– Здравствуйте, товарищи местные жители! Меня зовут Игорь Викторович Залетин, вот мое удостоверение.
Представились и местные.
Пока они разглядывали ксиву, мы рассматривали их.
Обычные мужики, точнее, мужичок и мужичонок, отец с сынулей. Папаше уже далеко за сорокульник. Долговязому Кириллу, что стоял чуть позади, на вид все двадцать можно дать, но это обманка – барбосу всего лет шестнадцать от силы, типичный провинциально-южноморский хипстер. Одежда соответствующая: кеды «Converse», и вообще равнение, как они сами говорят, на всяку зару, ашэндэм и, конечно же, топшоп. Таких хватает и в Ярске с Новосибом.
Никаких камуфляжей, на папаше – прочный и ноский рабочий комбез, спертый с какой-то олимпийской стройки. Сына же заставить переодеться в подходящее он не смог. А похожи-то как! Семейственный жесткий темный бобрик, носы картошкой и серые глаза под густыми бровями.
Оружие за плечами было.
Отпрыск красовался с помповухой МР-133, очень плохо гармонирующей с прикидом, батяня был вооружен покруче. Присмотревшись, я восхитился – в этих-то землях откуда сей раритет! «Бердан-2»! У нас в таежных краях таких немало по дальним избам припрятано, охотничий вариант, частных тульских заводиков работа, с той самой поры, когда царь-батюшка разрешил частникам оружейным делом заниматься. Вот и переделывали под охоту снятые с вооружения «берданки», которые в Сибирь завозили в промышленных объемах, на каждой фактории продавались. Неужели тут со старых кавказских войн эхо гуляет?
– Печать синюю видишь?
А ну-ка, проверю я свежую теорию боевой подруги!
Шагнул ближе к старшему, явно разорвав пресловутую «зону безопасности». Папаша это сразу заметил, что-то почувствовал, оглянулся на сына, потом повернулся ко мне, одновременно как бы случайно делая левой ногой шаг назад. Бац! – и разорвал дистанцию, восстановил статус-кво.
Оно работает!
Вскоре схронщики нам поверили. И помогло тому не столько служебное удостоверение, на мой взгляд, так просто шикарное, сколько яркая и видная наклейка на лобовом стекле «Лендровера», о чем и было сказано прямо.
– Ксиву-то любой хлыщ может намалевать, в наше-то время, да, сына?
Тот авторитетно кивнул, знаем, мол, в курсе, лазим в этих ваших интернетах.
– А вот это знак солидный! Сразу видно – Власть.
Вот так, братва, пиши на флэху. Такой знак никакая синева себе на тачку не пришпилит, им в падлу автопартак будет, башку сломит, не изобретет. А вот наша неумирающая бюрократия, выживающая, вопреки литературе, в любом апокалипсисе, обязательно какую-нибудь подобную затею выродит, только она на такое и способна.
Схрон в туннеле для них является нормальным бомбоубежищем. Живут тут, рядом, дом с хозяйством, машина, все дела. Сосед трудился на этом объекте, поэтому папаша и знал про весьма перспективное убежище, пару раз они там хорошо посидели с горячим. Сосед недавно помер, Гаврусы схрон освоили, по наследству. С водой вышло не совсем так, как мы предположили. Хотя действие-то угадано, Кирилка объемы сбросил, да и удрал прямо перед нашим визитом.
Скрываются там тогда, когда вокруг начинают летать.
– То тарелки какие-то, понимаешь, вот только вчера одну видели, то самолеты непонятно чьи.
– И что, стреляли?
– А как же! Иначе зачем бы нам так зарываться? Но тут ведь еще и химия эта, что с неба валится. Вот мы туда сразу и уходим, выжидаем.
– Подождите, Яков, но ведь так они и устье туннеля обвалить могут, – усомнилась в правильности решения Линна.
– Не, товарищи адлерские, его так просто не обвалишь, крепко сделано, это ж стратегический объект! Да если и обвалят, и даже оба сразу, так мы верхом уйдем, разве ж я потащил бы семью в западню….
– Как это? – вопрос мы задали одновременно.
– Не заметили они, Кирилка, хорошо мы с тобой поработали, – удовлетворенно сказал отец сыну. – Там ход в соседнее помещение имеется, сейчас он шкафами закрыт. Оттуда идет лаз в вентиляционный штрек, во-он туда выходит!
Он показал пальцем куда-то в гору.
Вот где отпрыск накосячил! Согласно строгой инструкции, пацан должен был спрятаться в убежище и сразу закрыться на щеколду, а при попытке взлома спокойно уйти верхом. Однако ребенок остается таковым, даже если он акселерат на зависть всем: детское и победило – растерялся мальчишка, все сразу позабыл и помчался к папочке.
– А стреляют часто?
– Не-е, сейчас уже редко, – с толикой оптимизма признал глава семейства, – уже два дня как тихо живем, а ить в первые дни тут настоящая война была!
– Папа… Не совсем тут, – пояснил нам Кирилл, – стреляли на той стороне в основном.
– Ну-ка, ну-ка, отсюда давай поподробней, – сразу же заинтересовался я. – Нам как раз в ту сторону ехать.
Из рассказа выяснилось, что воевать начали в первые же сутки всеобщего катаклизма. Местные наблюдатели особо-то из-за бруствера не высовывались, боялись бошки подставить, но кое-что видели и даже ходили к санаторию «Электроника».
Наши поставили на участке от туннеля до «Спутника» группу бронетехники, отражали атаку с моря с попыткой высадки десанта. Кто, почему и с какой целью атаковал магистраль, непонятно. Может быть, хотели захватить туннели, может, разрушить их. Или же хапнуть какой-то важный объект, но тут я даже представить ничего не могу, вроде стратегически интересного ничего в районе нет, так и местные говорят. Пробовали и на этом участке, но один из катеров потопили неподалеку от берега, ударом со штурмовика. Летала и родная авиация, и пришлая.
Ну, и без разведывательных «тарелок» не обошлось.
– А по левой стороне до сих пор подбитые машины стоят. Так что не надо бы вам за гору ездить, плохая там обстановка, – посоветовал Гаврус-старший.
– Надо, Яков, надо. Для того и ехали.
– Ну, если уж надо, то тогда хоть окружными ехайте! – даже удивился нашей непредусмотрительности Гаврус. – Карта имеется?
Карта у меня, конечно же, была – туристическая, кое-как выбрал наиболее толковую из ассортимента гостиничного ларька. Линна достала из прозрачного файла сложенный гармошкой бумажный прямоугольник, протянула аборигенам.
– Вот так, через шестнадцатый совхоз… Карандашиком подрисую, если не возражаете.
– Так вроде тут и обозначено.
– Да ничего тут не обозначено, одна халтура для приезжих! – папаша отреагировал так, как и положено реагировать местному, априори презирающему всякие вранливые карты родных мест. – И что? Здесь перекопано давным-давно, а вот тут проезд за гаражами не показан. А как без него вы на вот эту улочку выскочите? Да никак!
Я, естественно, не возражал – все равно поедем прямо, а вот на будущее, да на обратный путь неплохо предусмотреть запасной вариант. Так, с этим разобрались.
Но вот следующая новость меня напрягла реально.
– Так ведь и неприятность имеется, товарищи, бандиты сидят на «Спутнике»!
– Какие, чьи? – первым делом уточнил я, не подумав.
– Да откуда же нам такое знать-то? – развел руками рассказчик. – Две соседские семьи поехали в ту сторону, хотели на Туапсе уходить, вот один лишь Гриша и вернулся… рассказывал. Они там и «Зеленую Рощу» держат, и улицы сверху. Что-то жгли, с кем-то стрелялись… Не надо вам туда ехать.
– А к вам не совались?
– Бог миловал. Но боимся, конечно.
Тут бояться мало, придут – вычислят, это без вариантов: по ночным светильникам, по запаху готовки, голосам. Голоса в тишине далеко слышно, иной крик за километр запросто различишь.
– Вы знаете, что сделайте, уважаемые, – вмешалась в разговор Линна. – Поставьте перед обоими туннелями знаки с надписями «Не въезжать, радиация!» Ваш сын наверняка знает, как его нарисовать. Никто не сунется, гарантирую.
– Подожди, а если мирные поедут? – предположил я.
– С опасной стороны? Да откуда они там возьмутся? Кроме того, есть инерция: если кто и побежит, так на север, в сторону Лазаревского.
Мне возразить было нечего, тем более что сама идея неплоха. И проста в исполнении.
– Только поярче малюйте.
Потом подумал и все-таки спросил:
– Слушайте, а у вас тут никто чертиков не видел? Черненькие такие, на крышах замечают.
Кирилл странно посмотрел на папашу.
– Ты не толкайся тут, щенок! – рявкнул он на отпрыска. – Отца он толкать будет… И страшилки свои дурные выбрось из головы! Придумали себе проблему, теперь всем готовы мозги загадить. Видите, сказать хочет, что его пацаны что-то там заметили! Дурачье, молодежь, им лишь бы смыться от родителей в свой гадюшник, да всякую дурь необычную обсудить. А тут работать надо!
– С рогами, – уточнил я.
Яков расхохотался. Правда, натужно как-то, беспокойно.
– И вам уже в уши влили? Приезжали тут соседи на «Дастере», посмотрели, в туннель заглянули, правда, в другой. А дальше ехать побоялись. Рассказывали, как у них какой-то местный наркоман черта на крыше увидел. Оно?
– Оно, – вздохнул я. – В самую точку.
– Я, уважаемый, таких историй и в былые времена наслушался, была у меня в бригаде парочка наркотов, упаси господи от такой беды… Слышишь меня? Зашибу, если узнаю! У него подружка есть, так та утверждает, что видела Черного Человека, в шляпе и длинном плаще, как в фильме «Джиперс Криперс», видели такой?
Мы с Линной переглянулись и кивнули. Я даже поежился, вспоминая памятного монстра-жруна с острыми железными предметами.
– Завтра они Чужого из «Хищника» увидят! Выбрось из головы, настоящих страхов вам мало?
Кирилл упрямо шмыгнул носом и явно остался при своем.
Потом поговорили о ситуации в Хосте.
Не так уж и фатальна картинка, жить пока можно. Ближнюю полосу успели очистить, старательно хоронили умерших, пока было кому. А вот дальше полный мрак и смрад. Наверное, тут сказался и курортный менталитет: люди, живущие сезонами наплыва отдыхающих, до последнего старались исправить ситуацию, со спасительной, в данном случае, наивностью веря, что эти самые отдыхающие сюда вернутся. Вот потому и занимались береговой полосой, пытались приводить в порядок мини-отели и пансионаты, пляжи и кафешки. В верхней, жилой зоне поселков дела обстоят гораздо хуже. Это еще одна причина, по которой я не поеду дублирующей дорог