Я, если честно, удивляюсь тому, что видел только одного повешенного. Растянись процесс распада во времени, и на фонарях висели бы гроздьями – и я знаю, кто… Негадов, правда, пытался что-то отстаивать, не соглашаясь с такой характеристикой места, уверял, что там «и нормальные люди есть» – детский сад, даже хотел по носу его щелкнуть, пусть лучше о планетянах рассуждает, жизненней получается.
Сейчас на районе встала бригада Циклопа, и скрытые преступники сменились явными.
Оценивая маршрут, прикинул, что трупов в районе много не будет, не сезон. Частные отельчики пустуют, хозяева особняков сидели в Москве на распиле, готовясь к летнему отдыху. Мало там сейчас жителей, значит, и Запах будет несильный. Вот уж точно, меньше народу – больше кислороду.
– Давай накатиком, на холостых, – предложил я Линне на спуске.
– Не буду, – возразила она, – двигатель и так тихо работает.
Возле перекрестка с Пирогова, где стоял памятный с детства гастроном номер десять, я заволновался:
– Налево надо! Там вход в «Заполярье», хорошо помню!
Научно-краеведческий консультант и ухом не повел.
– Не надо. Ниже спускаемся, к «Радуге», – решил он с достоинством настоящего знатока, – отель где-то там. Как называется, «Южная Бавария»?
Я энергично кивнул в темноте, понял, что никто меня не видит и буркнул, вспоминая рассказы Марии Степановны:
– Ну. На моей карте его нету.
– Можно считать, что на вашей псевдокарте, Игорь Викторович, вообще ничего нет. – Он протянул свой планшет, показал: – Вот карта, самая актуальная. Хм… Впрочем, и тут информация не полная.
Посмотрел я и ничего не понял. Какая-то мешанина построек, улочек и переулков. Строения лепились друг к другу вплотную – бетонная мешанина самых причудливых форм, в то же время удивительным образом матричных, тщательно огибала рельеф, заполняя каждую впадинку, каждую трещину склонов балки. Черт ногу сломит… С тоской бросил взгляд на автомобильный навигатор. Сдох, бобик, спутники вышли в свободный полет, не хотят, паразиты, работать самостоятельно по заветам фантастов. Джип проехал мимо рекламного стенда какого-то застройщика, на котором было написано: «Девиз и кредо наших клиентов, выбравших элитное жилье в этом районе, прост: «Оставьте меня в покое, но не оставляйте меня одного!»
– Всегда мечтала иметь жилье в подобном месте. Только на такую роскошь мне за всю жизнь не заработать, – скорбно вымолвила Линна, глядя на открывающуюся панораму.
Мы стояли рядом с пустым комплексом верхней части санатория «Радуга», где еще не так давно отдыхали работники ФНС. Интересно, когда в этом мире, если он выживет, вновь появятся налоговики? Скорее всего, я одним из первых буду, ага.
– Уже заработала, – вставил я.
– Можете выбирать любой, – щедро поддержал меня Негадов. – Правда, ходили слухи, что тут стоит целый ряд пустых радиоактивных скворечников…
Темнота накрыла некогда элитный район, тихо шелестел мотор. Бензиновый двигун – это хорошо, диверсионный агрегат, на холостых его еле слышно. На скорости по-другому. Пусть акселератор у «восьмерки» менее отзывчив, чем на дизельке, зато такой двигатель можно закрутить в звон. На высоких оборотах распредвалы на впуске подставляют клапанам «мощностные» кулачки – и мотор поет, чем выше стрелка тахометра, тем больше эмоций в голосе двигателя.
– Налево и вниз, медленно.
Джип тихо покатился по улице. Впереди показались корпуса «Заполярья» – огромного санатория, окруженного бетонным забором с колючей проволокой поверху. Скорее всего, именно там, в этом автономном городке, Циклоп и устроил резиденцию, я бы на его месте так и поступил. Жилой квартал многоэтажных домов слева нависал над улочкой мертвыми громадами. Вряд ли кто-либо рискнет высунуться, даже если уцелел – соседи не те.
И тут что-то меня заинтересовало! В зеркале заднего вида справа мелькнул слабый отсвет – только что был виден, но после легкого поворота руля Линны пропал.
– Стоп! Там кто-то живет. Юлий, выходим.
Мы, крадучись, пошли назад. Это был крошечный частный магазинчик, входная дверь которого была закрыта на засов и здоровенный амбарный замок. Такие лавки частенько встречаются вдали от оживленных туристических троп. Рассчитанные больше на местных, ларьки буквально встроены в ограду невеликой усадьбы. Не подобраться и не взломать, хозяева всегда рядом. И арендоваться не надо, территория своя. Вот и здесь – чисто кича средневековая, единственное окно забрано в тюремную решетку, сваренную из толстых арматурных прутьев. Вывеска со стены была благоразумно содрана. Тихо подойдя сбоку, я встал возле двери и почти сразу услышал внутри приглушенные женские голоса. Вновь разгорелся свет свечи, по стеклу торопливо мазнул луч фонаря. Конспираторши…
– Хозяйки! Доброй ночи, – поздоровался я с обитательницами схрона. – Вопросик у приезжего имеется к местным знатокам. Ответите?
Внутри что-то стукнуло, передвинулось, ойкнуло, замерло. Адреналиновая пауза. Да ладно вам, что теперь-то прятаться.
– А точно не местный?
– Совершенно верно. Извините за беспокойство, из Адлера приехали, сотрудники администрации, государевы люди, – соврал я. – Видите ли, мы тут своих ищем, надо бы забрать.
Фонарь уже без стеснения светил в окно, я подошел ближе, авось не шмальнут.
– Это не бандиты, Зина, – громким шепотом успокоила товарку таинственная незнакомка. – Явно культурный человек, те всегда на фене разговаривают!
– Подойдите к окну!
– Да я уже здесь… Смотрите там, не выстрелите в официальное лицо, – вряд ли у них есть оружие, да только времена такие, что у кого угодно ствол может быть.
– А, вижу… Вы, что ли, представитель? – недоверчиво спросила старшая, полноватая женщина лет пятидесяти с густыми черными бровями, по виду деловая торговка.
– Теперь только такие представители и выживают, – уверил я хозяйку. – Путь к вам трудный, тяжелый.
– Вы точно не бандиты? – не выдержала ее сверстница, особа с интеллигентным лицом преподавателя музыки.
Вот как ей ответить, если по правде? Я внутренне усмехнулся.
– Уважаемые, вы мальчика нашего не видели? И девочку. Глеб и Даша, семь и десять лет, одни остались в этом кошмаре, без родителей, где-то поблизости. Я за ними.
Женщины притихли, зашушукались, потом заговорили громче:
– Мальчика? Зинаида, это точно они были, помнишь? Молодой человек!
Чопорная дама придвинулась поближе, почти прижимая лицо к тюремной решетке. Умереть не встать, чумовая фотка для мордокниги, училка на киче!
– Там подальше стоит отель «Семь ветров», красивенький такой, – сказала она с убеждением в достаточности эпитета для опознания, – а за ним еще один продовольственный магазин, его сразу вскрыли. Еще ресторан был, но неважный, я как-то там была на юбилее директора… Зин, помнишь, как он собирался устроить мне публичную выволочку? И что я ему сказала при всех, а?!
Коммерсантка понимающе улыбнулась и махнула рукой, мол, ну тебя к черту. А та продолжала вспоминать:
– Так вот, три дня назад, когда мы с Зинулей туда ходили, ну, просто посмотреть, не подумайте чего, то видели двух детей, они выбежали с пакетами. Может, эти?
– Спа-асибо, дамочки, – протянул я заинтересованно.
Хорошая информация, шансы резко повышаются. То ли мне очень хотелось в такое поверить, то ли это все женские чары, будь они неладны.
– Пожалуй, вы помогли найти след! А не знаете ли, часом, как проехать к мини-отелю «Южная Бавария»?
Тут хозяйка, отстранив училку, вновь вернулась на командный пункт.
– Ира, пусти-ка… Они там? Я точно не скажу, конечно, сама не была, знакомые там жили, на машине приезжали из Саратова. Так что к «Баварии» вам нужно низом проезжать, позади съезд есть. А здесь, сверху, только пешая тропка, правда, короткая, можете сходить пешком. Плохо, что света нет, а там целый лабиринт. И не посветишь, бандиты недалеко, могут увидеть.
– Это какая улица будет?
– Так Пирогова же!
– Подождите, а тогда прямо какая улица идет?
– Тоже Пирогова.
Стоп, лапы, я что-то запутался. А верхняя, по которой я в детстве гулял?
– В этом районе кругом Пирогова, – шепотом пришел мне на помощь Негадов. – А в самой балке кругом Рахманинова. Всего две улицы.
Я слегка поежился, вспоминая карту на планшете с бесчисленными россыпями домиков и переулков.
– Как так вышло? У вас тут что, словарный запас кончился? – спросил я у напарника.
– Исторически сложилось, сами местные путаются.
Задним ходом подъехал джип, Линна вышла к нам, а Негадов вернулся к машине, встал на стреме. Увидев женщину, пусть и с кобурой на поясе, обитательницы убежища успокоились окончательно. Прошло всего минут пять, а я уже не удивлялся, что нам удалось разговориться. Подруги отчаянно боялись, однако ужас полной замкнутости, своего беспомощного одиночества в этой глобальной катастрофе был еще сильней. Две вдовушки с самого начала апокалипсиса решили обосноваться у Зинаиды, имеющей крошечный «мини-маркет» – а не бывает тут иначе! – чем не убежище? И припасы есть, и место, как им казалось, удачное. Бандиты их не замечали.
– Тем крупные куски нужны, супермаркеты всякие. А мы тихо, незаметно…
– Часто здесь проезжают?
– Редко. Одна машина быстро пролетит, и все. А пешком никогда не ходят. Правда, в самом начале они целый день проверяли район, раскатывали аж на трех машинах, высаживались, стучали в двери. Тогда стреляли, кричали…
Не, не, отставить такие варианты! Дети выбегали из магазина, их не нашли. Не хочу другое допускать.
– Потом принялись собак отстреливать. Это даже хорошо, тут такая стая собралась…
Плохо, неразумная, это очень плохо!
Так, ситуация вокруг не радостна. Общин не возникло, выживших почти незаметно, все боятся банды. Тарелки летают часто и охотно, и это несложно объяснить. Над Адлером особо-то не покрутишься – сшибут к чертям. Если не ракетой или из КПВТ, так осатаневший отставной морячок погонится в компании со свирепой филологиней. Над центральным же районом никакого прикрытия нет. Ракетчики тратить снаряды для сноса НЛО над пустым районом не будут, своих бы прикрыть.