енцию за тотальное превосходство. Альтернативный путь к справедливости в эпоху ИИ может заключаться в создании механизма, подобного фондовому рынку. Его суть – в создании распределяемых долей мирового богатства, которые автоматически привязывались бы к доходам от систем ИИ. Подобно акциям, такие активы могут давать их владельцам право участвовать в управлении.
Альтернативное решение может заключаться в переносе акцента с проблемы собственности на ИИ к вопросу распределения создаваемых им благ. Однако реализация такого подхода сопряжена с существенными сложностями.
Идеологические разногласия неизбежны: многие будут требовать перехода к коллективной собственности на сами средства производства, а не только на создаваемые ими блага. С практической же стороны организация справедливого распределения благ потребует создания чрезвычайно сложных систем мониторинга и управления. Либо можно было бы опробовать подход, напоминающий патентное право. Гарантия разработчикам исключительных прав на доходы от их решений в области ИИ в течение определенного периода могла бы стать действенным механизмом стимулирования технологических инноваций. По завершении контрольного срока, после подтверждения соответствия нормам безопасности технологии становились бы общественным достоянием, что позволило бы разным странам и сообществам разрабатывать свои версии и создавать необходимую инфраструктуру.
Если говорить кратко, создатели ИИ, возможно, не осознают, какие экономические и политические кризисы могут спровоцировать их разработки. Да, ИИ способен на все что угодно. Но, по меткому замечанию Сэма Альтмана, «он будет служить мне – или вам?»[118] Кто же принимает решения и по каким критериям? Управление этими колоссальными возможностями и справедливое распределение выгоды, которую они приносят, – огромная ответственность. Тем, кто будет влиять на дальнейшее мироустройство, следует учитывать уроки истории. Промышленная революция привела к глубокому неравенству, для преодоления которого потребовались десятилетия. Лишь когда управленческие принципы стали справедливее и человечнее, ситуация начала меняться[119].
Сейчас подавляющая доля преимуществ от развития ИИ и абсолютный контроль над этими технологиями сосредоточены у крайне ограниченного круга лиц. Готовы ли эти избранные добровольно поступиться своими привилегиями? Если это случится и доступ к преимуществам ИИ и управление этими технологиями расширятся до национального уровня, то требование распространить этот принцип на весь мир последует незамедлительно.
Найдется ли страна, готовая превратить свое стратегическое преимущество в общее достояние? Некоторые уверены: психологические препятствия исчезнут, как только человечество преодолеет парадигму взаимоисключающих интересов. Но для этого необходимы перемены, которых пока что не случилось. Они идут против текущего порядка и потребуют четкого решения со стороны общества.
Более того, даже если нам удастся создать мир благополучия и изобилия, останется открытым вопрос: какие механизмы согласования интересов могут поддерживать общую гармонию? Исчезновение материальных ценностей не означает исчезновения ценностей как таковых. Когда деньги перестанут быть причиной раздоров, люди начнут искать иные объединяющие идеи. Это могут быть вера, общие корни, представления о прекрасном или профессиональные интересы – все, что способно стать фундаментом для новых социальных структур и международных практик. Но если борьба за материальные блага отойдет в историю, человечеству, увы, не избежать новых противостояний. На смену экономическому соперничеству могут прийти идеологические столкновения, битвы за власть, погоня за признанием или даже застарелые обиды, требующие отмщения.
История экономики наглядно показывает: создать одновременно стройную и эффективную систему крайне сложно. К тому же следует признать: человечество всегда плохо предсказывало отдаленные последствия технологических революций. В случае с ИИ наши надежды могут оказаться чрезмерными, а опасения – несостоятельными.
Тем не менее авторы этой книги полагают, что ИИ может служить инструментом формирования принципиально нового уровня достатка и качества жизни, и уже сама эта возможность обязывает нас начать двигаться в данном направлении. Более того, мы убеждены: если подобная экономико-политическая модель реализуется, она как минимум смягчит, если не устранит вовсе, противоречия между трудом и капиталом, а также социальные конфликты, веками разрывавшие человечество на части.
Если ИИ действительно откроет эпоху изобилия, каким образом обеспечить всем гражданам равный и устойчивый доступ к этим ресурсам? Путь от древнего бартера к современным финансовым системам демонстрирует наш прогресс в распределении ценностей. Человечество благополучно прошло «эволюцию» от первых металлических монет к бумажным банкнотам, а затем к цифровым платежам: кредитным картам, электронным переводам и мобильным банкам. Эти механизмы значительно упростили перемещение ценностей «в пространстве», но их недостаточный уровень защищенности мешал их сохранению «во времени». Сегодняшние финансовые системы стремятся к эффективности в обоих измерениях одновременно.
Современная экономика по-прежнему основывается на производстве товаров и оказании услуг, а не на их опосредованных, абстрактных эквивалентах. Деньги теряют смысл вне рыночных отношений – они становятся лишь записью в базе данных для распределения ресурсов, где размывается сама концепция ценности. Если смотреть на деньги сквозь призму теории информации [математической дисциплины о передаче и обработке данных], они подобны интернет-соедиению: как и сетевой сигнал, требуют контекста для практического применения. В эпоху ИИ поиск оптимальной организации денежных систем приобретает особую актуальность как с философской, так и с практической точек зрения. Человечеству, вероятно, предстоит разработать принципиально новую финансовую систему, которая органично сочетала бы две ключевые функции: сохранение стоимости и обеспечение удобного обмена. Такой механизм должен одновременно служить надежным хранилищем богатства и эффективным инструментом транзакций.
Также ИИ способен предложить новые принципы функционирования финансовых рынков и экономической политики. Хотя теоретически понятно, как алгоритмы могли бы участвовать в наращивании экономического потенциала даже при минимальных ресурсах, остаются вопросы практического свойства: как при помощи ИИ искоренить бедность; как установить объективный общемировой стандарт благосостояния?
Если ИИ действительно сможет наладить систему распределения товаров, удовлетворяющих базовые потребности человечества, масштабы производства и глобальных поставок достигнут беспрецедентного уровня. Конечно, подобная перспектива открывает колоссальные возможности, однако она сопряжена с немалыми рисками. Представьте децентрализованные системы ИИ, управляющие армиями роботов и «умной» инфраструктурой, – такие технологии могли бы предоставить все самое необходимое для 2,6 миллиарда человек, у которых сегодня ничего нет[120]. Альтернативный сценарий предполагает использование инновационных материалов для строительства городов под управлением ИИ с автономными системами жизнеобеспечения: климат-контролем, энергоснабжением, цифровой инфраструктурой и доступом к базовым ресурсам (чистой воде, продовольствию, медикаментам и современным санитарным условиям). ИИ разного уровня обслуживал бы эти поселения, которые дали бы приют миллионам людей, сегодня исключенным из системы процветания, доступной, в общем-то, немногим.
Если будут реализованы оба варианта развития (и, вероятно, прочие, пока неизвестные), это позволит людям не просто сохранить существующие возможности выбора, но и наверняка откроет новые уровни свободы. Когда исчезнет привязка к месту рождения, зависимость от родственных уз и требований рынков труда, на которые нужно ориентироваться, чтобы найти работу, как изменится сама природа миграции? Превратится ли она из вынужденного бегства в осознанное решение? И исчезнут ли традиционные миграционные потоки – из развивающихся стран в развитые, из сельских районов в крупные города, если ИИ создаст по всему миру сеть одинаково комфортных для жизни поселений?
Новая психологическая свобода в вопросах создания семьи – еще один возможный дар систем ИИ человеку. Одни родители, избавившись от мучительной необходимости выбирать, кому из детей достанется больше ресурсов для выживания и успеха, возможно, решат увеличить свою семью. Другие, понимая, что для них нет никакой необходимости видеть в детях опору на старости лет, могут и вовсе отказаться становиться родителями. Исчезновение этих исторически сложившихся рамок взаимозависимости поколений откроет перед молодыми людьми возможность и, наверное, ранее неведомые перспективы свободного выбора – как места жизни, так и профессии.
Неравенства и перекосы в мировой экономике исторически обусловлены фундаментальными асимметриями – неравномерным распределением географических преимуществ, материальных ресурсов и человеческого капитала. ИИ способен сократить разрывы в уровне профессиональных компетенций и обеспечить более справедливое распределение ресурсов. Это ослабит влияние ключевых факторов, которые традиционно определяли принципы международной торговли и формировали иерархию в экономическом развитии. Государства, сегодня находящиеся в неблагоприятном положении из-за географических условий или «утечки мозгов», смогут достичь экономических показателей, сравнимых с ведущими мировыми державами.
Как перейти от сегодняшнего глобального неравенства к этой вполне достижимой гармони будущего? Первым шагом, вероятно, станет разработка систем на основе ИИ для развития прикладных наук и совершенствования цифровых коммуникаций, включая специализированные базы данных, позволяющие этим системам работать в различных глобальных условиях. Реализация этих технологий значительно повысит общий уровень жизни. Выравнивание доступности интеллектуальных ресурсов по всему миру создаст принципиально равные условия для развития – такие, каких человечество прежде не знало. Это откроет эру, когда исходные возможности людей не будут жестко определяться обстоятельствами их рождения.