Чертовщина полная – чего это я завибрировал?
А потому завибрировал, что даже тщательно спрятанным страхам не особо-то и прикажешь, товарищ Залетин, душат они тебя. Тут только силой, через ломку, через подавление инстинктов.
Короче, забились, так забились.
– Ну что, Линна, свет включай… Весь, какой имеем, и про «люстру» говорю. Даешь иллюминацию.
Тут случилась небольшая заминка. Тумблеры включения целой грозди верхних фар, смотрящих с багажника на две стороны, Линна нашла не сразу, как-то не подумали заранее, не опробовали. Две крайние фары переднего ряда «люстры» я развернул под углом, чтобы светили по бокам.
– Может, сразу в люке со стволом встать? – вслух подумал я.
– Я бы, наоборот, Игорь, предложила полностью закупориться и пойти на кондиционере, – сразу возразила филологиня. – Не знаю… вдруг там остатки распыленного боевого вещества, или какие-нибудь…
Она внезапно замолкла, несколько виновато посмотрев на меня, и я понял – Линна не сказала вслух о самом страшном для нее: «Какие-то условно живые». А! Как оно вам?! Нормально нас полощет: вместо позитивного просветления, рожденного накопленным опытом, все чаще мнится всякая мистическая дурь. Вслух ехидничать не стал, потому как и сам был вполне способен выдать нечто подобное. И я готов доверительно рассказать, как и что с пугающей регулярностью мерещится геройскому главе администрации. Как фантомные тени появляются в уголках глаз, угольными чертиками взлетая на черепичные крыши… Как они стремительно пробегают по пустынным ночным улочкам Города-Курорта Всесоюзного Значения, чтобы опытно укрыться в этой самой драной лавровишне, вырубить бы ее под корень. Как подходят в тиши к дверям спален, за которыми замерли последние трясущиеся выжившие, как зловеще скребутся в дерьмовые двери с китайскими замками на один рывок.
Готов рассказать: зеркалу. Потому что больше никому нельзя.
Потому что я лидер и не должен ссать. Права нет такого.
– Угу, вариант принимаем к работе.
А хрен – мы что-то опять замерли, подсознательно выискивая в пространстве хоть какие-то поводы, способные повернуть оглобли экспедиции на сто восемьдесят градусов. Искали и не находили их.
– Дай-ка я пока подъеду чуть ближе, кое-что проверим, – отринув сомнения, решительно заявила Линна Литке и, не дожидаясь моего ответа, стронула машину, подкатывая ее к жерлу.
Я промолчал, девка она умная, раз решила, значит, надо.
– Запаха нет, – объявила боец Ковтун, смешно подергав маленькими ноздрями.
– Какой запах, когда такой сквозняк гуляет.
– А вдруг он в нашу сторону…
– Линна, так, хорош! Давай работать, а там уж будем разбираться, что и кто, – не выдержал я напряжения. – Закрываемся.
Подняли все стекла, включили внутреннюю циркуляцию, кондер. Я на всякий незаметно перекрестился, и джип медленно покатился внутрь мутной западни.
В нормальном рабочем состоянии любой стратегический туннель всегда ярко освещен: вам указывают путь цепочки огоньков на потолке, горят, а порой и мигают стрелками нижние подсветки, мерцают габариты проезжающих машин. Сейчас, естественно, ничего этого не было, тьма-тьмущая. И тревожная тишина.
Как только «Диско» прошел каменный бублик устья – весь какой-то намекающе-анальный, – вокруг зашуршало, зашелестело. В пустой бетонной трубе шум двигателя единственной ехавшей машины давал причудливые резонансы, эхом пролетал по тюбингам, легкой вибрацией возвращался на закрытые стекла джипа. Почти сразу же головные «ксенонки» высветили впереди замерший силуэт огромного автобуса, вплотную прижавшегося к отбойнику возле левой стены туннеля. Подъезжали медленно.
Это был бело-голубой двухэтажный «Неоплан», на таких монстрах издалека туристов возят. Наверное, его кто-то догнал в корму, по плохой привычке отключив фары, или же свет резко рубанулся. Какое-то стекло автобуса вылетело от удара, на асфальте за ним проблескивала россыпь вылетевших осколков – предупреждающе вспыхивающие звездочки зеркальных отражений… Трупов внутри салона, скорее всего, нет. И хорошо, не хотел бы я в темноте каменной кишки заниматься тем, что недавно проделывал с «Доджем». Не, не, тут без вариантов, даже не подумал бы. Проще его чем-то оттянуть на открытое пространство.
Ох и видок… Под лаковыми крышками-панелями распахнутых бездонных багажников лежали несколько чемоданов с колесиками, все взломанные. На глянцевых панелях висят какие-то тряпки, чуть шевелятся – сквознячок есть.
На участке от Кудепсты до этого подземелья мы насчитали всего девять брошенных на трассе машин – это очень немного, если подумать. И ни в одной из них не было трупов, Линна специально притормаживала, я заглядывал в окна всех этих умерших «фокусов», «приор» и «логанов». Правда, на встречной полосе, через газон-разделитель, тоже стояли какие-то легковухи, вот их не проверяли, может, на обратном пути посмотрю, уж как ситуация сложится.
– Решение?
– Смотреть буду. Нельзя за спиной оставлять.
Линна кивнула, вытаскивая пистолет.
Похоже, наша великолепная идея «герметичного проезда» сразу рассыпается в труху – тут работать надо. Точно, нет трупов, иначе никакой туннельный сквозняк не помешал бы страшному Запаху. Но осмотреть салон нужно. Держа «тошку» перед собой, я зашел в открытую дверь, обежал взглядом ряды пустых кресел, потом прошел по проходу до конца, проверил – чисто.
Ну и хорошо.
– Давай дальше.
Поехали. Вдали – возле выезда из туннеля, на фоне светлой марки устья виднелся еще один техногенный силуэт, тоже «брошенка», на этот раз поменьше. Присмотрелся – микроавтобус, в таких модных бибиках сочинцы нынче экскурсии возят. Жмоты турфирмовские – плохая идея. Сидишь там, как в банке, и ничего не видишь, если не карлик или карлица, окна расположены низко, всю дорогу приходится нагибаться. Так как часто едешь между гор, то порой гнуться приходится пидорастическим цирковым акробатом… На обзорные экскурсии – а на такие чаще и катают – большие автобусы ставить нужно, нормальные, взрослые. Как «Неоплан». Господи, о чем я вообще…
Муха с елочкой!.. Что за времена, машины – как танки, подбитые на рокаде после неожиданного налета вражеской авиации! Невозможно привыкнуть, не понимает башка происходящего.
Джип ехал медленно. Торопиться нельзя, не для скоростного прорыва мы сюда забрались. Да уж, зря опасались и закупоривались, как в батискафе. Похоже, кроме нас, в «кишке» никого и ничего живого не было, лишь две брошенные машины и неработающее вентиляционное, следящее да светосигнальное оборудование стратегического объекта, которое, скорее всего, долго не порадует проезжающих автомобилистов своей оберегающей заботой – все во тьме ездить будем, все…
Пребывая в таком сумеречном состоянии, я чуть не прозевал самое главное.
А вот Линна не прозевала.
– Объект! – привычно коротко сказала она, сразу дав понять, что видит что-то действительно важное и, возможно, опасное для нас.
– Чего?
Джип резко остановился.
Я ведь почти весь туннель полубоком сидел на заднем диване, периодически назад посматривал, контролировал заднюю сферу – водитель вперед глядит, а я типа повсюду сразу. Свою сторону практически не осматривал: а что там смотреть, бетон да бетон, одно и то же. В итоге толком ничего не видел, замер, душевно обугленный хреновыми мыслями.
Срочно впялился в стекло, даже нос сморщил, но тут же опомнился и опустил форточку, высунулся посильней. Справа, на расстоянии метров десяти от машины, в рукотворной каменной стене действительно виднелся «объект» – в небольшую нишу была врезана серая металлическая дверь. Для чего она тут? Или для эвакуации – в случае затора с пожаром, – или же для нужд техперсонала, обслуживающего объект. Может, технология там какая, никогда не задумывался.
– И что?
– Канистры рядом видишь, нет? – с нетерпеливой злостью спросила женщина.
Ну да, вижу, сбоку от двери стояли три пластиковые канистры и две прозрачных бутыли, такие в южных краях почему-то называют «баллонами». И это уже нетривиал, скажу я вам. Что делать канистрам возле закрытой двери технологической каморки заброшенного туннеля? Тем более бутылям не пустым – сто пудов, что там вода. Питьевая.
– Выхожу, – вздохнув, решил я, вытаскивая из кармана фонарь. – Прикрывай пока из-за машины.
Винтовка сейчас неуместна. Я с самого начала рейда держал рядом изготовленный к бою «ТТ», а в туннеле вообще взял его в руки.
В две двери экипаж полез наружу. Напарница сначала так и осталась за корпусом, вытянув вперед «АПС», но потом, по мере моего движения, сместилась, чтобы прикрыть меня правильно, а не пулю в бок всадить.
Пройдя считаные метры до цели, я, присев возле сосудов, тихо отвернул пару пробок, осторожно, как училка по химии завещала, понюхал содержимое – точно, вода!
– Имеем схрон, тут водятся ушлые и хитромудрые, – повернув голову, тихо сказал я Линне. – Смотри внимательно по сторонам, поковыряюсь маленько.
Личина замка была выбита резким сильным ударом – а что еще взломщикам оставалось делать… После свершившегося варварства отверстие аккуратно замазали герметиком типа автомобильной двухкомпонентной «жидкой сварки». И где тогда новый замок? А нет замка, один засов внутри – залезли и закрылись. Только вот отчего воду не взяли?.. Внимательно осмотрел дверную щель – есть «секретка»! В левом верхнем углу был зажат крошечный клочок бумаги, тронешь дверь – выпадет. Значит, дверь не заперта. И там никого нет.
– Почему канистры снаружи стоят? – шепотом спросила Линна, после того, как я озвучил свои предположения.
– Не успели. Или же таскали порциями, допустим, этим занимался всего один человек, – какого-то лешего я затихарился.
– Нас услышал и удрал, – развила сценарий возможной ситуации напарница.
Вполне вероятная тема. Аборигены засекли «Диско» издалека – тут гора, много домиков стоит на склонах. Мы двигались с остановками на осмотр, время у них было, побоялись запалиться и скрылись. Вывод: новые владельцы схрона сидят-живут где-то поблизости.