— Понятия не имею, — раздражённо бросил Севастьянов. — Что с пленным мутантом? Я начинаю терять терпение!
— Тащ полковник, — я посмотрел ему прямо в глаза, — я понятия не имею, как вам его разговорить. Но уверен, что если вы допустите к нему меня с Адой, мы с этим справимся.
— По-вашему, это смешно? — скривился Севастьянов. — Может, мне лучше поместить вас обоих в камеру и дать время подумать?
— Господи… — Я закатил глаза. — Смените уже угрозу. Я перестал бояться вашей камеры после того, как побывал там в первый раз. Вы не хуже меня понимаете, что я вам нужен.
— Разве? — Он вскинул брови. — А как по мне, база прекрасно развивается и без вашего участия.
— Тогда расскажите, как вы собираетесь остановить текущую волну? — усмехнулся я.
— Хотите что-то сказать? — Полковник снова скрестил руки. — Давайте, не стесняйтесь.
— Ада, оставь нас, пожалуйста, — попросил подругу я.
— С чего вдруг? — не согласилась она.
— Потому что я прошу, — настоял я.
Некоторое время норвежка сверлила меня немигающим взглядом, а затем развернулась и покинула цитадель. Я дождался, когда за её спиной сомкнутся двери, и перевёл взгляд на полковника.
— То, что я вам сейчас скажу, должно остаться строго между нами.
— Поверьте, Теняев, я умею хранить секреты, — усмехнулся полковник.
— Пленные всё ещё в трюме?
— Допустим.
— А теперь допустите, что с каждого человека мы получим почти равновесное количество эссенции, — выдохнул я и указал пальцем на голограмму лаборатории. — Это ваше решение. Сколько времени потребуется на печать тяжёлой техники?
— Двенадцать часов на один юнит, — задумчиво пробормотал полковник и внимательно на меня посмотрел. — Не ожидал от вас подобного решения.
— Вы сможете провернуть это так, чтобы никто не заметил?
— Боитесь реакции вашей подружки? Да, такое она вряд ли оценит.
— Мы договорились? — с нажимом спросил я.
— Можете не переживать, — уверенно кивнул Севастьянов. — Я распоряжусь, чтобы вас пустили к мутанту. Похоже, мы с вами всё-таки поладим.
Глава 15Друг или враг?
— Куда? — сухо спросил охранник у двери.
— А сам не догадываешься? — скептически произнёс я. — Вам самим это дерьмо не надоело?
— Не положено, — вернулся казённый ответ.
— Бля, как вы заебали, — на вдохе пробормотал я. — Слушай, давай обойдёмся без беготни? Свяжись с Севастьяновым.
— Может, мне ещё с президентом связаться?
— Вот вообще не расстроюсь, если у тебя это действительно получится. Братан, хорош мозги трахать, полковник дал добро на то, чтобы мы разговорили пленного.
— Ща, — недовольно поморщился он и всё-таки взялся за рацию.
Через несколько секунд мы уже переступали порог камеры, где сидел абориген.
Контакт с инопланетными существами — как много всего в этой фразе. От неё веет надеждой на светлое будущее, в котором подразумевается обмен знаниями и технологиями. Мы словно делаем шаг к новым, неизведанным просторам и вот-вот приобщимся к высшим существам, населяющим далёкие галактики.
На деле всё обстояло куда прозаичнее. Передо мной с разбитым лицом сидело перепуганное до смерти существо, отдалённо напоминающее человека. Мы совершенно не понимаем, как нам общаться, но это не мешает нам желать друг другу смерти. Его взгляд говорит больше, чем любые слова. Мы точно так же смотрим на своих врагов: с презрением и ненавистью. Как знать, сложились бы наши отношения иначе при других обстоятельствах? Что-то подсказывает: нет…
Люди всегда относились с опаской к тем, кто от них отличается. История буквально пестрит такими прецедентами, как завоевание Африки и колонизация Америки. Ведь до того, как туда сунулись европейцы, там тоже жили люди. И они не были похожи на тех, кто пришёл к ним в гости. И что же случилось? Думаю, нет смысла рассказывать о том, что всем прекрасно известно. И это глобальные примеры. А сколько подобного рядом, при этом никаким боком не относящегося к расовым признакам! Нос чуть длиннее обычного, торчащие уши или, не дай бог, залысина — и всё, человек тут же становится предметом для насмешек даже среди самых близких друзей.
Может, мы не так уж и сильно отличаемся от аборигенов с Элпис? Даже сквозь страх, отражающийся в глазах этого существа, я чувствовал его ненависть к нам. Возможно, виной тому наше к нему отношение? Не исключено. Но судя по тому, что они напали на нас первыми, это чувство к чужакам привито им с самого рождения. Жаль, у нас нет возможности понаблюдать за их бытом. Не удивлюсь, если мы сможем отыскать в них больше общего с нами, чем кажется на первый взгляд.
— Ты понимаешь меня? — уже в сотый раз повторил вопрос я. — Эй, произнеси хоть слово, чтобы я смог настроить переводчик.
— Может, его в библиотеку поместить? — предложила Ада.
— Думаешь, это поможет?
— Ну, с китайцами мы как-то нашли общий язык. Попробовать стоит, тем более что мы всё равно ничего не теряем.
— Как вариант, — согласился я и попытался поднять пленного аборигена.
Но как только я к нему прикоснулся, тот взревел раненым зверем и вдруг… запел. Слов было не разобрать, да я и не уверен, что они были. Его речь больше походила на птичью трель, а в некоторых местах гортань существа выдавала натуральные аккорды. То есть сразу несколько тонов, слитых в единый звук. Человеку такое точно не под силу.
— Кажется, он говорит, — предположила Ада.
— Я догадался, — усмехнулся я. — Ты хоть что-нибудь понимаешь?
— Естественно, я же всю жизнь только и делала, что изучала птичий язык.
— Стоп! — Я замер, пытаясь ухватиться за какой-то отголосок знания, внезапно промелькнувшего в голове.
— Что?
— Тихо, помолчи секунду, — остановил её я и пощёлкал пальцами, — Птичий язык… Что-то очень знакомое, но я никак не могу вспомнить, где я это уже слышал?
— Может, в легенде о вавилонской башне? — подкинула информацию Ада.
— Точно, — кивнул я. — Кажется люди-исполины, которые её строили, говорили на птичьем языке. Хм-м, может, это не такая уж и сказка? Если сложить два и два, то всё очень даже сходится. В своих живых скафандрах они без вопросов сойдут за гигантов. А что там было, поконкретнее?
— Я не знаток, — пожала плечами Ада. — В общих чертах: они строили какую-то башню, в которой должны были жить все люди и общаться на едином языке. Но богу это не понравилось. Он её разрушил и смешал все языки, чтобы люди больше не могли договориться. Да там сплошные метафоры.
— Не факт, — усмехнулся я. — Учитывая то, что мы здесь увидели, у этих метафор появляется совсем другой смысл.
— Допустим. Нам-то что с того? Мы его всё равно не понимаем.
— Ладно, давай доставим его в библиотеку, — кивнул я и снова подхватил пленного за подмышки.
При всей своей худощавости мутант оказался довольно тяжёлым. Нам пришлось как следует попотеть, чтобы вытащить его за дверь, где мы снова столкнулись с охраной.
— Куда? — прозвучал вопрос, от которого меня бросило в дрожь.
— Слушай, если ты после моих объяснений добавишь своё «не положено», я тебе всю соску разобью. Лучше бы помог!
— Кричали бурлаки Репину, — ухмыльнулся боец.
— Чё? — не понял шутки я.
— Ничего, — отмахнулся охранник. — Сами дотащите.
На какое-то время пленник успокоился, но когда мы подтянули его к зданию библиотеки, он взревел так, что мы едва не оглохли. Похоже, он боялся древних технологий, как огня. Впрочем, нам на это было наплевать, тем более что мы прекрасно знали: его жизни там ничто не угрожает. Затолкав его внутрь, мы дождались, когда закроется дверь, и устало сползли по стене.
— Фух, — выдохнула Ада, хотя ей досталось тащить самое лёгкое: ноги. — Ну и тяжёлый, гад. Ещё и брыкался.
— Он там точно не сдохнет? — высказал я свои опасения. — А то Севастьянов с нас три шкуры спустит.
— Да откуда мне знать? — пожала плечами она. — По идее, не должен. Там всего лишь база знаний, а не пыточная.
— Чего же он тогда так орал?
— Вот когда дверь откроется и мы начнём друг друга понимать, сам его и спросишь. Тихо как-то в лагере…
— А с чего должно быть шумно?
— Ну, как бы на нас орда идёт. Обычно это всегда сопровождается суетой.
— Без понятия, — отмахнулся я. — У меня сейчас голова совсем о другом думает. А нам нужно будет в библиотеку идти?
— Зачем?
— Чтобы их язык выучить.
— Не знаю. Думаю, нет. По идее, он должен на нашем заговорить.
— Ладно, разберёмся по ходу.
— Куда это они? — уставилась на корабль Ада.
Я едва сдержался, чтобы как следует не выругаться. Из открытого трюма под стволами автоматов выводили пленных канадцев. Вот как могло так совпасть⁈ Что это: злой рок или та самая пресловутая правда, которая всегда норовит выскользнуть наружу, как ты её ни скрывай? Чёрт, надеюсь, Ада не захочет за ними проследить…
— Не знаю, — ответил я как можно спокойнее. — Может, на работы какие?
— Может. — К моей радости, девушка не стала заострять на этом внимания.
Я замолчал и украдкой смахнул пот со лба. Честно говоря, даже не представляю, что будет, когда она узнает о том, куда увели канадцев. И что гораздо хуже, по моей, мать её, подсказке. Надеюсь, именно эта деталь никогда не выплывает наружу, иначе нашим отношениям конец. А может, я всё преувеличиваю и ничего страшного не случится?
— Ты чего вдруг притих? — спросила Ада. — Точно не в курсе, куда их повели?
— По-твоему, военные передо мной за каждый шаг отчитываются? — ускользнул от ответа я.
— Не злись. — Она погладила меня по щеке. — Плюнь ты на них. Главное, чтобы у нас всё было хорошо.
— Ладно, — кивнул я. — Как думаешь, он там ещё жив? Что-то притих совсем.
— Дверь откроется автоматически, как только завершится загрузка данных.
— Ясно, — буркнул я.
На самом деле я прекрасно знал, как работает библиотека, и Ада это тоже понимала. Просто нужно было как-то сменить скользкую тему. Но поговорив ни о чём, я снова замолчал, да так и не смог ничего больше придумать. И только Ада снова собиралась что-то спросить, как раздался спасительный шелест двери. Мы тут же подскочили и сунулись в проём.