Поэтому его вклад в сферу ИИ выходит за рамки теоретических исследований: он включает и конкретные практические решения. Спустя полвека после его тайного перелета в Пекин и последующего установления отношений между США и КНР доктор Киссинджер совершил еще одну поездку в столицу Китая. Он отправился туда по настоятельному приглашению Председателя КНР Си Цзиньпина, чтобы обсудить в качестве ключевой темы риски, которые несет для человечества развитие ИИ. Это была последняя в его жизни зарубежная поездка и последняя дипломатическая миссия.
Если раньше доктор Киссинджер превратил изучение государственного управления в искусство, то теперь его подход к ИИ преодолел границы науки. В соавторстве с одним из нас, а также с профессором Массачусетского технологического института Дэниелом Хаттенлокером он написал книгу The Age of AI: And Our Human Future («Искусственный разум и новая эра человечества»), опубликованную 2021 году. В этой работе он утверждал, что появление ИИ ознаменует новую историческую эпоху, сопоставимую по влиянию на общество с эпохой Просвещения XVIII века, поскольку ИИ обладает способностью фундаментально преобразовывать человеческое сознание. Однако в наш новый век мы уже столкнулись с тем, что вместо того, чтобы руководствоваться нашими запросами, ИИ вдруг начал выдавать ответы на те вопросы, которые ему никто и никогда не задавал. По мере того как ИИ все увереннее проникает в новые области интеллектуальной деятельности, доктор Киссинджер призывает нас искать внутреннюю опору в человеческой мудрости и историческом опыте.
В этой книге мы вместе с доктором Киссинджером исследуем влияние ИИ на восемь ключевых сфер человеческой деятельности и мышления. Нашей высшей целью станет философское осмысление поиска жизнеспособной стратегии, которая позволит сохранить баланс между возможностями и рисками этой революционной технологии. Для этого доктор Киссинджер анализирует перспективы сосуществования человека с ИИ, а в будущем – их возможную коэволюцю, т. е. совместное развитие. Его рассуждение о взаимодействии органического и синтетического разума подводит нас к ключевому вопросу: движемся ли мы к миру, где ИИ уподобляется человеку, или же к миру, где человек начинает походить на ИИ?
После выхода своей первой книги об эпохе ИИ доктор Киссинджер все яснее осознавал нарастающую ограниченность человеческого разума на излете технологической эры. Любое объяснение, выходящее за пределы человеческого понимания или творческих возможностей, кажется нам бессмысленным. Наш разум инстинктивно отвергает такие концепции как примитивные и несостоятельные по сравнению с научными аргументами – ведь согласиться с ними означало бы сделать шаг назад. Но такая позиция таит в себе серьезную опасность.
Если, как говорил Артур К. Кларк, «любая достаточно развитая технология неотличима от магии», а чудеса создаются из математики, будущее должно быть необъяснимым, ошеломляющим, даже, пожалуй, волшебным. На протяжении десятилетий нашего знакомства доктор Киссинджер щедро делился с нами своими уникальными знаниями в области государственного управления – этой тонкой материи человеческих взаимоотношений. Он тогда же объяснял нам: хотя разум и ограничен доминирующей парадигмой мышления[7] – той, что дает людям иллюзию власти над миром, – но он бессилен выработать парадигму, которая сохранила бы нашу власть над самими собой.
И потому, продвигаясь вперед, мы не должны полагаться на один лишь разум, исторически считающийся первоисточником величайших человеческих достижений. Но принижать его значение тоже не нужно. Если в своих классических работах Киссинджер выстраивал гармонию идеализма и реализма, то в своих поздних исследованиях будущего он предлагает осмыслить качественно иную пропорцию. Речь идет о поиске равновесия между традиционной эмпирической природой истины и принципиально новым знанием: тем, что философски превосходит человеческий разум, но еще не обрело исторической завершенности. Как внешняя политика не может позволить себе полностью погружаться в одну из крайностей, так и наша концепция будущего не должна выстраиваться на однобоких категоричных установках.
ИИ, таким образом, представляет собой уникальную задачу, требующую особых подходов – да таких, которые поначалу могут показаться иррациональными или чрезмерно парадоксальными. Действительно, сценарии, описанные в этой книге, поражают воображение. Однако доктор Киссинджер, называвший себя в наших беседах (и не только) всего лишь рядовым исследователем человека и его, вероятно, окончательного творения, неизменно предупреждал: главная опасность ИИ заключается в том, что мы можем слишком поспешно или самонадеянно заявить о его понимании.
Глубина его интеллекта и редкая проницательность – качества, которые нам, скорее всего, больше не доведется встретить в ком-либо другом. Просто невозможно себе представить, чтобы человек в возрасте 93 лет сумел погрузиться в совершенно новую и ранее неизвестную область технических знаний. С его неутолимым любопытством, жаждой познания и оптимизмом, подкрепленными преданностью работе и чувством долга, никакая физическая или душевная боль не могла заглушить его неудержимого интереса к прогрессу. Преодолевая недуги, вызванные старостью, каждый новый день он встречал с твердой решимостью сделать вместе с миром очередной шаг вперед. Его несокрушимая сила духа, возможно, проистекала из железной самодисциплины, что была закалена тяжелыми испытаниями его юности, отточена на войне и проверена десятилетиями напряженной общественной деятельности.
Мы – лишь двое из сотен тысяч, на чьи судьбы повлиял этот необыкновенный человек. Нам будет его очень не хватать – и несомненно, больше, чем мы можем себе представить. Он покинул нас в период надвигающейся огромной неопределенности, и сейчас как никогда мы нуждаемся в нем. Вот почему для этой книги не нашлось более подходящего названия, чем Genesis, – в нем метафорически воплотились и его собственное незримое возрождение, и начало новой эры для человечества. Суждено ли людям достичь новых вершин или потерпеть крах – доктору Киссинджеру не дано было узнать, и конечных плодов своих трудов он не увидел. Но с нами остается его мудрость – ориентир, по которому мы можем сверять свои замыслы и поступки.
Эрик Шмидт и Крейг Манди
Введение
Еще несколько лет назад тема искусственного интеллекта (ИИ) была далеко не самым важным пунктом повестки дня общественных дискуссий. Но сегодня в своем стремительном развитии ИИ прочно обосновался на первых полосах новостных изданий и стал объектом пристального внимания лидеров науки, представителей бизнеса, журналистики, государственных служб, образования и политики во всем мире.
По нашему мнению, как широкая общественность, так и многие эксперты до сих пор недооценивают ключевые аспекты новой эры ИИ, которая уже наступила. Развитие систем ИИ и человеческие реакции на это развитие способны радикально трансформировать:
• наше восприятие реальности и истины;
• сам процесс познания;
• биологическую эволюцию человека;
• основы дипломатии;
• всю международную систему в ее нынешнем виде.
Эти вопросы станут определяющими в ближайшие десятилетия и неизбежно вызовут глубинную тревогу у ключевых игроков во всех сферах.
Новейшие достижения ИИ, какое бы мощное впечатление они ни производили, впоследствии покажутся нам скромными, поскольку его способности будут расти ускоряющимися темпами. Ресурсы, о которых мы еще не догадываемся, войдут в нашу повседневную жизнь. Системы будущего откроют путь к масштабным – и во многом благотворным – преобразованиям: они помогут сохранить здоровье людей и повысить качество жизни.
Однако эти возможности останутся неотделимыми от техногенных рисков и человеческого фактора; некоторые их таких опасностей уже известны, с другими нам еще предстоит столкнуться. Современные технологии уже демонстрируют модели поведения, которые не были предусмотрены их создателями – и даже находились за гранью их ожиданий. И эта тенденция, судя по всему, будет только усиливаться. Каждый перспективный метод исследований – а их будет немало – может раскрыть неожиданные возможности. Окажутся ли они в итоге понятными и полезными для человечества – вопрос открытый.
Создается впечатление, что ИИ будто бы сжимает наши временные рамки. Объекты будущего словно становятся ближе, чем кажется. Достаточно привести пример: совсем скоро появятся машины, способные самостоятельно формулировать для себя цели и задачи. Если мы хотим успевать справляться с сопутствующими рисками, мы обязаны реагировать и действовать в кратчайшие возможные сроки. Понимая всю значимость и срочность предстоящей работы, мы рассматриваем лишь отдельные ее аспекты.
По мере распространения «партнерских отношений» между человеком и машиной, людям придется определять характер такого взаимодействия. Ответы могут быть продиктованы логикой безопасности и эффективности, выведены из анализа исторического опыта или почерпнуты из религиозных источников. Каждому человеку, нации, культуре и конфессии предстоит определить: существуют ли границы влияния ИИ на истину? допустимо ли, чтобы ИИ стал посредником между людьми и реальностью? Таким образом, предстоит выбрать между:
1) сохранением традиционной роли человеческой деятельности (пусть и с признанием лидерства ИИ в новых сферах познания);
2) сознательным отказом от ограничений биологического интеллекта в пользу трансформированного партнерства с ИИ на интеллектуальном поле.
Оставим ли мы за собой возможность самим определять собственные цели, относясь к ИИ как к инструменту для их достижения, или в какой-то степени позволим ИИ заниматься целеполаганием за нас? Нам необходимо как можно скорее выработать ясное, соответствующее нашему времени и устойчивое определение человеческого достоинства – такое, которое могло бы стать философским ориентиром для принимаемых решений в ближайшие десятилетия.