ЖИВШИЕ ДО ПОТОПА
Внебиблейские источники, рассмотренные в двух последних главах, с полной определенностью говорят о том, что Потоп, или наводнение, был реальным историческим событием. По крайней мере, таким его воспринимали древние. И хотя археологические свидетельства Потопа имеют под собой весьма шаткое основание, сохранилось множество письменных указаний на некую грандиозную катастрофу, уничтожившую древний мир, разрушив до-Потопные города и принеся смерть населению целых регионов. Излюбленная тема этих внебиблейских историй и хроник — герой, которому благодаря его праведности и преданности богу Энки/Эа удается выжить в бурях Потопа. Такой герой известен на Ближнем и Среднем Востоке под самыми разными именами: Ной, Утнапишти, Атрахасис, Зиусудра, Девкалион, однако он неизменно предстает в преданиях простым смертным, человеком из плоти и крови, который лишь гораздо позже поселяется вместе с богами в краю, именуемом Страна Живых. И только в древнееврейской версии этой истории с судьбой такого героя связываются дальнейшие судьбы всего рода человеческого.
Итак, если Ной вправе претендовать на место в одном ряду с героями шумерской и аккадской литературы, почему бы не предположить, что нам удастся найти в той же самой литературе или Списке шумерских царей, восходящих к глубокой древности, ко временам Потопа, и других библейских персонажей из Книги Бытия? За последние сто лет многие ученые пытались отыскать следы библейских патриархов, но им почти не удалось продвинуться в этом направлении. Вывод, естественно вытекающий из этих напряженных усилий, сводится к тому, что между до-Потопными патриархами Книги Бытия и такими же до-Потопными героями из древнейших внебиблейских письменных источников Месопотамии нет и не было практически никакой связи.
Если дело обстояло именно так, тогда все мои усилия решить эту проблему, на которую я потратил несколько недель в мае 1997 г. (при всем том, что я не специалист-шумеролог и есть люди, обладающие несравненно более высокой квалификацией в этой области, чем я), путем сопоставления двух групп этих источников, были совершенно бесполезны. Но, поскольку я всегда готов принять вызов (и продолжая действовать в духе данной книги), я не усмотрел особой беды — если не считать нескольких дней, потраченных на исследования, оказавшиеся бесполезными, — в том, чтобы расширить проблематику «Легенды» и попытаться отыскать прототипы Тувалкаина[149], Мехиаеля, Мафусала, Ирада, Еноха, Каина, а возможно — и самого Адама. И эксперимент оказался на удивление плодотворным. Стоило мне начать изучение древнешумерской литературы, как передо мной сразу же замаячили библейские имена. Я ли столь легковерен в лингвистическом отношении, или все эти маститые шумерологи действительно не заметили этого? Или, быть может, это еще один случай из ряда тех, когда ученые за деревьями не видят леса?
Правила игры
Прежде чем начать очередной раунд «игры в имена», я хотел бы напомнить вам несколько несложных лингвистических «правил», которыми нам необходимо будет воспользоваться, чтобы пробиться сквозь «шифры» древних текстов.
Те из вас, кто уже прочел наши предыдущие исследования, знакомы с аргументами, которые позволили мне сделать вывод о том, что Рамсес II — это исторический персонаж, стоящий за библейским героем по имени Шишак, разрушившим в 925 г. до н. э. Храм и дворцы Иерусалима. После того как мне удалось установить, что Рамсес — это гипокористикон, или сокращенная форма его имени, я доказал, что древнеегипетское «с» (син) часто транскрибировалось в семитских языках (иногда — в древнееврейском (иврите) Библии, и особенно часто — в аккадском) как «ш» (шин). Таким образом, древнеегипетский гипокористикон имени Рамсеса II — Сиса — превратился в библейское «Шиша[к]». В языках Среднего Востока можно встретить немало примеров такого перехода; так, например, арабское «салям» и еврейское «шалом», египетское «Аскелан» и еврейское «Ашкелон», египетское Рамессу и аккадское Риамашеша, аккадское Астарта и еврейское Аштарот, и т. д. Однако «с» — далеко не единственный согласный, который постигла такая участь. В частности, мы постоянно встречаем чередование «т» и «д», «к» и «г», «м» и «н», «б» и «м», «р» и «л», отражающее аналогичный сдвиг в различных языках и диалектах. Как мы уже видели в главе второй, то же самое произошло и с гласными в слогах. Так, библейское «Арарат» стало ассирийским «Урарту», «Арбилум» превратился в «Урбилум», а затем — в «Эрбил[ь]», «Иштар» стала «Астартой» хананеян и «Аштарот» древних евреев, а шумерское «Думузи» превратилось в библейское «Таммуз». В таблице на следующей странице приведены лишь некоторые из примеров перехода согласных и сдвига слоговых фонем, которые мы рассмотрим в ходе дальнейшего обсуждения.
Бероссус и Список царей
Когда ученые обращаются к имеющимся историческим источникам, во главе списка литературы неизменно фигурируют два имени — Манефон и Бероссус. Первый из них был египетским жрецом, жившим в III в. до н. э. Он написал по-гречески историю фараонов, озаглавленную «Египтиака»[150]. Читатель, знакомый с моим предыдущим исследованием, помнит, что в нем я обращался к труду Манефона (разумеется, в сохранившейся и, увы, «отредактированной» форме) по целому ряду вопросов, разрабатывая детали Новой Хронологии. А теперь самое время обратиться к писаниям «соперника» Мане-фона — вавилонского жреца по имени Бероссус, также жившего в III в. до н. э. и написавшего для своего царственного покровителя, Антиоха I[151], историю правителей Месопотамии.
Бероссус создал целых три тома (озаглавленных «Вавилониака»[152] и написанных также на древнегреческом), посвященных истории своих предков; источниками сведений ему (как и Манефону) послужили храмовые архивы, в частности документы из святилища Бела (Ваала) в Вавилоне, известного под названием Эсагила. Труд Бероссуса получил чрезвычайно высокую оценку у позднейших греческих и римских историков и неоднократно использовался ими. К сожалению, до наших дней не сохранилось ни одного экземпляра этого труда. Как и в случае с «Историей» Манефона, все, чем мы располагаем — это несколько цитат, сохранившихся в трудах Иосифа Флавия и Евсевия. Из этих, так сказать, источников второй руки нам известно, что во II книге Бероссус приводит краткое описание Потопа, в котором его героя, Ксисутроса, нетрудно отождествить с шумерским коллегой — героем Зиусудрой.
«После смерти Отиартеса его сын, Ксисутрос, правил восемнадцать сарои [64 800 лет]. Всего же было десять царей и сто двадцать сарои [432 000 лет]. В его правление случился великий Потоп, и история говорит нам следующее: Хронос [Энки/Эа] явился Ксисутросу в сонном видении и открыл ему, что в пятнадцатый день месяца дайсиос [айару = апрель/май] род человеческий будет уничтожен наводнением».
В имени Ксисутрос, представляющем собой испорченную греческую версию шумерского Зиусудра, уже во времена Бероссуса с трудом угадывался древний герой Потопа. (Бероссус, надо признать, не слишком блестяще владел греческим.) Этим и объясняется фонетический сдвиг (вместо З мы видим Кс, вместо д — т), а также замена и перестановка гласных. Этот случай — хороший пример языковой путаницы, мешающей нам узнать до-Потопных персонажей Книги Бытия в именах героев шумерских хроник
В начале II книги Бероссус упоминает десять царей, правивших до Потопа, сообщая, что последнего из них звали Ксисутрос — библейский Ной. Кстати, интересно, что ученые не раз подчеркивали, что в пятой главе Книги Бытия также приводятся имена десяти библейских патриархов от Адама до Ноя. Однако, как недавно отметил профессор Сэмюэль Кюллинг, из этого не следует, что обе эти традиции восходят к одному и тому же источнику. У Бероссуса мы имеем дело с царями, чье правление отличалось исключительной длительностью и которые не могли принадлежать к одной династии, тогда как в тексте Книги Бытия перед нами подлинная генеалогия правителей, поражающих удивительным долголетием.
Более того, сравнив имена, указанные в обоих источниках, мы должны признать, что правители, перечисленные в СШЦ, никак не напоминают до-Потопных патриархов Библии и, таким образом, не могут восходить к общей традиции, излагающей историю одной и той же линии потомков. Поэтому ученые были вынуждены прийти к выводу, что ранние поколения персонажей Книги Бытия попросту не упоминаются в древнейших месопотамских источниках. А теперь давайте посмотрим, так ли обстоит дело в действительности.
Для начала, прежде чем приступить к поиску утраченных «исторических» прототипов до-Потопных патриархов, мы должны попытаться доказать, что цари до-Потопной эпохи, упоминаемые Бероссусом, — это те же самые правители, которые перечислены в Списке шумерских царей. Для этого нам надо принять во внимание три важнейших фактора:
1) сдвиг согласных и гласных, о котором я уже упоминал;
2) изменение последовательности расположения этих десяти имен;
3) изменения относительного положения слогов в каждом из этих имен.
Эти бросающиеся в глаза различия между разными текстами и являются ключом к расшифровке загадки «исчезнувших» библейских патриархов. Но прежде чем приступить к ее решению, мне хотелось бы рассказать поподробнее о лингвистическом явлении, известном под названием «метатеза»[153].
Я мог бы привести немало примеров метатезы, но, на мой взгляд, вполне достаточно одного примера из древних текстов и одного — из нашей повседневной жизни. Так, многие этнические карибы, живущие в Великобритании и США, произносят слово «ask» («аск» — спрашивать) как «aks» — «акс». Такое чередование «с» и «к» общеизвестно и широко распространено. Имя Цафнаф, являющееся составной частью египетского имени патриарха Иосифа в стихе Бытия 41:45 (Цаф-наф-панеат), представляет собой, по мнению Кеннета Китчена, испорченное на древнееврейский лад слово «цатнаф» (по-египетски оно звучит как джедуэнэф), что означает «тот, кого призвали», «призванный». Здесь мы видим пример метатезы «ф» (ph) и «т», превратившей древнеегипетское цатнаф в цафнат.
Уже одного этого примера достаточно, чтобы дать представление о тех трудностях, которые нас ожидают. Но мы также знаем, что древнешумерские писцы записывали на своих глиняных табличках группы слогов, означающих слово, располагая их произвольно. Другими словами, каждое слово или идея (а на деле обычно — символ предмета и количественный указатель, в частности, десять овец) отделялись от соседних слов с помощью вертикальных или горизонтальных линий, процарапанных в мягкой глине, образуя капсулу слова. И если слоги в пределах такой капсулы начертаны в необычной последовательности, то это создает серьезные проблемы. Позвольте привести один пример.
В 2874 г. до н. э. на «Конкурсе песни шумеровидения» победителем стала песня-соискатель из земли Эдинсу (шум. эдин. су) под названием «Луватар» (шум. лу.у. ад. ар.), в исполнении группы Баб (шум. ба. аб.). Так, по крайней мере, сообщает нам на табличке, найденной в Ниппуре, аккадский писец, живший в конце II тысячелетия до н. э. Проблема заключается в том, что этот писец, живший в позднейшую эпоху, естественно, не был знаком с названием хита начала III тысячелетия до н. э. и потому прочитал слоги в трех шумерских словарных капсулах в неверном порядке.
В результате, как сразу поняли все фаны поп-музыки, жившие в 2874 г. до н. э., древнешумерский писец, написавший эти слоговые капсулы, начертал «Шу-Эдин» (Швеция), «У-ад-ар-лу» (Ватерлоо) и «Аб-ба» (Абба).
Итак, проблема очевидна: если правильное произношение некоторых имен в наиболее ранних документах Древнего Шумера вам неизвестно, вы вполне можете прочесть составляющие этих имен в неверном порядке и тем самым совершенно исказить их первоначальную версию.
А теперь мне хотелось бы привести два подлинных примера метатезы, которые могут показаться невероятными, но, тем не менее, имели место на самом деле. Имя одного из величайших богов Древней Месопотамии по-аккадски звучало как Син. Син считался богом луны, своего рода аналогом древнеегипетского бога Тота. Древнейшим обитателям Месопотамии он был известен под именем Суэн. Однако во многих ранних текстах это имя записано как Энсу что полностью искажает порядок произношения. А может быть, все обстояло как раз наоборот? Откуда мы знаем, каким именно было первоначальное произношение? Второе слово, хорошо знакомое нам, — это абзу, водная бездна. Так вот, первоначально оно записывалось двумя слогами в последовательности зу-аб.
Когда мы вплотную приступим к поискам до-Потопных патриархов, читатель встретится с массой подобных примеров. Как я уже говорил, для начала мы сравним Список шумерских царей (СШЦ) и данные «Истории» Бероссуса (Бер).
Древнешумерские эпические поэмы рассказывают о том, что Зиусудра, герой Потопа, был сыном Убартуту, царя Шуруппака — последнего из восьми правителей до-Потопной эпохи, упоминаемых в СШЦ. Таким образом, если в это число включить и самого Зиусудру правившего и до, и после Потопа, у нас получится девять правителей.
Как мы помним, Бероссус в своей версии списка до-Потоп-ных царей Месопотамии величает Зиусудру искаженным именем — Ксисутрос. Более того, в имени Аммелуанна (СШЦ) нетрудно узнать Амелона (Бер), занимающего в обоих списках третью строку, хотя продолжительность правления, указанная в СШЦ 3, совпадает не с Бер 3, а с Бер 4. Аналогичным образом дело обстоит с Думузи (СШЦ 5) и Даоносом (Бер 6); при этом продолжительность правления обоих монархов указана как 36 000 лет. Таким образом, Даонос — это, по-видимому, искаженная форма имени Думузи. Параллели между прочими именами не столь очевидны, и мы приводим таблицу, отражающую подлинное соответствие между ними. Кроме того, я указываю гипотетическую переходную, или промежуточную, фазу, опираясь на уже упоминавшееся правило сдвига согласного или слога, чтобы помочь читателю понять, как происходили процессы формирования эллинистической (грекоязычной) версии на основе шумерской.
Аргументация на втором этапе знакомит нас с документом, известным под названием «Генеалогия династии Хаммурапи» (ГДХ), который опубликовал в 1966 г. видный ассиролог Якоб Финкельштейн[154].
Имена правителей с двадцатого по двадцать второй в этом списке звучат практически идентично с именами монархов Вавилонской I династии, сохранившимися на глиняных табличках независимого свода, известного под названием Список вавилонских царей (СВЦ). Это знаменитая династическая линия царей, к которой относятся, в частности, Хаммурапи и Аммисадуга. Как читатель, вероятно, помнит, второй из них играет видную роль в истории. Это объясняется важными астрономическими наблюдениями, сделанными в его правление и дошедшими до нас.
Таблица первоначальных имен до-Потопных правителей Шумера и их возможных грекоязычных аналогов в «Истории» Бероссуса (III в. до н. э.).
До царя Шумуабу (основателя Вавилонской I династии) ГДХ приводит девятнадцать имен, считавшихся предками царя Вавилона. Однако здесь необходимо отметить, что не существует прямых генеалогических связей (типа «сын NN» или «отец NN»), которые подтверждали бы, что мы имеем дело с подлинной генеалогией или, что более вероятно, хотя бы со списком «избранных правителей» в династической линии монархов Вавилона. Мы уже отмечали выше, что в ранних генеалогиях правителей и патриархов иногда намеренно опускались личности, не сыгравшие сколько-нибудь заметной роли в традиционной истории культуры. Возможно, что здесь мы имеем дело с еще одним примером такого рода.
Как мы вскоре убедимся, особый интерес для нас представляют первые восемь правителей из этого списка.
В таблице я привожу генеалогию династии Хаммурапи параллельно со Списком вавилонских царей. Кроме того, я перечисляю и первых семнадцать правителей Списка ассирийских царей, которые, как гласит этот примечательный документ, «жили в шатрах» (т. е., другими словами, не были жителями городов). Это сделано для того, чтобы наглядно показать читателю, что династические линии ассирийских и вавилонских царей восходят к общему предку, несмотря на то что на первый взгляд между двумя этими сводами имен нет ничего общего. Остается предположить, что произошло нечто из ряда вон выходящее, что почти непоправимо запутало общую генеалогию владык Я говорю «почти», ибо сохранилось достаточно ключей к именам и явлениям, за которыми, возможно, кроется захватывающая библейская действительность. Однако здесь я должен сделать краткое замечание. Хочу напомнить, что мы имеем дело со сравнительной лингвистикой — то есть дисциплиной, даже в самом оптимальном варианте насыщенной всевозможными сложностями. В результате любой ее вывод следует рассматривать не более чем аргументированную гипотезу.
Исчезнувшие патриархи
Ключом к разгадке тайны исчезнувших патриархов является простое осознание того, что первые восемь имен в генеалогии династии Хаммурапи представляют собой одиннадцать из первых двенадцати имен в Списке ассирийских царей (САЦ). Это можно объяснить либо тем, что в ГДХ некоторые пары разных имен объединены в одно, более длинное, имя, либо — что более вероятно — тем, что в некоторых случаях САЦ, приводя комбинированные имена и титулы первых трех правителей Месопотамии, разделил их на шесть разных личных имен. Так, первое имя согласно ГДХ — Арамадара — представлено в САЦ в качестве пятого и шестого имен, Хархару и Мандару. Разделите имя из ГДХ на два — Ара и Мадара — и вам станет ясно, как появились имена в САЦ. А теперь попытайтесь проделать то же самое с именем Йамкузу-халама (3-я позиция согласно ГДХ) и Йанги и Китламу (3-я и 4-я позиции согласно САЦ). Теперь мы можем вычленить из версии ГДХ слоги Йа-ам-ку, что даст Йа-ан-ги (по САЦ), и Ку-уз-ла-ма, что позволит получить Ки-ит-ла-ма (по тому же САЦ). Перед нами — весьма увлекательный процесс, но оценить его по достоинству сможет лишь тот, кто посвятит немного времени рассмотрению группы имен в таблице. Читатель, обратившийся к ней, увидит, что первое, второе и третье имена по ГДХ эквивалентны шести первым именам согласно САЦ. Остальные имена в обоих списках представляют собой имена одних и тех же лиц, расположенные в разном порядке. Так, Ди-та-ну (6 по ГДХ) — аналог Дидану (9 по САЦ), а Хеана (4 по ГДХ) адекватно имени Хану (10 по САЦ); имя же Намзу (5 по ГДХ), вероятно, тождественно Имсу (7 по САЦ).
Роберт Уильямс, исследователь Книги Бытия, объясняет путаницу имен, возникшую между двумя древнейшими списками, следующим образом:
«Слияния такого рода типичны на уровне устных преданий, и вполне возможно, что первые имена в ГДХ и параллельные (по САЦ) имена царей, живших в шатрах, некогда были составной частью некой единой устной генеалогии».
Далее ученый поясняет, как могло случиться, что имена ассирийских царей и их вавилонских коллег оказались столь похожими, и говорит, что обе династические линии восходят к общему предку.
«Следует отметить, что Шамши-Адад I (царь Ассирии) и Хаммурапи (повелитель Вавилона) были современниками и активно боролись за доминирование в политической сфере. Поэтому с политической точки зрения мог иметь особую важность тот факт, что оба царя отстаивали свое право на власть, ссылаясь на происхождение от той же группы вождей кочевых племен древности».
Из этого краткого анализа со всей очевидностью следует, что цари Вавилона и Ассирии претендовали на происхождение от одних и тех же предков. Но весь вопрос заключается в том, могли ли эти общие предки — те самые пресловутые «цари-кочевники» — продлить свою родословную вплоть до потомков Авраама библейской традиции в том виде, как она изложена в Книге Бытия?
Видимо, на этом этапе нам самое время обратиться к Книге Бытия и рассмотреть ее текст более внимательно. Как мы уже говорили, перед нами предстают сразу две версии генеалогии до-Потопных патриархов. Более краткая из них приведена в главе 4 Книги Бытия, где она выглядит следующим образом: Адам — Каин — Енох — Ирад — Мехиаель — Мафусал — Ламех — Тувалкаин.
Более протяженная представлена в следующей главе Бытия, где перечислены такие имена: Адам — Сиф — Енос — Каинан — Малелеил — Иаред — Енох — Мафусал — Ламех — Ной. И хотя нередко высказывается достаточно аргументированное утверждение о том, что эти две генеалогии не являются повторением одной и той же линии потомков Адама, я убежден, что совпадение этих имен слишком близкое, чтобы заявлять, что они не являются слегка измененными ветвями одного и того же генеалогического древа. Таблица вверху показывает, как именно могли быть изменены оба эти списка.
Чтобы продвигаться далее по пути нашего исследования, необходимо сделать два несложных замечания.
(1) Я считаю, что генеалогию династии Хаммурапи можно считать достаточно точным изложением имен величайших предков правителей Месопотамии. Достаточно сказать, что во главе этой линии первоначально стояли три правителя, каждый из которых имел как имя, так и титул. Впоследствии в Списке ассирийских царей эти титулы были ошибочно приняты за имена собственные, и вместо трех правителей в нем фигурируют целых шесть. Это подтверждает и тот факт, что на глиняной табличке с фрагментом САЦ, перечисляющей имена этих правителей, наиболее ранние из них записаны в две колонки, что позволяет читать этот список слева направо, а затем в следующем ряду также слева направо. Это наглядно представлено в таблице. В итоге вполне возможно, что существовал некий оригинал, куда более ранний документ, в котором эти правители были записаны двумя колонками, в левой из которых, перед именем правителя, был указан его титул. Ассирийский писец, сделавший копию САЦ, по ошибке принял эти титулы за самостоятельные имена других царей, сохранив, однако, порядок имен в том виде, в каком они были представлены в списке.
Возвращаясь к самим этим именам, необходимо напомнить, что на протяжении многих веков в процессе копирования списков имен (учитывая потребность в писцах, способных понимать значение переписываемых ими имен, являющихся заимствованными для их родного языка) была весьма высока вероятность метатезы. Другими словами, хотя имена и состояли из слоговых элементов, эти элементы далеко не всегда располагались в правильном порядке. В результате имена нередко искажались.
(2) Совершенно ясно, что между тремя разными источниками — ГДХ, САЦ и двумя генеалогиями, представленными в 4-й и 5-й главах Книги Бытия, существует заметное несовпадение в последовательности правителей. Поэтому мы не можем полагаться на расположение имен в каком-то одном списке. Так, между ГДХ и САЦ имеются очевидные несоответствия по некоторым позициям; то же самое наблюдается и при сопоставлении этих двух источников с двумя библейскими генеалогическими линиями, которые, как мы уже знаем, существенно расходятся между собой как в отношении написания самих имен, так и в отношении их последовательности.
Принимая во внимание все эти факторы, я хотел бы предложить некоторые наблюдения, основанные на кратком анализе трех названных источников.
(а) Второй правитель по ГДХ именуется Тубтийа-Амута. В то же время он появляется и во главе САЦ (первоначально в первой или второй строках), где выступает под именем Тудийа-Адаму. Это последнее имя можно перевести как «Возлюбленный [Богом] — Адам». Само собой разумеется, что Адам — первый до-Потопный патриарх в обеих генеалогиях Книги Бытия. Последовательность расположения двух имен указывает, что Тудийа/Дудийа — это эпитет. Однако и имя Адам также является эпитетом, означающим «красная земля» или просто «красный». Итак, Адам — человек, созданный из красной земли.
«Адаму (древнеевр. адам — человек) же сказал [Господь]: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от нее во все дни жизни твоей… В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься».
Познакомившись с археологическими свидетельствами, обнаруженными в бассейне озера Урмия и в других местах и относящимися к эпохе Неолита, мы установили, что останки людей в захоронениях того времени покрыты слоем красной охры. Не связано ли это с библейской (а также и аккадской) традицией, не мог ли первый человек во главе генеалогического древа получить свое имя от этого архаического погребального ритуала? Учитывая это, красный порошок, обнаруженный на останках в захоронениях в Хаджи-Фируз-Тепе, расположенном в самом сердце Эдема, может оказаться весьма важным свидетельством.
Кроме того, интересно отметить, что в версии генеалогии по ГДХ также имела место метатеза, превратившая имя А-да-му в А-му-та. Это, естественно, предполагает, что данное имя более не затрагивали никакие другие метатезы, ибо аккадский писец, переписывая САЦ, пытался понять значение незнакомого имени и попросту поменял местами слоги, получив в итоге общесемитское слово, означающее «земля/красный».
(б) Третий правитель в ГДХ носит имя Йамку-Узухалама, которому в САЦ соответствует второе (а первоначально третье и четвертое) имя Йанги-Китламу. Самое простое здесь — разделить эти имена на составляющие их слоги. Так вот, общими элементами в них являются Иам/Иан, ку/ги/ки и лама/ламу.
В этом случае имело место нечто иное. Применительно к первому правителю (позиция (а)) мы видели, что между САЦ и ГДХ имела место явная метатеза. Создается впечатление, что аналогичная метатеза — правда, на этот раз между месопотамскими источниками и текстом Книги Бытия — произошла и с именем Йамку/Йанги, в результате чего слоги йам/йан и ку/ги/ки поменялись местами. В таком случае Кийан превращается в библейское Кайин — то есть Каин, сын Адама (Бытие 4).
(в) Первый правитель по ГДХ носит имя Ара-Мадара. Этот же правитель в версии САЦ фигурирует на третьем (первоначально — пятом и шестом) месте, под развернутой версией имени — Хархару-Мандару. Давайте опять разделим эти имена на составляющие элементы-слоги: Ара/[х]ару и Мадара/Ма[н]дару.
Взяв для примера имя Арамадара (по ГДХ), мы можем утверждать, что перед нами — типичный библейский гипокористикон[155] от Арада (Ар-а-[ма]-да-[ра]), из которого нетрудно вычленить имя Ирад — тот самый Ирад, сын Еноха, который упоминается в Бытие 4.
(г) Аналогичным же образом Хархару из САЦ может, путем включения в него слога ма, только что позаимствованного из Ар-а-[ма]-да-ра, превратиться в Махархару. А если вспомнить уже знакомый нам закон перехода «р» в «л», то у нас получится Ма-ха-ал-ха-лу — легко угадываемая версия имени Малелеил из Бытие 5. Здесь — всего одна замена слога: ха на лу.
(д) Остановившись на третьем от конца имени в САЦ, мы видим Хану (по ГДХ — Хеана), которое можно отождествить с библейским Ханок — Енох, сын Иареда (Бытие 5).
(е) За Хану/Енохом следует Зуабу, который, по-видимому, является аналогом библейского Тувал[-Каина] (Тувала[-куз-неца]), сына Ламеха (Бытие 4).
(ж) Наконец, в имени Ну-а [бу] (согласно САЦ) нетрудно узнать библейского Ноя, также сына Ламеха.
(з) В принципе возможно отождествить и других библейских патриархов. Так, Ламеха легко узнать в [Кит]ламу. А имя Мафусал, по-видимому, зашифровано в Уз-зу-ха-лам-ма (3 позиция в ГДХ), перестановка слогов в котором дает Ма-зу-уз-ла(м) — ха.
В таблице ниже представлены итоги нашей «игры в имена», «поиграв» в которую я, хотелось бы надеяться, продемонстрировал вам интригующие возможности идентификации имен библейских персонажей.
В этой связи следует отметить, что мы не просто оперировали здесь одним-двумя лингвистическими совпадениями, а разобрали добрую дюжину слоговых соответствий. Представьте себе шумерского писца, выписывающего на глиняной табличке из Урука слоги каждого библейского имени внутри словарных капсул в произвольном порядке, так что они могут читаться в любой последовательности. А затем вообразите трех писцов позднейшей эпохи, независимо друг от друга старающихся составить слова и имена из россыпи слогов, обнаруженных ими в некоем древнем документе. И хотя еврейский редактор Книги Бытия и два аккадских писца (переписывавших ГДХ и САЦ), составляя списки имен предков, получили в итоге весьма разные последовательности слогов, историк наших дней тем не менее может реконструировать первоначальный порядок расположения слогов. В исторической перспективе мы имеем три подлинных аутентичных документа, относящихся к весьма и весьма разным периодам и, однако, оперирующих одним и тем же набором слогов. Не является ли это поразительным, но все же совпадением? Какова вероятность того, что все они действительно восходят к единому документу-прототипу например древнейшей шумерской табличке?
Опыт идентификации — по библейским текстам — легендарных основателей аморитских государств — Вавилона I и Ассирии
Существует немало весьма убедительных аргументов в пользу связи официальных вавилонских и аккадских династических линий с библейской традицией, перечисляющей предков Авраама. При этом необходимо помнить, что сам Авраам, как предполагается, был аморитянином и, таким образом, происходил от того же генетического корня, что и ассирийские правители, и вавилонская династия Хаммурапи. Однако не следует забывать, что мы уже проводили параллель между предком Авраама, Симом, и шумерами. Крамер считал вполне вероятным, что в линии потомков Авраама из Ура присутствовала и шумерская кровь и что именно эта кровь, текшая в жилах древних библейских патриархов, делала их наследниками древнейшей цивилизации на свете.
ВЫВОД ПЯТНАДЦАТЫЙ
Имеющиеся филологические данные позволяют утверждать, что генеалогии до-Потопных патриархов в Книге Бытия восходят к шумерским источникам, а также к родословию древнейших аморитских правителей.
Енох, царь-строитель
Библейское имя Ирад (в ГДХ — Ара[ма]да[ра]), как считается, происходит от древнееврейского глагола yarad (йарад), означающего «спускаться», «происходить». Месопотамская традиция (через посредство СШЦ и креационистских эпических преданий) гласит, что первым городом, основанным в Шумере, был Эриду (современный Телль-Абу-Шахрайн, некогда находившийся на побережье Персидского залива). Еще в 1885 г. Арчибальд Сэйс высказал предположение о том, что город Эриду заключает в себе эпоним Ирад, то есть, другими словами, его эпическим основателем был библейский Ирад. Эта гипотеза получила поддержку в последующей дискуссии о Книге Бытия.
Карта Шумера с указанием местоположения городов, упоминаемых в данной главе.
На мой взгляд, шумерские предки Адама «спустились» с нагорья Загрос на равнину Сузианы. Однако возможно ли допустить, что именно Ирад, «спустившийся», и был тем вождем, который привел свой народ на земли до-Потопной Шумерии, и дал свое имя первому городу — Эриду? В стихе Бытие 4: 17 содержится важный ключ к загадке возникновения поселений на месопотамских низменностях.
«И познал Каин жену свою; и она зачала, и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох».
На первый взгляд этот фрагмент представляется вполне понятным: Каин основал город и назвал его Енох. Однако нам следует понимать, что переводы Библии могут содержать ошибки и искажения. Поэтому нам лучше обратиться к древнееврейскому оригиналу, чтобы убедиться, что в нем в вопросе о том, кто и что основал, существует известная путаница. Как отмечал Роберт Уилсон, подлежащее во фразе «Построил он город» остается совершенно неясным.
«Обычно вполне естественно считать подлежащим существительное или местоимение, упоминаемое последним. В данном случае это Енох. Если допустить такое толкование, то получается, что строителем города был не Каин, а Енох».
Естественный вывод, вытекающий из такого прочтения стиха Книги Бытия 4: 17, состоит в том, что построил город Енох и назвал его в честь своего сына, Ирада, и что этот город, как и предполагал Сэйс, и был тем самым первым шумерским городом Эриду. Действительно, гипотеза о признании строителем города именно Еноха, а не Каина, была выдвинута еще в 1883 г. немецким ученым Карлом Будде. Но такому прочтению этого «стиха явно противоречит упоминание в самом его конце имени Еноха». Впрочем, еще Уилсон отмечал, что общепринятое толкование, признающее основателем города Каина, а его сына — прототипом эпонима города, создает ряд серьезных проблем.
(а) Придаточное предложение wayhi boneh ir (вайхи бонех ир), если следовать обычным правилам синтаксиса, соблюдаемым в остальной части генеалогии (Бытие 4), должно относиться к Еноху, а не к Каину, поскольку имя Енох непосредственно предшествует главному предложению. Таким образом, смысл фразы «…она зачала, и родила Еноха. И построил он город» совершенно ясен.
(б) Более того, в стихе Бытие 4:2 Каин назван пахарем земли (древнеевр. obed adamah), другими словами — земледельцем. Из этого вовсе не следует, что Бытие 4 якобы приписывает ему вторую «профессию» — градостроитель. Это лишило бы Еноха его истинной роли, которую он играет в генеалогии.
(в) По свидетельству Уилсона, нет ни одного города, носившего бы эпоним Енох — по имени сына Каина (см. ниже).
Уилсон приходит к выводу, что «таким образом, вполне возможно, что имя Енох в конце стиха Бытие 4: 17 является глоссой, то есть, другими словами, редакторской вставкой или даже маргиналией, которая вошла в основной корпус текста (заняв в нем неверное место) гораздо позже, когда истинный смысл этой фразы уже был забыт. Тогда первоначальный текст должен был звучать прямо и недвусмысленно, а именно:
«И познал Каин жену свою; и она зачала, и родила Еноха. И построил он [Енох] город; и назвал город по имени сына своего: Ирад».
Эта версия звучит весьма убедительно и к тому же встречает поддержку целого ряда ученых, в том числе Уильяма Хэлло и Дональда Уайзмэна. Впрочем, Уайзмэн указывает также, что в данном случае мы имеем дело с лингвистической коньюктурой. Альтернативная точка зрения сводится к тому, что имена до-Потопных патриархов были «изобретены» на основе древнейших шумерских документов, в которых упоминаются первые на земле города. В таком случае получается, что имя Ирад возникло из названия города Уру-ду(г), в котором Эри и Уру — диалектные варианты произношения слова, означающего «город».
Как уже известно читателю, у меня не возникает никаких проблем с учеными, охотно использующими свои познания в сочетании с интуицией ради поиска новых решений старых проблем. В этой связи мне тоже хотелось бы выдвинуть одну гипотезу, утверждающую, что библейские патриархи до-По-топной эпохи были основателями не одного, а двух великих городов Древней Шумерии. Я склонен согласиться с теми, кто утверждает, что Эриду был назван в честь Ирада, мужа, «спустившегося [с гор]», но в то же время мне представляется весьма вероятной связь имени Еноха (отца Ирада) с названием другого крупнейшего города Шумерии, родины Энмеркара и Гильгамеша. Я имею в виду Урук
До этого момента я намеренно не говорил вам, как звучало название Урука на шумерском. Так вот, оно, оказывается, писалось как Унук или Унуг; вполне вероятно, что именно так звучала первоначально шумерская версия имени Енох! Это может служить и объяснением ошибки писца, копировавшего библейский текст. Он добавил имя Еноха в конце фразы, повествующей о построившем город, именно потому, что отлично знал, что могущественнейший город Древнего Шумера был назван в честь этого величайшего патриарха допотопной эпохи. С другой стороны, вполне возможно, что маргиналия «Енох» (объяснение см. выше) явилась результатом вставки, сделанной писцом, вставившего для пущей ясности название города, которым, по его мнению, был Унук. Но он вполне мог не знать, что Енох построил также город Эриду, назвав его в честь своего сына — Ирада.
Таким образом, мы можем выявить в тексте Библии и другие имена и названия, связанные с легендарными основателями городов Древнего Шумера. Город Ур, открытый во время раскопок экспедицией Леонарда Вули, в логографическом отношении транскрибируется на шумерском как уру Унуки. Впоследствии это название подверглось сокращению, или гипокористикону став городом Урук на аккадском, а затем и просто Уру/Ур на семитском/древнееврейском. Ур означает собственно «город», но первоначально Уру-Унуки обозначало «Город Унуки», то есть, другими словами, город Еноха.
Более того, название Бадтибиры, другого до-Потопного города Древней Шумерии, являвшегося вторым (после Эриду) крупнейшим политическим центром, «царская власть» в котором также «была ниспослана с небес», восходит к имени еще одного библейского патриарха.
Название Бадтибира означает «Поселение мастера по металлу (т. е. кузнеца)». Если выделить древнееврейские согласные, определяющие корень слова Тувал, то получим Т-в(б) — л. Мы помним, что мягкий согласный «л» часто может означать «р». Произведя эту замену, получим первоначальное Т-б-р, происходящее от древнего Тибира. Кстати, любопытно, что слово «Каин» в имени Тувалкаин означает «кузнец». Это свидетельствует о том, что данный эпитет-прозвище был вставлен для пущей ясности древневрейским кодификатором Книги Бытия. В таком случае мы располагаем ключом, указывающим на параллель между Тувал-Каином и городом Бадтибира. Возможно, в данном случае мы имеем дело с эпонимом «Поселение Тувала», что в переводе звучало как «город кузнеца».
ВЫВОД ШЕСТНАДЦАТЫЙ
Названия нескольких городов Древнего Шумера произошли от имен их легендарных основателей. Эти персонажи фигурируют в Книге Бытия (главы 4 и 5) в качестве до-Потопных предков Авраама.
Великие мудрецы
Итак, мы внимательно изучили древнейших предков как в генеалогии династии Хаммурапи, так и в Списке ассирийских царей и обнаружили целый ряд весьма показательных лингвистических «совпадений» с именами библейских патриархов до-Потопной эпохи. Однако в самом начале нашего исследования мы обратились к материалам Бероссуса и Списка шумерских царей. А что же говорят о своих до-Потопных правителях собственно шумерские предания, столь отличные от аморитских? Нет ли в них каких-либо фактов, дополняющих наш лингвистический и исторический синтез текстов Книги Бытия и внебиблейских источников?
Итак, вернемся к вопросу о шумерских апкаллу, или мудрых мужах. Согласно хроникам, эти мужи были не царями до-Потопной эпохи, а мудрецами и советниками.
«В месопотамской литературе встречаются спорадические ссылки на семь мудрецов (апкаллу), живших в эпоху до Потопа и считавшихся родоначальниками всех наук и искусств, ассоциируемых с цивилизацией».
Кем же были эти выдающиеся личности? Они наделяются весьма странными чертами внешности (человеческая голова на теле рыбы) и по всем атрибутам являются существами чисто мифологического порядка. Но после того, как с них спадает флер мифологем, в этих личностях можно усмотреть приглушенную память о некоторых из до-Потопных патриархов Книги Бытия, имена и деяния которых были «унаследованы» этими апкаллу.
Согласно преданиям, первым и величайшим из апкаллу был современник царя Аалу (СШЦ — Алулим), первого правителя Эриду. Это был Адапа, или Уан-Адапа, «жрец в Эриду, совершавший обряды очищения», который «взошел на небеса». Бероссус называет его Оаннесом (от имени Уан).
На табличке W-20030, хранящейся в Британском музее, упоминается имя Уан, которое носил первый мудрец. Уан фигурирует и в других древнейших текстах, выступая в них под двойным именем (Уан-Адапа), в котором, как неоднократно указывали ученые, Адапа представляет собой эпитет, означающий «мудрец». Одним из возможных объяснений мифа о том, что этот мудрец-советник царя был получеловеком-полурыбой, является возможная лингвистическая неразбериха, в результате которой слово «Адапа» было перепутано с другим, сходным по звучанию, шумерским словом — утуаба, означающим «рожденный в море». Поменяв в этом слове у на а, т на д и б на п, получим Адуапа. Помня о том, что апкаллу были тесно связаны со священным абзу (источником, бьющим из подземной водной бездны), неудивительно, что легенда о существе, рожденном в море, ассоциируется с эпитетом Адапа, даже несмотря на то что его истинное значение было, по-видимому, «мудрец», а не «рожденный в море». Согласно гораздо более поздней надписи, восходящей к Селевкидскому[156] периоду, Оаннес-Адапа был основателем древнейшего храма, возможно — самого первого жертвенника-святилища Эриду, то есть, другими словами, первого храма на земле.
Цари и апкаллу до-Потопной эпохи, упоминаемые в тексте W-20030,7.
Все эти факты приобретают особую важность, если вспомнить, что многие шумерологи и ученые-специалисты по библеистике указывают на непосредственную связь между именем Адапа и библейским Адамом. Простое превращение согласного п в м — и перед нами знаменитое библейское имя. Это позволяет нам прочесть и увидеть шумерские эпические предания об Адапе в совершенно ином свете. Давайте вкратце сравним развернутый рассказ Книги Бытия (главы 2 и 3), связанный с историей Адама, и предания об Адапе. Как отмечает Билл Ши, между ними можно провести прямые параллели.
• И Адаму, и Адапе их боги устроили своего рода испытание на послушание.
• Испытание это и в том и в другом случае было связано с пищей.
• Оба героя утратили бессмертие и стали простыми смертными существами.
• Это имело самые серьезные последствия для рода человеческого.
• Адам и Адапа принадлежали к первому поколению людей на земле.
• Как мы убедились, имена их с лингвистической точки зрения тождественны.
_______________История Адапы«Адапа был первым великим мудрецом, который научил род человеческий почитанию богов. Он был верховным жрецом святилища Эа в Эриду. Однажды Адапа в сильную бурю вышел в море на лодке. Рассерженный буйством стихий, Адапа усмирил Южный Ветер, обрезав ему крылья. После этого ветер утих и не дул целых семь дней. Это изменение извечного порядка вещей заметил Ану, бог неба, и послал за Адапой, собираясь покарать его. Но не успел жрец из Эриду подняться на небеса, как бог Эа предупредил его, что ему будут предложены хлеб и вода смерти, от которых он должен отказаться. Когда же Адапа, наконец, поднялся на небеса, он объяснил разгневанному владыке неба, что его поступок с Южным Ветром объяснялся тем, что ему хотелось наказать разбушевавшуюся стихию, слишком яростно раскачивавшую его лодку. Узнав об этом, бог Ану сменил гнев на милость и даже проникся симпатией к жрецу из Эриду, предложив тому высший дар — хлеб и воду вечной жизни. Но Адапа, разумеется, отверг этот бесценный дар богов и предпочел возвратиться на землю, чтобы умереть простым смертным…» На этом месте табличка обломлена, и мы так никогда и не узнаем, почему бог — покровитель Адапы сыграл со своим подопечным столь жестокую и коварную шутку. По иронии судьбы, Адам ослушался Бога, вкусив от запретного плода, тогда как Адапа, наоборот, отверг высший дар богов. Однако и тот и другой герои лишились вечной жизни, ослушавшись велений верховного божества.
_______________Таким образом, Адам фигурирует не только в Списке ассирийских царей и генеалогии династии Хаммурапи, но и упоминается в величайших шумерских эпических преданиях.
В рамках той же традиции, связанной с Семью Мудрецами Древнего Шумера, заметны и другие следы связи с библейским текстом. Последний из мудрецов, Утуабзу согласно преданию, не умер и не был погребен, а, как и Адапа, был взят на небо. Это весьма напоминает стих из Книги Бытия 5:24, в котором сказано: «и ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его». Естественно, между именами Утуабзу и Еноха никакой связи нет, но параллель с царским титулом Утуабзу вполне вероятна. Последний элемент полного имени Эн-ме-дур-анки — это практически эквивалент библейского Ханок (Енох). Не является ли библейский рассказ о взятии Еноха на небо искаженным преломлением шумерского предания о том, что великий мудрец Энмедуранки-апаллу (т. е. Енох) был взят живым на небо?
ВЫВОД СЕМНАДЦАТЫЙ
Шумерские легенды, связанные с Адапой, мудрецом из Эриду, содержат некоторые литературные элементы, позволяющие провести параллель с библейским рассказом об Адаме.
Итак, есть все основания говорить о том, что у до-Потопных патриархов существовали, так сказать, внебиблейские коллеги-прототипы. После изложения всех этих источников, с которыми я только что познакомил читателя, все внимание надо сосредоточить на преданиях, рассказывающих о деяниях реальных персонажей доисторической древности. Однако, обратившись к преданию о сотворении мира, изложенному в Библии, нам придется возвратиться в область мифологии. Разумеется, мы вынуждены будем признать, что раздел Книги Бытия, описывающий Эдемский сад, сам по себе имеет весьма мало общего с реальностью и относится скорее к сфере чудесного. Но стоит ли искать в этом рассказе реальную бытийную подоплеку? Ведь совершенно ясно, что задачей историка, изучающего эти древнейшие свидетельства, является выявление связей как раз между мифологическими традициями шумеров и Библией. Если, как я уже отмечал, истории, изложенные в Книге Бытия, лежат в самом сердце базового комплекса ценностей обеих культур, вполне естественно, что и креационистские мифы, бытующие в обеих традициях, заключают в себе немало сходных черт.
Впрочем, у читателя, возможно, не вызовет удивления тот факт, что такие экзерсисы в области синтеза литератур начались с тех самых пор, когда ученые впервые приступили к переводу клинописных текстов. Шумерологи и специалисты по аккадской цивилизации сосредоточили свои дарования и силы на выявлении параллелей между мифологическими системами Книги Бытия и текстами Месопотамии. Но это куда менее сложная и противоречивая проблема по сравнению с темой нашего исследования, поскольку это всего лишь сравнительный анализ литератур, а не историческая ретроспектива. Однако мы оставляем за собой право обращаться и к историческому анализу, если в литературных традициях будут выявлены общие черты. Таким образом, было весьма отрадно узнать, что именно в этом аспекте шумерология достигла значительных успехов. И хотя такой материал редко получает известность за пределами кругов специалистов, тем не менее ведущими учеными-специалистами по истории Месопотамии был сделан целый ряд интригующих наблюдений и открытий, проливающих свет на достаточно туманные аспекты 1-11 глав Книги Бытия. Итак, давайте начнем с сотворения Адама.
Адам: человек, сотворенный из глины
Имя Адам является словом не шумерского происхождения; оно восходит к западносемитской семье языков, где, как мы уже отмечали, оно означает «красный» или «земля». Однако оно фигурирует в Словаре шумерского языка в качестве слова, «заимствованного из семитского», где имеет значение «люди/человечество». Интересно, что «Адам» встречается в ханаанском тексте, найденном на развалинах древнего города Угарит[157] в Сирии, где оно ассоциируется с богом Элем, главой угаритского пантеона. А Эль, как мы знаем, одно из ранних имен Бога в Книге Бытия. Такие открытия помогают поместить библейский рассказ в реальный исторический контекст и свидетельствуют о том, что первая Книга Библии имеет весьма и весьма древние корни. Так, например, когда мы читаем на маленькой глиняной табличке, что эпитетом-титулом великого бога хананеян, Эля, было выражение Аб-Адам — «Отец Человека», это является неоспоримым аргументом в пользу нашей гипотезы о том, что история Эдема выходит за рамки библейского предания.
В 1969 г. Уильям Ламберт и Алан Миллард в своем исследовании эпоса об Атрахасисе проводят четкую параллель между этим детально проработанным мифом и библейской идеей о том, что человек был сотворен из праха земного.
«Автор (эпоса об Атрахасисе) был убежден, что общепринятая [в шумерской мифологии] точка зрения сводилась к тому… что человек был создан из глины, смешанной с кровью убитого бога… «Глина» в этом контексте представляет собой материальную субстанцию человеческого тела. Это следует из целого ряда фрагментов, говорящих о смерти как о «возвращении в глину [прах]». Точно такая же концепция выражена и в древнееврейском рассказе о сотворении мира… (Книга Бытия 3:19).
Хотя в месопотамском предании присутствует дополнительный элемент — кровь убитого бога, для нас куда интереснее параллель с образом бога-творца, создавшего человека из глины подобно тому, как мастер-гончар вылепливает свои горшки или глиняные фигурки.
«И создал Господь Бог человека (евр. Adam) из праха земного (евр. aphar), и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».
«…доколе не возвратишься в землю (евр. aphar), из которой ты взят, ибо прах (евр. aphar) ты и в прах (евр. aphar) возвратишься».
Здесь слово aphar переводится как прах прежде всего по поэтическо-стилистическим мотивам, но основным его значением все-таки является «глина». Итак, в обеих версиях рассказа о сотворении мира — древнееврейской и месопотамской — сказано, что Первочеловек сотворен из глины.
Возвращаясь к эпосу об Атрахасисе, мы находим другую параллель. Намму, богиня первозданного океана и мать Энки, просит своего сына сотворить людей с тем, чтобы они могли стать слугами богов.
«О сын мой [Энки], восстань с ложа своего… [и] яви мудрость свою. Сотвори богам слуг по подобию их».
Энки созвал всех «богов и искусных мастеров» и отвечал:
«О матерь моя, я сотворю существ, о которых ты упоминала. (Далее следуют наставления гончарам.) Придайте им образ и подобие богов. Замесите ком глины, взятый из самой бездны. [Вы же] боги и мастера, начинайте лепить из глины. Вы должны сотворить члены тел их, а надзирать за вами я поставлю Нинмаха (другое имя — Нинхурсаг). Богиня (рождения)… встанет подле вас, когда вы будете лепить (свои творения). О матерь моя, предначертай их (новосотворенных тварей) судьбу. Нинмах создаст их по образу богов — (ибо) это будут Люди».
Здесь мы вновь видим Человека, сотворенного из глины, а также встречаем указание на то, что род человеческий был создан по образу и подобию богов. Параллели с Библией совершенно очевидны.
«И сказал Бог: сотворим Человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог Человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».
Обратите внимание на использование множественного числа в словах Бога: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему». В самом деле, одним из имен-определений Бога в тексте Книги Бытия является Elohim (Элохим), представляющее собой множественное число (от единственного числа — Е1 (Эль)). Бог-Творец первых глав Бытия имеет множество аспектов, проявляющихся, за рамками библейской традиции, в форме бесчисленных божеств, каждое из которых обладает своими собственным атрибутами: бог неба, бог земли, бог воды и пр. Достаточно представить себе бога Энки, беседующего с другими богами (то есть другими аспектами своей собственной божественной сущности), наставляя их, как им подобает создать себе людей-слуг «по образу своему», чтобы те исполняли их повеления. Бог Книги Бытия точно так же создает Еву в качестве «помощника» Адама.
«И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему».
Сам Адам также является слугой Бога. Ему предписано «возделывать землю» [Бытие 2:6] и «возделывать и хранить» Эдемский сад [Бытие 2:15]. Таким образом, род человеческий не только несет на себе образ Божий, но и призван служить своему Творцу (Творцам). Параллели между сотворением Адама и Евы в Книге Бытия и созданием человека в древнешумерском креационистском эпосе слишком близки и очевидны, чтобы можно было отрицать, что они восходят к одному источнику.
Тот факт, что Энки, бог мудрости и бездны, был в то же время шумерским божеством, сотворившим род человеческий, со всей неизбежностью ставит перед нами вопрос о шумерских корнях еврейско-израильского Бога, Бога Авраама и Моисея, по традиции считающегося автором Книги Бытия.
Имя Бога
«И сказал Моисей Богу: вот, я прийду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне «как Ему имя?» Что сказать мне им?
Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий (Иегова)»[158].
Как мы уже знаем, имя Энки («Владыки Земли») на аккадском (одном из восточносемитских языков) звучит как Эа, и именно в этом варианте оно вошло в вавилонскую традицию. Ученые установили, что Эа вокализовалось (произносилось) как «Эйа». Получается, что когда Моисей, предстоя на горе перед горящим кустом (купиной неопалимой) и спрашивая у Бога, как Его имя, услышал в ответ «Я — тот, кто Я [есть]»[159] (евр. Eyah asher eyah)? Эта загадочная фраза издавна занимала умы богословов, но здесь она получает достаточно простое объяснение.
Голос Божий просто произнес: «Эйах ашер Эйах», то есть «Я — [тот], которого зовут Эйах». Эйах — имя Эа в западносемитской (т. е. еврейской) версии. Ученые попросту не захотели заметить, что это один из бесчисленных примеров игры слов, которыми изобилует Ветхий Завет. Итак, «Я есть (эйах) тот, кого зовут (ашер) Эа (Эйах)» — классическая библейская игра слов. Кроме того, такое прочтение объясняет, казалось бы, бессмысленное повеление Бога: «Так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (точнее, «Я послал меня к вам»). На самом деле слова Божии следует перевести так: «Эйа послал меня к вам».
«Эйа» или просто «Йа (Я)» — сокращенная форма (все тот же гипокористикон) имени Яхве, являющегося составной частью многих и многих имен в Ветхом Завете. Итак, получается, что Эа/Энки, бог, создавший Человека и позднее предупредивший Зиусудру/Утнапишти о неминуемом уничтожении рода человеческого — это тот же самый бог, что и Бог Моисеев.
Герою книги Исход во время его долгих скитаний по Синайской пустыне после бегства из Египта было даровано великое откровение. Оно было получено во время общения Моисея с мадиамским жрецом (священником) по имени Иофор, после чего великий израильтянин, испытавший сильное влияние египетской культуры, узнал древнейшую историю их народа: исход из земли Эдем, скитания по земле Шинар и, наконец, имя их древнего Бога.
Мадиамнитяне, или, точнее, мидийцы, как и Моисей, вели свое происхождение от патриарха Авраама, считая себя потомками его сыновей от младшей жены Авраама. Однако они не подверглись гонениям в земле Египетской, отделившись от Авраамова колена и поселившись на северо-востоке Аравии [Бытие 25:1–6]. В отличие от израильтян, они не утратили свою культурную и религиозную самобытность в годы рабства под игом цивилизации фараонов, где существовали совсем другие верования и традиции. Таким образом, мадиамнитяне в культурном отношении стояли гораздо ближе к своим древним корням, чем израильтяне. Не существовало ли у них богатой устной традиции, простирающейся ко временам их жизни в Месопотамии? Или, быть может, они принесли с собой испещренные клинописью глиняные таблички, на которых были записаны различные мифы и эпические предания их предков, живших в Древнем Шумере? Не эти ли предания и были той самой вестью, которую Моисей принес народу своему в Египте? Мне представляется, что так оно и было, особенно если в этом новом свете внимательно перечитать текст Книги Исход 3:13–15.
«И сказал Моисей Богу: вот, я прийду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «как Ему имя?» Что сказать мне им?
Бог сказал Моисею: Я — тот, кого зовут Эа. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Эа послал меня к вам.
И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Яхве, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Исаака и Иакова, послал меня к вам. Вот имя мое на веки в памятование о мне из рода в род».
Из сказанного вытекает вполне очевидный вывод: израильтяне не знали имени Эа и, следовательно, почти утратили память о наследии своих предков. И Моисею предстояло заново научить их всему этому. Этой цели и должна была послужить книга «Начала», которую еврейские книжники в эллинистической Александрии, переводившие ее на греческий язык, озаглавили «Генезис» (в славянском переводе — Бытие).
После мора и казней Египетских, описанных в книге Исход, израильтяне покинули царство фараонов и сорок лет скитались по пустыне. Не в те ли годы была создана Книга Бытия? Быть может, Моисей, воссоздавая эпическую историю израильского народа, воспользовался теми самыми табличками, сохраненными Иофором? Моисей и священник мадиамский встретились еще раз у подножья горы Десяти Заповедей, уже после исхода израильтян из Египта.
«И пришел Иофор, тесть Моисеев, с сыновьями его и женою его к Моисею в пустыню, где он расположился станом у горы Божией».
Мне кажется, любопытно отметить, что на этой встрече жертвы Яхве (Иегове) приносит не сам Моисей, а мадиамский священник Иофор.
«И принес Иофор, тесть Моисеев, всесожжение и жертвы Богу: и пришел Аарон и все старейшины Израилевы есть хлеба с тестем Моисеевым пред Богом».
Эта его роль в качестве главного совершителя ритуальных жертвоприношений со всей ясностью подчеркивает тот факт, что Иофор, несомненно, был жрецом (священником) Йа/Эа — древнего бога мадиамнитян и лишь во вторую очередь — вновь обретенного бога израильтян.
После того как мы дерзнули отождествить Яхве с аккадским богом Эа и шумерским божеством Энки, у нас появилась возможность сопоставить образы и атрибуты божеств, чтобы убедиться, что они выражают одни и те же основные первоэлементы/стихии природы. Позволим себе привести авторитетный взгляд на Яхве, приведенный в Библейском словаре.
«Хотя о возрасте и происхождении имени Яхве можно спорить, его образ вполне ясен на основании фактов, изложенных в библейских текстах. Яхве — бог-громовержец, говорящий из облака, извергающий гром и поражающий молниями (Исход 19:16–19; 20:18; Псалтирь 18:14; Иов 37:5; Амос 1:2; Аввакум 3:11). Он — бог гор (Исход 19; 1 Книга Царств 20:3). Огонь служит как знаком появления, так и оружием Яхве (Исход 13:38; 1 Царств 20:38). Он также является и богом пустыни (Судей 5:4). Яхве повелевает всеми водами на земле: морями (Исход 14:21; Иона), реками (Иисус Навин 3:16–17) и дождем (Бытие 2:5; 1 Царств 17). Он — бог, дарующий жизнь и несущий смерть. Наконец, он бог войны и мира».
Здесь перечислены многие аспекты образа Энки/Эа, который также считался богом, дарующим жизнь и владыкой вод, а также присутствует немало черт, отражающих более грозную природу Энлила («Владыки воздуха»), бога, стоявшего во главе месопотамского пантеона, Ваала («Господина»), бога-громовержца хананеев, и Сета, древнеегипетского бога пустыни. Таким образом, бог Моисея представляет собой сложную амальгаму, сплав многих божеств. Создается впечатление, что на «князя» Моисея, испытавшего заметное влияние как религиозных верований древних египтян, так и воззрений их соседей, хананеев, произвел сильное впечатление образ древнего бога мадиамнитян и израильтян. Яхве Моисея и Иисуса Сираха был богом, отвечавшим требованиям времени — богом грозных разрушительных сил природы, богом, способным спасти младенцев Израилевых от казней Египетских и уничтожить всех, кто попытался встать на пути продвижения израильтян в Землю Обетованную. Но под хаотичной внешностью грозного и мстительного Яхве билось милосердное и жизнедарное сердце шумерского бога мудрости — Энки, владыки пресных вод, столь необходимого в изнемогающей от зноя пустыне.
ВЫВОД ВОСЕМНАДЦАТЫЙ
Яхве (Иегова) Ветхого Завета был известен семитским племенам Месопотамии под именем Эа, а самим шумерам — под именем Энки.
А теперь вернемся к вопросу о Еве.
Ева: Матерь всех живущих
По-еврейски имя первой женщины звучит Hawwah (Хавва). Еврейская традиция связывает это имя с глагольным корнем «дарить жизнь» — hayah, который является словом аккадского происхождения. Эта традиция, вне всякого сомнения, связана с торжественным эпитетом-титулом Евы.
«И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих».
Но можно ли считать простым совпадением, что «матерь всех живущих» — это титул Нинхурсаг, шумерской «Госпожи (или, точнее, Владычицы) гор»? Думаю, что вряд ли.
Ранее, в тексте Бытие 2:21–23, мы уже читали о сотворении Евы. Первая женщина и великая Праматерь была создана отнюдь не из глины или праха, как ее смертный супруг.
«И навел Господь Бог на человека (Адама) крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
И создал Г осподь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку.
И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою (евр. ish-shah): ибо взята от мужа (евр. ish)».
Здесь мы вновь видим выразительную параллель с шумерским мифом о рае, но на этот раз внебиблейский текст дает весьма выразительное объяснение странного утверждения Библии о том, что женщина была создана из ребра мужчины.
Сотворение Евы из ребра Адама. Средневековая картина, находящаяся в экспозиции Музея Конде в Шантильи.
В шумерской версии предания мы видим, что Энки (которого, как помнит читатель, мы отождествили с Яхве) был проклят великой богиней-матерью Нинхурсаг за то, что вкусил от запретных растений, росших в раю. Крамер, переводчик этого текста, подметил и другую параллель с библейским мифом о рае.
«Энки, вкусивший восемь запретных растений и проклятый за это беззаконное деяние, весьма напоминает Адама и Еву, вусивших плоды дерева познания добра и зла, и так же подвергшихся суровой каре за свой греховный поступок».
После этого проклятия здоровье Энки начало быстро слабеть, и другие боги поняли, что он умирает. Они принялись умолять Нинхурсаг смилостивиться над ним, и та решила исцелить Энки от гибельной слабости, создав богиню по имени Нинти, чтобы исцелить его переломленные кости.
«Брат мой [Энки], что мучает тебя? Ребро мое мучает меня. Ради тебя я [Нинхурсаг] сотворила (породила) богиню Нинти [ «Госпожу Ребра»]».
Интересно, что слово, означающее «ребро» и звучащее по-шумерски как ti (ти), одновременно является и глаголом со значением «дарить жизнь». Таким образом, древнешумерский автор этого мифа прибегает к игре слов, ибо «Госпожа Ребра» означает в то же время и «Госпожа, дарующая жизнь» (Нинти). А Нинти, как мы помним, — та самая богиня, которая сумела возвратить Энки к жизни после того, как тот был совсем близок к смерти.
Прославленный символ иудаизма — знаменитый седмисвещник менора.Вверху — оттиск хранящейся в Британском музее «Печати Адама и Евы» или «Печати искушения» с изображением древа познания добра и зла, также с семью ветвями
Когда Крамер впервые перевел этот древний текст шумерского мифа о рае, он сразу же увидел в этом пассаже объяснение странной библейской истории о ребре Адама. Кодификатор (или, возможно, позднейший редактор) Книги Бытия, адаптируя этот миф, чтобы включить некоторые его элементы в библейский рассказ, несомненно, не знал того весьма важного факта, что шумерская версия включает в себя игру слов, и просто перевел ти как «ребро». Так Ева оказалась сотворенной из ребра, но поскольку еврейские слова тсала («ребро») и хайа («дарить жизнь») отнюдь не созвучны, игра слов, присутствовавшая в оригинале, оказалась утраченной. Все, что осталось от этого утраченного значения — это эпитет «Матерь всех живущих», являвшийся у шумеров главным атрибутом великой богини-матери Нинхурсаг (известной также под именами Нинти и Мами), включавшим в себя и эпитет «Матерь всех потомков» (шумерск. Ана-думу-думу-энэ). В таком случае получается, что Ева могла начать свое шествие по литературам народов мира в качестве богини, но затем, учитывая строгий монотеистический пафос израильской религии, обрела человеческий облик, став смертной женщиной. И хотя ей был возвращен титул «Матери всех живущих», ее реальный статус был сведен до роли супруги первого человека, созданного богом-творцом из глины. Возможна и другая версия. Смертная женщина Ева могла послужить источником вдохновения для возникновения и развития культа почитания богини-матери Древней Месопотамии.
ВЫВОД ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ
Благодаря эпитету «Матерь всех живущих» образ Евы тесно связан с шумерской верховной богиней Нинхурсаг.
Глава седьмая