здесь при чём?
— Вот с ним как раз всё иначе. Он — настоящий доброволец.
— И?
— В общем, когда формировали наше подразделение, разные слухи ходили. Одни поговаривали, что он на мине подорвался, другие — что в него танковый снаряд угодил. Вот только на нём и царапинки нет.
— Ничего не понимаю, — покачал головой я. — Где угодил, когда и зачем ты мне об этом рассказываешь?
— После нашего с тобой разговора, там, в камере, я задумался… Потом как-то не до этого было, сам понимаешь. И вдруг осенило: он принимал участие в космической программе. Той самой, когда наши на астероид полетели. Он тогда ещё молодой был, служил в части, откуда старт производили и потом всё оборудование свозили. А потом этот случай с миной… В общем, я думаю, что свою порцию нанитов он ещё на Земле получил.
— Допустим. — Капитану всё-таки удалось завладеть моим вниманием, — Но я всё равно не понимаю, что нам это даёт?
— Просто информация к размышлению, — пожал плечами Коробков. — Но это многое объясняет. Но крайней мере, нелогичность некоторых поступков. С видео, опять же, этим. Я думаю, он специально нам его показал, чтобы мы не думали об отступлении. Нас ведь здесь больше ничего не держит, так? Щит упал, и теперь мы можем улететь. Но если возвращаться некуда…
— Я тоже об этом думал, — согласился я. — Что предлагаешь?
— Ничего. Пока сидим тихо и делаем что говорят. Я попробую нарыть что-нибудь весомое, ну и с людьми поговорю. Майор тоже не особо согласен с решениями Севастьянова.
— Хочешь отсюда свалить?
— А ты нет? Тебе не кажется, что здесь творится какая-то дичь? База эта, мутанты… Это не наша война — я на такое не подписывался.
— Что-то мне подсказывает, это будет очень непросто. Ладно, мне нужно идти. Севастьянов — не лучший образец терпимости.
— Это точно, — усмехнулся Коробков.
Я оставил капитана и свернул в центральный коридор. Поднялся на третью палубу, откуда вышел к кают-компании. А отсюда до кабинета полковника уже рукой подать. Странно, но навстречу не попалось ни одного человека. Впрочем, весь корабль выглядел опустевшим.
Постучав в переборку, я дождался сухого «да-да» и стукнул по клавише открытия. Створки разошлись, и я переступил порог кабинета. Севастьянов привычно сидел за столом, ковыряясь в планшете. Даже интересно стало, что он там всё время делает? Может, в тетрис играет? Вид только деловой на себя напустил, мол: занят так, что аж подойти страшно.
Я усмехнулся собственным мыслям, за что получил неодобрительный взгляд со стороны начальства.
— Всё улыбаетесь, Теняев? — сухим тоном произнёс полковник. — Напрасно. Нам сейчас совсем не до веселья. Вы в курсе, что все работы на базе остановились?
— Откуда бы мне об этом знать?
— Я хочу знать, что происходит?
— Возможно, это покажется вам странным, но я тоже. Вы запихали меня в лазарет, не допустили до совещания, так что я понятия не имею, что происходит на базе. Может, для начала просветите?
— Мы полностью утратили контроль над всеми зданиями. Остановлено производство вооружения, все вспомогательные предприятия встали. Вы можете это как-то объяснить?
— Думаю, дело в цитадели. Её хорошо потрепало.
— Как нам это исправить?
— У нас, вроде как, есть ещё архитектор. Пусть направит рабочих для ремонта.
— Вы, кажется, не совсем верно понимаете сложность ситуации. Строительство тоже остановлено, ваши муравьи перестали подчиняться командам.
— Я не понимаю, а от меня вы чего ждёте?
— Вы же у нас специалист по древним технологиям, — уставился на меня поверх планшета он.
— Может, попробуете поговорить с Семецким? — язвительным тоном произнес я. — Ах да, вы же приказали его убить, так что он вряд ли захочет вам помогать.
— Вы не знаете, о чём говорите, Теняев, — ледяным голосом ответил на выпад полковник. — И сядьте, наконец.
— Так объясните, — ухмыльнулся я и подхватил пустой стакан.
Некоторое время я рассматривал его, пару раз подбросив в руке, а затем метнул прямо в рожу полковника. И нисколько не удивился, когда при столкновении раздался металлический звон, а на лице военачальника даже следа не осталось.
— Ты охуел⁈ — взревел Севастьянов и подскочил с места. — Да я тебя…
— Можете попытаться, но не советую, — с кривой ухмылкой ответил я. — Уверяю, опыта в рукопашных схватках у меня гораздо больше вашего.
— Ты что себе позволяешь⁈ — продолжил кипеть он. — В камеру захотел⁈ Так я тебе это мигом оформлю!
— Как давно они в вас? — резко сменил тему я.
— Что?
— Наниты. Как давно вы их получили? — повторил вопрос я.
— Не твоё дело.
— Ошибаетесь. Вы взяли на себя руководство лагерем и отвечаете за жизни людей. И некоторые ваши поступки довольно сомнительны. Так что если не хотите, чтобы об этом узнали остальные, давайте начистоту.
— Думаешь, меня можно вот так просто шантажировать?
— За всё время я ни разу не видел вас на поле боя, — проигнорировал замечание я. — Однако ваше лицо полностью восстановлено нанитами, и, подозреваю, не только оно. При этом щит рухнул всего несколько дней назад. Соответственно, вопрос: когда и где вы успели так сильно пострадать?
— Насколько мне известно, своих вы с Адой тоже получили до того, как упал щит.
— Да, только мы не делали из этого секрета. Это ведь случилось на Земле, не так ли?
— И что с того? Ваш любимый профессор тоже получил своих не здесь.
А вот эта информация меня действительно шокировала. Я замолчал и наконец уселся. Выходит, Семецкий уже знал о свойствах инопланетных крошек, когда якобы изучал их в палаточном лагере. Но зачем весь этот цирк?
— Удивлены? — усмехнулся полковник и тоже вернулся в кресло, окончательно успокоившись.
— Есть немного, — честно ответил я. — Но… я не понимаю?
— Чего именно?
— В чём смысл? То есть зачем это скрывать?
— Чтобы избежать сложных вопросов.
— О чём это вы? Договаривайте уже.