– Понятно.
По скорости я вполне успевал, летчик рано раскрыл парашют, так что время есть. И вот мы подошли к месту возможного приводнения Олега. Я сбросил скорость, и катер начал замедляться, а мы вчетвером с напряжением следили, как наш летчик опускается на нас. Тот тоже видел, что вроде свои, в нашей форме, особо не нервничал. Я еще и за боем успевал наблюдать. Но тот быстро удалялся. Так что вскоре перестал видеть воздушное сражение. Кстати, в стороне упал сбитый «мессер», и еще два купола опускались. Это финны сбитые, у них форма куполов парашютов характерная. Олег вошел в воду метрах в пяти от нас, так что, схватив за купол, что опустился на катер, мы быстро втянули его на борт. Сидя на борту, он, расстегивая ремни, осмотрелся и спросил у меня:
– Кто такой?
– Дядя Олег? – сделав удивленный вид, спросил я. – Это вы?
– Мы знакомы? – тот с удивлением посмотрел на меня.
– Можно и так сказать, – криво усмехнувшись, сказал я. – Вот уж кого, так вас тут встретить не ожидал. Вы же Некрасов? Я только фотографию видел. Вы мой троюродный дядя. Я Сергей Сыроежкин. Моя мама Валентина Окунева.
– Валя? – удивился тот. – Она же пропала пятнадцать лет назад?! Поговаривают, сгорела с первым мужем.
– Почему пропала? Просто снова замуж вышла. Только померла она этой весной. Ладно, валим отсюда, вон катера финские на горизонте появились.
Парашют Олега отбросили подальше, чтобы на винты не намотало, и я стал разгонять катер, мы уходили в сторону финских берегов.
– Почему туда? – спросил Олег.
– Баки небольшие, повезет, если топлива хватит до Финляндии. Не рассчитывал я на ваше спасение, как раз возвращаться хотел и увидел воздушный бой. У меня там самолет спрятан, гидроплан. Правда одноместный, но если один угнал, то и второй можно. Придется побегать, до стоянки самолета топлива точно не хватит. Он около Хельсинки в шхерах укрыт.
– А ты самолетом умеешь управлять?
– Я девять бомбардировщиков сбил на «ишачке» двадцать второго июня, в три часа ночи на подлете к Севастополю. Меня за это орденом наградили.
Он мельком глянул на «Звездочку», что была у меня закреплена на рубахе, пионерский галстук тоже присутствовал, и продолжил расспросы:
– Я смотрю, ты тут ориентируешься?
– Месяц уже здесь партизаню. Егерей финских в засаду на минное поле заманил и уничтожил. Мины сам ставил. Финскую подлодку угнал, уничтожив экипаж, передал ее советским подводникам, команде «С-десять», под командованием капитан-лейтенанта Бакунина.
– Так это твоя работа? – удивился он. Летчики с СБ, что тоже прислушивались, удивились не меньше. – Бакунина за эту финскую лодку к Герою представили.
– Плохой он человек. Слово данное не держит, – хмуро бросил я. – Я у немцев большую океанскую подлодку угнал, она тут спрятана, но советским подводникам больше не передам. Самому пригодится, хочу в путешествие вокруг света отправиться.
– Так прям и угнал? Один? – с явным недоверием спросил Олег.
– Ну да. В Кале дело было. Там неполный экипаж был. Лодка новенькая, с ходовых испытаний, перегонная команда в пятнадцать человек всего. Ночью ножами перебил вахтенную команду в ходовой рубке, скользнул внутрь и остальных порезал. Замучился потом тела поднимать наверх и сбрасывать за борт. Тяжело было. Я мастер спорта по самбо, к тому же мастер боя на ножах. Мать у меня пять раз замуж выходила, третий муж Сыроежкин, но он не родной мне отец, он меня летать учил, а четвертый – бою на ножах. Вором он был. Не в законе, но авторитетный. Сидит сейчас.
– Даже как-то не верится. Тут подготовленные бойцы из осназа вряд ли такое провернут, а ты один… – Он покачал задумчиво головой, покосившись на горизонт, где еще были видны финские катера, те своих летчиков поднимали с воды, а мы на большой скорости к Финляндии уходили.
– А что тут странного? Мое время – это ночь. Днем я отсыпаюсь. Я ночью вижу, как днем. Думаете, это сложно, ночью в темноте подкрасться к часовому, снять его и дальше по сонным немцам работать? Так вот что я вам скажу – это совсем не сложно.
– Хм, а Юра, младший брат мой, тоже ночью отлично видит.
– Наверное это семейное, – пожал я плечами.
– Откуда ты этот катер взял, он же всего четырехместный?
– Гоночный. Из яхт-клуба в Хельсинки. Ха, там вообще весело было. Я остановил автоколонну на дороге, с бензовозом и машинами, в которых патроны везли. Перебил водителей. Сел в бензовоз, машину с патронами на сцепку взял, угнал в Хельсинки и поджег их у здания правительства. Пока машины горели и патроны рвались, я катер угнал от пирсов. А в городе бой начался, пушки били. Кто с кем воевал – не знаю, наверное, пока не разобрались, думали, что советский десант высажен, но бой там сильный был.
– Понятно. Рассказывай все подробно.
Подумал, что нам еще полчаса до берега, время есть, так и принялся рассказывать. Как в Севастополе от ракетчика о налете и начинающейся войне узнал, как угнал истребитель, дав в общем всю информацию летчикам, естественно, редактируя все под приключения обычного советского школьника. Хотя, судя по лицам слушающих, а слушали внимательно все, на обычного школьника я уже никак не тянул. Про захват обеих лодок тоже описал, только мины и торпеды на мою подлодку якобы грузили пленные финны. Ну и про девчат ничего не говорил, это лишнее. А так, когда до берега осталось с километр, один мотор стал чихать, да и второй обороты сбросил, тоже похоже вот-вот заглохнет.
– Топливо заканчивается, – сказал я пассажирам.
– А берег-то вот он уже, – вздохнул командир СБ.
– Ну да.
Моторы еще работали, так что скорость хоть и упала, но двигаться мы не прекратили. Однако и эти заглох, когда до берега метров двести осталось. Нас уже засекли наблюдатели, два дымных сигнала в разных местах начали подниматься. Прыгнув в воду, я стал толкать катер за корму, тот вполне неторопливо двинулся вперед и вскоре заскрежетал днищем о камни. Парни выбрались на берег, я следом, и мы побежали прочь. Сумку из катера свою забрать я не забыл, как и очки для подводного плавания, хорошая штука, еще пригодятся. Мы бегом побежали в сторону одной из расселин, чтобы подняться на высокий берег. Наблюдатели, что подняли панику, конечно же нервировали, но нам нужно пять часов продержаться до темноты, а там разберемся. Наблюдатели были вооружены, поэтому, когда мы наткнулись на них в расселине, видимо, это единственный удобный спуск к воде и те о нем знали, я не удивился, обнаружив у них в руках винтовки Мосина. Наверняка трофеи с Советско-Финской войны. Встреча произошла неожиданно для обеих сторон, ну кроме меня, сканер показал встречающих, так что я вырвался вперед и на глазах у летчиков провел несколько классических приемов рукопашного боя, скорее эффектных, чем эффективных, сломав двоим пожилым солдатам шеи. Летчики как-то нервно сглотнули от этого зрелища, я же лишь кивнул на тела, сказав:
– Берите оружие и боезапас. Ранцы тоже, мало ли что там есть, например, припасы. Сержант, обувку примерь. Босиком далеко не убежишь.
Они так и сделали, вооружились. Одну винтовку сержант взял, он свой пистолет утопил, и вторую командир борта СБ. Тот, оказывается ворошиловским стрелком был. К счастью, обувка одного из наблюдателей сержанту подошла.
Дальше пришлось побегать, что четверо суток заняло. При этом выяснилось, что штурман беглец никакой. Нас загоняли вполне профессионально, поначалу роту сюда перекинули, но, когда я с расстояния в километр, одолжив у старлея винтовку, выбил всех офицеров и унтерский состав, как-то резко замедлились и стали ожидать помощи. Мы за это время отделение солдат уничтожили, что нам дорогу хотели перерезать. Теперь все вооружены были. Даже имелся ручной пулемет, между прочим наш ДП. С ним Олег бегал. Боезапас тоже он к нему переносил. Тут прибыли еще три роты, окружать начали, но мы вырвались, два дня уходили от погони, четыре раза устраивая вполне успешные засады. Потом на третий день угнали грузовик и уехали почти за сто километров. Там машину бросили, потому что бензин закончился. Дальше пешком. Как раз стемнело, когда мы подошли к месту, где я самолет оставил. Тот самый гидроплан. Правда, как отправить на нем четырех человек, я не представлял, но надеюсь, что-нибудь придумаем.
А тут неожиданность – засада, два десятка егерей. И самолета на пляже нет, только шлюпка в тени скал укрыта. Луна яркая. Неужели тела дозорных навели на стоянку самолета? А обнаружив собаку, я понял, как нашли, следы я спецсредством не посыпал, да и не было у меня его с собой, как-то не требовалось до этого дня.
Егерей и собаку я прибил; осторожно, чтобы сигнала не подали, проверил веревку, и ее нашли, но бухта у егерей удобная, с узлами на ней для удобства подъема. Сбегав за своими, они в километре сидели, ожидали, пока я разведку проведу, повел их к шхерам. На ходу я объяснял:
– Нас окружили, с трех сторон цепи пехоты идут, прижимают, знают, где мы. По грузовику нашли, еще этот наблюдатель воздушный мешал. Еще войска подводят. Через час прижмут к берегу и уничтожат. Самолета нет, там засада, значит, мой нашли гидроплан. Придется идти на крайние меры. У меня тут рядом на дне лодка лежит, германская субмарина… В общем, придется на ней уходить. Шлюпка внизу есть, засадникам принадлежала. Их я уже уничтожил. Егеря были.
– Огни на море! – воскликнул штурман, рассмотрев свечение.
– Это да, – согласился я. – Там два малых сторожевика и небольшой тральщик. Самый опасный для нас, на борту глубинные бомбы имеет.
Мы подошли к склону, пришлось показать, где обрыв, иначе полетели бы вниз, и я первым стал спускаться вниз, веревка уже привязана была. Спустившись следом, Олег с задумчивым видом сказал:
– Странно, что столько войск нагнали. Там ведь примерно дивизия наберется?
– Вряд ли, но два полка будет.
– Еще и корабли на море. Мы так им интересны?
– Скорее уж я. Я же тут три недели веселился. Восемнадцать автомобильных и шесть железнодорожных мостов взорвал. С полсотни машин уничтожил, несколько береговых артиллерийских батарей, складов множество сжег, аэродром один уничтожил, две плотины взорвал, отчего крупные поля с урожаем залило. Несколько заводов на воздух поднял. Захватил машину с противопехотными минами и закопал их на разных дорогах. Как говорится, кому бог пошлет. Солдат много побил. В общем, злы они на меня. А почерк-то один, пока мы тут эти четыре дня бегаем, разобрались, что я тут с вами, почерк не спрячешь, вот и устроили усиленную облаву, войск нагнали, егерей и добровольцев из местных.