Чтобы преодолеть модернизацию анаксагоровых качественных противоположностей, Корнфорд предложил называть их «качествами-вещами» (quality-things) [49, с. 87]. Однако этот прием не избавляет от серьезных логических трудностей в интерпретации физического учения Анаксагора[120].Мы уже отмечали, что технический термин «качество» появляется впервые у Платона. У досократовских философов речь идет о «противоположностях». Термин «противоположности» является, как заметил Гатри, «нейтральным», он не позволяет нам применять к истолкованию досократиков ни категорию качества, ни категорию материальной субстанции.
Мы отсылаем здесь читателя к монографии И.Д. Рожанского об Анаксагоре, в которой, в частности, подведены итоги многолетних исследований и дискуссий относительно места и статуса качественных противоположностей в его учении [23]. Согласно этому исследованию, к выводам которого мы присоединяемся, качественные противоположности у Анаксагора прежде всего дифференцированы: одни из них (ТХСВ, светлое и темное, разреженное и плотное) являются «вещами» и началами, «материальными первоначалами», а другие (геометрические формы, цветовые, вкусовые качества и качества запаха) «не относятся к числу первоначал и не имеют подобно им субстанциального характера» [23, с. 149]. Тем самым гипотеза Властоса об определяющем влиянии медико-физиологических теорий (типа тех, что развиваются в гиппократовском трактате «О древней медицине») на Анаксагора оказывается сомнительной. Видимо, более вероятны обратные влияния, как, например, воздействие учения Анаксагора на автора «О диете», на что убедительно указывает исследование Жоли [79, с. 22–23]. Но тем не менее динамический аспект, несомненно, сохраняется за основными или элементарными качественными противоположностями, о чем говорит уже цитированный нами фрагмент В 16.
Онтологическая проблематика, возникшая в поле зрения досократовских мыслителей благодаря элеатам, оказала существенное влияние на отношение к качествам-силам. Отныне они должны были строго и определенно оцениваться в их отношении к бытию как вечной неизменной сущности. После Парменида в этом вопросе стала неизбежной четкая дивергенция отношения к качествам: с одной стороны, некоторые качественные противоположности прямо зачисляются в ранг «сущих вещей», выступая как вполне полноценные элементы (Анаксагор), а с другой стороны, качества стали рассматриваться как нечто субъективное, как ощущения, «заняв, – по выражению Сольмсена, – место между реальностью атомных фигур и ощущениями нашего тела» [124, с. 18]. Философия элеатов способствовала резкой поляризации внутри сферы качественных противоположностей. Мы отмечали некоторые намеки на иерархию качеств уже у ионийцев. Однако у Анаксагора, Эмпедокла и других мыслителей, испытавших влияние Парменида, качества резко распадаются на элементарные и неэлементарные, на основные и производные.
«Размер» и «форма» атомов у атомистов не являются «силами» в традиционном смысле (δυνάμεις): это устойчивые – вечные – характеристики атомов, лежащие в основе всех «сил» – ТХСВ и остальных[121]. Отметим, что у пифагорейца из Сиракуз Экфан-та, вероятно, современника Платона, было интересное учение, в котором неделимые тела (атомы) различались в трех аспектах: «по величине, форме и силе (δύναμις)» (DK 51 А 1). Гатри считает, что добавление к традиционным атомистическим факторам «силы» (δύναμις) было «…поразительным и оригинальным вкладом» [63, с. 326].
Мы можем подвести теперь итоги. Представления о «качествах» у досократиков скрываются прежде всего в том, что они называют «противоположностями». Можно выделить четыре основных типа учения о качественных противоположностях, в частности ТХСВ.Во-первых, противоположности так или иначе связываются со стихиями. Такая корреляция характеризует «практически всех» [23, с. 146] мыслителей досократовского периода. Этот тип является, бесспорно, доминирующим типом теории качественных противоположностей. Второй тип мы находим у Диогена из Аполлонии, у которого имеется один первичный элемент (ἀὴρ), а ТХСВ и другие противоположности рассматриваются как его состояния или различия (В 5). Третий тип мы находим у Анаксагора и преимущественно у медицинских писателей. Он состоит в том, что качественные противоположности рассматриваются как конститутивные начала, из которых строятся вещи, при этом, естественно, эти противоположности наделяются самостоятельным существованием и называются δυνάμεις. Наконец, четвертый тип теорий дает атомизм Демокрита, в котором качества-силы рассматриваются как вторичные явления, вызванные воздействием атомов определенного рода и их комбинаций на органы чувств.
§ 2. Качества-силы у Платона
Платоновское отношение к качествам-силам, к традиционным досократовским противоположностям, достаточно дифференцированно. Прежде всего следует отметить, что Платон в своей геометрической теории вещества продолжает демокритовскую линию трактовки качеств как ощущений. Рассмотрев разнообразие видов вещества, вытекающее из «сочетаний и взаимопереходов фигур», Платон говорит: «Теперь попытаемся выяснить причины воздействий, производимых всем этим на нас. Прежде всего надо приписать вещам, о которых идет речь, одно свойство – постоянно быть ощущаемыми» (Тимей, 61с). Качества в этом плане выступают как ощущения, производимые элементарными геометрически оформленными «частицами». Острота и режущий характер граней пирамид огня обусловливает «пронзительность» получаемых от него ощущений (Тимей, 62а 5). Аналогичным образом объясняются вкусовые качества-силы (сладкое, горькое, кислое и др.), которые, например, у гиппократовского автора трактата «О древней медицине» выступали как самостоятельно действующие динамические «начала». У Платона же они – простые эффекты, производимые геометрией тел на органы восприятия. Ощущения цвета обусловливаются размерами частиц, попадающих в орган зрения (там же, 65с 1, 67с 4).
Однако «силы» играют определенную роль в космогоническом процессе на его ранних стадиях. Силы эти описываются в их механических проявлениях. «Кормилица», т. е. материя, говорит Платон, «была неравномерно сотрясаема и колеблема этими потенциями и в свою очередь сама колебала их своим движением» (там же, 52е). Понятие «равновесия» сил, употребляемое в этом месте Платоном, наводит на мысль о возможном прямом или скорее косвенном влиянии Алкмеона. Платон изображает здесь взаимодействие материи и «наполнявших ее потенций» (сил), которое приводит к сепарации четырех стихий и вообще к упорядочиванию мира и превращению его в космос.
Кроме этого места, говорящего о космогонической активности «сил», мы находим в «Тимее» еще одно место, где Платон, правда вскользь, говорит о построении тел из качественных противоположностей. Этот текст существен не только тем, что здесь имеется набросок или намек на конститутивную функцию качеств-сил, но еще и тем, что Платон в этом месте развивает свою общую теорию качества как неустойчивого определения бытия в противовес его устойчивой определенности, выражаемой словами «то», «это». «Только сущность, внутри которой они (преходящие вещи. – В.В.) получают рождение и в которую возвращаются, погибая, мы назовем “то” и “это”, то любые качества (τὸ ὁποιονοῦν, т. е. нечто качественное. – В.В.), будь то теплота, белизна или то, что им противоположно либо из них слагается, ни в коем случае не заслуживает такого наименования» (Тимей, 50а). То, что из сил «слагается» – это вещи физического мира, его стихии, о которых говорит Платон (прежде всего об огне, но огонь – это лишь пример стихий). Платон здесь только намекает на теорию построения стихий из качественных противоположностей. Эти «намеки» разовьет в теорию элементов Аристотель. Как справедливо отмечает Сольмсен, комментируя это место, «у Аристотеля качества и противоположности, к которым Платон обращается при случае, займут действительно важное место» [124, с. 43]. У Платона качества в статусе самостоятельно действующих сил упоминаются ad hoc. Эта возможность развить физико-динамический квалитативизм не была им реализована ни в «Тимее», ни в более поздних диалогах. Причина этому, на наш взгляд, в том, что теорию физического мира Платон строит на основе геометрических соображений, в рамках которых нет места традиционным качествам-силам.
Еще один момент, который мы бы хотели отметить, комментируя процитированный выше текст, состоит в том, что Платон здесь проводит четкое различение между неизменной, устойчивой основой вещи, называемой «то» или «это», и изменчивой, меняющейся качественной определенностью (Тимей, 49b – 50b). Это различение вещи как устойчивого субстрата от изменчивых качеств, носимых этим субстратом, означает, что у Платона впервые оформляется представление о качестве как онтологической категории. В этом пункте Аристотель продолжает усилия Платона по построению онтологической концепции качества, включая и логическую разработку этой категории.
Мы рассмотрели статус качеств-сил на материале «Тимея». Однако этим диалогом никак нельзя ограничиться при анализе данной проблемы. В «Федоне», в более раннем, чем «Тимей», диалоге, где Платон формулирует основы своего учения об идеях, мы обнаруживаем особый подход к качествам, отличный от разных вариантов физической трактовки качеств, будь то в духе демокритовского редукционизма, будь то, наоборот, в духе признания за ними статуса самостоятельно действующих сил и конституентов вещей (в духе медицинской и досократической традиции, как она представлена, например, у Анаксагора). Теория идей «работает» и в «Тимее». Она является основной метафизической схемой для объяснения генезиса вещей. Стихии трактуются здесь как подражания (μιμήματα) формам или идеям. Однако Платон оперирует в «Тимее» не с формами сил, а с формами элементов: огня, воды и т. д. Идеальный огонь (форма огня) служит образцом, копией которого является «реальный», физический огонь, наблюдаемый нами в нашем мире. В процессе «копирования» форм материя выступает пассивным восприемлющим началом.