Однако Аристотель признает качественное изменение в виде условия протекания процессов возникновения. Таким образом, он озабочен различением самого возникновения и условий его осуществления, которые требуют с очевидностью протекания процессов качественного изменения: «Странным покажется, – говорит Аристотель, – если сказать, что человек, дом или другой из возникших предметов появился как качественно измененный, но возникнуть каждый из них должен был, наверное, в результате качественного изменения чего-нибудь, например уплотнения вещества или его разрежения, нагревания, охлаждения» (Физика, VII, 3, 246а 5–6).
При анализе этого текста бросается в глаза расхождение концепции качественного изменения, развиваемой Аристотелем в «Физике», и концепции качества, как она низложена в VIII главе «Категорий». Действительно, в «Категориях» Аристотель говорит, что «четвертый род качества образует фигура и присущая каждому предмету форма» (Категории, VIII, 10а 11). Если фигура и форма – род качества, тогда, очевидно, изменение в фигуре и форме надо считать изменением в качестве или качественным изменением (например, GC, I, 319b 14). Однако в разбираемой нами третьей главе VII книги «Физики» Аристотель отрицает это: «Из всего прочего, – отмечает он, – скорее всего можно предположить наличие качественного изменения в фигурах, формах, свойствах (ἕξεις) именно при их приобретении или утрате, но ни в том, ни в другом случае его не бывает» (VII, 3, 245b 5–8). Далее следует аргументация, отталкивающаяся от сравнительного анализа названий результатов таких процессов и подлинных процессов качественного изменения, которые здесь, в «Физике», рассматривается как процессы смены состояний вещества. Так, например, Аристотель говорит: «Тела качественно изменяются, нагреваясь, становясь слаще, плотнее, суше, белее» (VII, 2, 244b 21–23). Кроме того, здесь же Аристотель рассматривает свойства «гладкости», «шероховатости», «редкого» и «плотного» как вид качеств (там же), а в «Категориях» он их исключает из списка качеств: «Что же касается редкого и плотного, шероховатого и гладкого, то подобные определения, – указывает он, – тоже могли бы иметь значение качественных; однако они, как кажется, не относятся к подразделениям качества, в самом деле, каждое из них скорее выражает известное положение частей» (Категории, VIII, 10а 17–20). Вербек, сравнивая классификации качеств в «Категориях» и в «Физике» (VII, 3), отмечает, что в «Физике» Аристотель не рассматривает второй вид качеств, качества как природную способность или неспособность (δύναμις φυσικὴ ἤ ἀδυναμία). Это несоответствие, как и некоторые другие, должно, по мнению Вербека, усилить сомнения в подлинности «Категорий» [136, с. 550–551].
Расхождения между «Категориями», с одной стороны, и «Физикой» и «Метафизикой» – с другой, многократно обсуждались и обсуждаются. Мы уже коснулись этого вопроса в связи с анализом понятия «вторичной сущности». Здесь же мы бы хотели обратить внимание на некоторое различие в самих принципах классификации качеств в «Метафизике» (V, 15) и «Категориях» (VIII). Основанием для объединения качеств как видовых отличий сущности и качеств «в отношении математических предметов» (Метафизика, V, 15, 1020b 2) является то, что они присущи неподвижным сущностям. Это, конечно, надо понимать в том смысле, что сущности воспроизводимы и что их движение не есть изменение их как сущностей. Математические предметы также неподвижны, в утверждении чего Аристотель следует за Платоном. Любопытно, что, приводя примеры «важнейшего» вида качества, качества как видового отличия сущности, Аристотель приводит один пример, и именно с математическим предметом – кругом (там же, 1020а 34). Вторая категория качеств – это качества как «состояния движущихся тел… и различия между движениями» (там же, 1020b 16–18). Таким образом, в «Метафизике» критерием различения основных смыслов понятия качества выступает отношение к движению сущностей, которым присущи рассматриваемые качества.
В «Категориях» классификация качеств строится несколько иначе. Здесь качества различаются, прежде всего, по их собственной подвижности или изменчивости. Так «свойство (ἕξις) отличается от состояния (расположение) (διάϑεσις) тем, что оно [гораздо] продолжительнее и устойчивее» (Категории, VIII, 8b 29). Правда, этот критерий классификации – степень устойчивости самих качеств – не является единственным. Однако тем не менее нельзя не отметить отличия классификации качеств в «Метафизике» от классификации в «Категориях». Если в «Метафизике» качество рассматривается всегда в связи с сущностью, в отношении к ней, то в «Категориях» качество выступает как бы несколько более автономно. В соответствии с этим меняется и принцип классификации качеств. Правда, по существу и там и тут основным критерием при классификации качеств выступает их отношение к движению и изменению. Более расплывчатый подход «Категорий» как бы приобретает строгость и четкость в «Метафизике».
Остановимся на этом более подробно. Как мы уже заметили, принцип устойчивости качеств не является единственным принципом, с помощью которого Аристотель различает качества. Мир качеств, как это можно предположить, согласно Стагириту бесконечно разнообразен и вряд ли его можно полностью исчерпать. Даваемая Аристотелем классификация на это и не претендует. Он прямо заявляет, что предлагаемая им классификация охватывает только «наиболее распространенные качества» (Категории, VIII, 10а 26). Какой же принцип он вводит дополнительно для различения качеств? Это принцип, или отношение «активности – пассивности». Наряду с критерием устойчивости указанное отношение выступает различающим фактором для качеств третьего вида (παθητικαί ποιότητες καί πάϑη). Хотя весь этот вид называется Аристотелем «пассивными качествами и состояниями» (заметим, что это уже не состояния как διαϑεσεις, а состояния как πάϑη, именно как те качества, которые описываются в трактате «О возникновении и уничтожении»), однако внутри этого вида Аристотель выделяет два подвида, используя именно разную степень активности и пассивности. Качества ТХСВ[113], сладкое, горькое и т. п. обладают некоторой активностью, так как они оказывают «некоторое воздействие на [внешние] чувства» (там же, 9b 6). Это чувственно воспринимаемые качества, которые воспринимаются именно благодаря своим воздействиям на органы чувств. Напротив, такие качества, как белизна и чернота, принадлежащие к этому же виду, «сами порождены испытываемыми воздействиями» (9b 12). Но и сам этот подвид может и дальше расщепляться на основе критерия устойчивости, причем о неустойчивых качествах Аристотель предпочитает говорить, как о «состояниях» (πάϑη), но не как о качествах (ποιότητες), так как качества могут давать имена вещам, а неустойчивые состояния не могут (9b 29–36). Отношение активности – пассивности выступает, как мы видели, основным для различения качеств-сил в IV книге «Метеорологии». Если «Категории» – сочинение раннее, то в этом различении можно видеть прообраз будущего различения δυνάμεις ποιητικαὶ и δυνάμεις παϑητικαὶ (Метеорология, IV, 1,378b 12).
Посмотрим теперь, как такое представление мира качеств относится к возможности качественного изменения. Прежде всего бросается в глаза явная апория: если по праву качествами можно называть только те свойства, которые устойчивы, прирождены или трудноустранимы (Категории, VIII, 10а 6), то как тогда вообще можно говорить о качественном изменении? Устойчивые свойства, от наличия которых вещи получают свои имена, могут возникать и исчезать только вместе с самими вещами-носителями. А это означает, что качественное изменение в этом случае неотличимо от генезиса, изменения «по сущности» (κατ’ οὐσίαν) (Метафизика, 1072b 8).
Эта же апория может быть выражена еще острее и в такой форме: как в мире изменчивости может существовать устойчивость свойства или атрибута? И действительно, несмотря на все усилия отличить генезис сущностей от качественного изменения Аристотелю не удается избежать их определенного смешения. Это происходит в теории элементов в книгах GC. Такое смешение мы уже охарактеризовали выше как относительную субстанциализацию качеств. Для нас важно зафиксировать и подчеркнуть этот момент, потому что в концепции качественного изменения онтологический статус качеств действительно несколько размывается, что достигает своего максимума в представлении о качествах, действующих как самостоятельные силы. Здесь, в концепции качественного изменения, как бы фокусируются апории и трудности построения цельной системы знания: онтология, логика и теория категорий, в частности, требующая, например, паритетности перемещения и качественного изменения, сталкиваются с физикой, с объяснением мира природы, где перемещение выступает несомненно первым и высшим видом движения.
Продолжим наше сопоставление классификации качеств в «Категориях» с концепцией качественного изменения. Какие качества согласно этой классификации испытывают изменения или, иными словами, какие качества Аристотель имеет ввиду, когда он говорит о качественном изменении? Большинство примеров качественного изменения, анализируемых Аристотелем, как справедливо заметил Морроу [104, с. 160], относятся к качествам третьего вида, пассивным качествам и состояниям (πάϑη). Конечно, не только к ним: по сути дела все качества, кроме второго вида, т. е. кроме природных или врожденных способностей (неспособностей), могут, по Аристотелю, испытывать изменения. Так, например, изменения качеств четвертого вида встречаются в GC (I, 319b 14), а изменения качеств первого вида рассматриваются в «Категориях» (VIII, 8b 31–32).
В последнем указанном месте речь идет о переходе больного состояния в здоровое. Но качества, связанные с болезнью и здоровьем, не исчерпываются состояниями или «преходящими свойствами» (διαϑέσεις); ниже Аристотель говорит о таких качествах как «здоровый» и «болезненный», которые рассматриваются им не как состояния, а как врожденные способности. Различие этих качеств вполне ясное: болезнь (νόσος) – это простое состояние тела, оно легко может возникнуть и также легко исчезнуть, но болезненность – это не состояние или преходящее свойство, а прирожденная особенность данного человека, относящаяся, как мы бы сказали, к его природе, характеру (Категории, 9а 16). Именно такие качества и не рассматриваются Аристотелем как доступные качественному изменению: они, по сути дела, отвечают качествам «в первичном см