Мутант в отключке валялся на полу. Я предвидел нечто подобное. Помню, как сам отключился, когда в мою голову впервые залили кучу информации. В наши планы это не входило. Хрен его знает, сколько времени он проведёт без сознания, а мне всё-таки хочется задать ему несколько вопросов. Впрочем, плюс в этом тоже есть: хотя бы не будет брыкаться, пока мы тащим его по узким коридорам корабля.
— Ну чё на него смотреть, потащили! — сказал я, и Ада тяжело вздохнула.
На этот раз я избавил её от тяжёлой физической работы и перекинул тело пленного через плечо. В прошлый раз такой номер не прошёл бы, но сейчас-то он спокоен и не барахтается, как выброшенная на берег рыба. Попотеть, конечно, пришлось. Это всё равно, что разом взвалить на себя два мешка картошки. Нужно было костюм надеть.
К моему удивлению, когда мы с мутантом вернулись в камеру, охранник не стал задавать тупых вопросов. Я усадил его на стул и зафиксировал тело верёвкой, как это было изначально. Зачем-то проверил пульс. Убедившись, что всё в порядке, отошёл и уселся на пол. Ада опустилась рядом и положила голову мне на плечо. Потянулись долгие минуты ожидания.
Я снова молчал, но на этот раз не из-за того, что в голове роились нехорошие мысли. Я с любопытством рассматривал пленника. В нём явно присутствовали человеческие черты, и в то же время он казался совершенно на нас не похожим. Кожа покрыта пятнами, и это не грязь, скорее природная пигментация, как у животных. Часть имеет зеленоватый оттенок, другие коричневые — эдакий естественный камуфляж.
Лицо более вытянуто, как у приматов. Нижняя челюсть слегка выдвинута вперёд, а из-под губы выступают клыки, видимо, чтобы было легче рвать сырое мясо. Несмотря на худощавое телосложение, мышцы крепкие, с ярко выраженным рельефом, и больше похожи на жилы. Наверняка он способен установить мировой рекорд по подтягиванию, при этом даже не вспотев. Цепкие пальцы увенчаны крепкими заострёнными когтями. На ногах они удлинились и раздались в стороны для большей устойчивости. Кажется, руки тоже имеют бо́льшую длину, чем наши, человеческие.
И что очень странно, так это волосяной покров. Он не то чтобы стал гуще или напротив — исчез. Сами волосы претерпели изменения. Сейчас, когда мутант находился в отключке, я смог получше их рассмотреть. Они явно стали реже, но при этом сделались жёсткими, словно проволока или… Чёрт, да это же практически оптоволокно!
— Смотри. — Я привлёк к увиденному внимание Ады. — У него что, оптические волокна по всему телу?
— Да ладно? — не поверила она и тоже принялась рассматривать пленника. — Очень похоже, но это что-то другое. Может, какие-то сенсоры?
— Они растут прямо из него.
— Я вижу, — кивнула девушка и, прикоснувшись к волоскам, моментально отпрыгнула от испуга, так как мутант очнулся и снова взревел.
— Твою мать! — выругался я, едва не испачкав штаны от неожиданности. — Чё так орать-то⁈
— Бо-о-оль, — простонал пленный.
— Ого, кажется, сработало, — ухмыльнулась Ада.
— Ты меня понимаешь? — уже в который раз спросил я. — Кивни, если понимаешь мою речь.
Вместо этого, мутант уставился на меня странными глазами, в которых было два зрачка. И самое удивительно то, что они двигались независимо друг от друга. Я в том смысле, что зрачки удалялись и приближались относительно друг друга, будто пленник осматривался, хотя его голова не двигалась.
Я решил проверить одну теорию, никак не связанную с глазами. Она относилась к его сенсорам. Я поднёс раскрытую ладонь к его плечу, практически коснувшись волосков, и мутант испуганно дёрнулся. Выходит я прав и он действительно испытывает боль от прикосновения. Так что же это? Может, оголённые нервные окончания? И едва я подумал о том, как же они живут вот так, в дикой природе, как волоски вдруг втянулись в кожу.
— Не бойся нас, мы тебя не обидим, — попыталась успокоить его Ада. — Мы просто хотим поговорить.
— Зло, — коротко произнёс пленник.
— Где? — спросила Ада. — Или это мы — зло?
— Внутри, — добавил он, внимательно глядя нам обоим в глаза.
У меня от его взгляда едва крыша не ехала, настолько неестественно это выглядело.
— Внутри меня? — уточнила девушка. — Или оно в тебе?
— Уничтожить зло, — снова подкинул пищу для размышлений он.
— Хорошо, мы его уничтожим, ты только скажи: где оно? — продолжила допытываться Ада.
— Уничтожить зло! — уже более агрессивно повторил пленный. — Уничтожить зло!!! — Он начал переходить на повышенный тон.
— Может, врезать ему разок? — предложил я.
— Тень, ну ты-то чего? Не будь как они. — Ада кивнула на дверь, намекая на военных. — Эй, не кричи, а то они придут и снова тебя изобьют.
Мутант замолчал и перевёл оба глаза на норвежку. Девушка сразу поёжилась, и я её понимал.
— Эй, на меня смотри, — привлёк внимание пленника я. — О чём ты говоришь? Мы тебя не понимаем. Какое зло, где оно?
— Я вижу, — снова невпопад произнёс он. — Зло внутри. Я уничтожить.
— Кажется, он о нанитах, — предположила Ада и снова обратилась к мутанту: — Ты ошибаешься, они помогают нам. Это не зло, это всего лишь крохотные механизмы. Ты ведь знаешь, что такое механизм?
— Зло.
— Да он тупой как пробка, — ухмыльнулся я. — У него мировоззрение диких племён, живущих в изоляции.
— Вы глупый, — парировал мутант. — Внутри зло. Я помочь, я уничтожить.
Я задумался.
— Кажется, я начинаю что-то понимать. Он предлагает вывести из нас нанитов.
Мутант вдруг кивнул. Правда, я не мог точно сказать, была ли это реакция на мои слова.
— Ты хочешь уничтожить наших нанитов? — переспросила Ада и снова получила кивок в ответ. — Но зачем? Почему ты считаешь их злом?
— Зло. Контроль. Убить живое. Убить вас. Контроль.
— Пф-ф-ф, — с шумом выдохнул я. — Может, его ещё раз в библиотеку закинуть? Я ничего не понимаю.
— Нет! — тут же вскрикнул мутант. — Убить разум! Убить живое!
— Хочешь сказать, что эти наниты нас контролируют?
— Проникать разум, — ответил мутант. — Контроль все знания. Ваша память. Зло.
— Твою мать, — пробормотал я. — Кажется, он действительно считает, что наниты нас контролируют. Эй, друг, ты ошибаешься. Я сам принимаю решения.
Он уставился на меня.
— Ты глупый. Зло внутри. Я уничтожить зло. Ты умный.
— Пха-х, — не выдержала и усмехнулась Ада, и в тон ей оскалился пленный. — Ой, смотри, он тоже улыбается.
— Такой улыбкой только детей пугать, — заключил я. — Хватит нести чушь. Отвечай: почему вы на нас нападаете! За что хотите убить⁈
— Уничтожить зло, — как заезженная пластинка, повторил он. — Вы разбудить. Вы глупый. Мы бороться, уничтожить зло, уничтожить контроль.
— А вы не боитесь, что это мы вас уничтожим? У нас есть технологии, у нас оружие, — произнесла Ада.
— Ну ты ему ещё количество стволов и патронов озвучь, — усмехнулся я.
— Глупый, — покачал головой пленник. — Не хочет понять. Вы уйти, мы уничтожить зло. Уничтожить зло внутри. Вы жить.
— Ты что, нам сейчас сдаться предложил? — Я не поверил своим ушам.
— Глупый, — с эдаким назиданием произнёс мутант, разве что языком только не цыкнул.
— Я так поняла, что вы хотите уничтожить только то, что связано с компьютером древних? — уточнила Ада и, получив утвердительный кивок от аборигена, продолжила: — Но почему? Какая вам разница? Даже если он держит нас под контролем, хотя это совсем не так, он ведь вас не трогает. Почему бы вам просто не оставить нас в покое?
Мутант некоторое время внимательно смотрел на девушку, а затем приподнял голову и защебетал. Понятия не имею, что именно он хотел сказать, но я действительно понял настроение, которое сквозило по всей незатейливой мелодии. В ней чувствовалась тревога и одновременно грусть, а ещё — какая-то обречённость. Да, может, на хит сезона песня и не тянула, но за душу брала. Если уж быть совсем точным, то выглядело это жутко.
— Постой, — попросила Ада, — пожалуйста, перестань!
Девушка вдруг упала на колени и схватилась за голову, словно испытывала боль. Мне этого было достаточно, чтобы перейти к активным действиям. А так как мои инстинкты всю жизнь оттачивались в бою, то и поступил я наиболее удобным способом. Боковой размашистый удар в челюсть, моментально выключил певца, а вместе с ним и картинки, которые сплошным каскадом мелькали в мозгах. Я не придал им особого значения, сославшись на обычную работу фантазии.
— Ты как? — Я подскочил к Аде и обнял её за плечи.
— Нормально, — выдохнула она. — Спасибо.
— Что произошло? — начал допытываться я.
— Не уверена, но, кажется, он пытался показать нам, что нас ожидает, если мы продолжим работать на ту машину.
— Показать?
— А ты разве ничего не видел?
— Нет… — ответил я, но вдруг задумался. — Не уверен… А что видела ты?
— Лагеря по типу тех, что строила фашистская Германия. Люди вели себя, словно машины. А потом… Они убивали друг друга, что-то доставали из мёртвых, и всё это без каких-либо эмоций. Я не знаю… Всё выглядело как во сне, я даже боль ощущала. Это странно…
— Странно другое. — Я почесал макушку. — Совсем недавно мы его трели и близко не понимали. Но ведь в библиотеку мы не входили.
— Может, он смог под нас настроиться?
— Не нравится мне всё это, — свернул на другую тему я, но Ада этого ещё не поняла.
— Разве плохо, что мы начали его понимать?
— Я не об этом, — поморщился я. — Речь о машине, о компьютере древних. У меня всё ещё не складывается картинка. Зачем он заманил нас сюда? Какое отношение к этому имеет Семецкий? Каким боком здесь они? — Я указал кивком на мутанта. — И что, чёрт возьми, всё это значит?
— Как я поняла, они хотят уничтожить его, тот компьютер. Он сказал, что мы его пробудили, а значит, до нашего появления на Элпис он находился в спящем режиме. Если то, что ты говорил о Семецком, верно, то мы привезли с собой рабочий прототип нанитов, который и пробудил машину.
— Затем компьютер выпилил семьдесят процентов переселенцев, — продолжил я. — Ваших — так вообще почти всех. Странный ход, тебе не кажется?