Администрация без разговоров выплатила «графу» самую высокую ставку виатика – тысячу франков. Уж очень внушительной им показалась внешность клиента. Тот небрежно кивнул и тут же удалился.
Спустя две недели Савин, для которого, как известно, не существовало никаких правил, снова объявился в казино, правда, несколько изменив свою внешность, так что сумел пройти мимо швейцара неузнанным. Подойдя к столику, за которым шла большая игра, он небрежно бросил крупье луидор и едва слышно проговорил по-русски: «На, подавись, чертова кукла!» Крупье, конечно же, ничего не понял и переспросил: «На какой, вы сказали, номер ваша ставка, месье?» Однако «граф» как будто бы не расслышал обращенного к нему вопроса.
На этот раз выпал номер семнадцать. Лицо «графа» вдруг преобразилось, и он закричал: «О! Я выиграл! И готов забрать свой выигрыш в семьсот двадцать франков!» Крупье с растерянным видом попытался возразить: «Но, месье, вы очень неясно назвали номер, и я не уверен, что вы сделали ставку именно на семнадцать. Я, вы помните, даже переспрашивал, но вы не ответили…»
При этих словах «граф» пришел в ярость и в то же время в благообразной тишине казино раздались истошные вопли: «Разбой! Грабеж!»
Испуганные инспекторы игры сбежались на шум и начали уговаривать разбушевавшегося клиента: «Успокойтесь, месье! И ради бога не поднимайте скандала. Возьмите ваши деньги. И будьте уверены: неловкий крупье будет наказан!»
Получив деньги, все еще негодующий «граф» покинул игорный зал. Администратор, который сопровождал его к выходу, прекрасно понял, что произошло, поэтому вдогонку «графу» зло прошипел: «На этот раз ваша взяла, месье. Но только попробуйте еще раз появиться в нашем казино!»
В течение месяца корнет отсутствовал в Монте-Карло. Наверное, только поэтому он не появлялся в казино. Как только он возвратился в город, сразу же направился в игорное заведение и предстал перед администрацией, возмущению которой не было предела: «Как вы посмели сюда прийти? Убирайтесь немедленно!» «Граф», пропустив мимо ушей эти слова, абсолютно спокойно произнес: «И не подумаю. Разве что вы дадите мне тысячу франков на дорогу. Вот ведь не везет, опять проигрался!» Однако администратор не унимался: «Вы не получите ни сантима! Вон отсюда!» Сохраняя невозмутимость, корнет начал снимать с себя пиджак. На изумленный вопрос администратора он ответил: «Сейчас разденусь догола, выйду в зал и покажу всем игрокам, как обирают честных людей в этом притоне! Только троньте меня – я так закричу, что сюда сбежится вся ваша публика!»
Не рассчитывая на такой поворот событий, администрация вынуждена была сдать позиции, а Савин с торжествующим видом снова получил свою тысячу франков. Но на этот раз «графа» взяли под руки, проводили до вокзала и посадили в поезд двое в штатском. С тех пор «граф» ни в Ницце, ни в Монте-Карло не появлялся.
Последние годы своей жизни блистательный аферист, превратившийся в дряхлого старикашку, провел в Шанхае. Он зарабатывал на хлеб продажей манускриптов богатым иностранцам… Рядом с фальшивой розеткой ордена Почетного легиона в петлице его потертого пиджака красовались еще какие-то ленточки, а к графскому титулу Савин самолично добавил еще два – барона и князя… Однако в больнице, где он умер в 1937 году, над изголовьем его кровати написали только одно слово: «Савин», о его же мнимых титулах даже никто и не вспомнил.
Великий махинатор
Сегодня о Корнелиусе Герце могут вспомнить разве что профессиональные историки, а в конце XIX столетия имя этого человека было у всех на устах. От связи с ним зависела политическая карьера большинства депутатов французского парламента, министров и партийных руководителей.
В начале 1880-х годов страницы многих газет мира пестрели сообщениями о маленьком коренастом человечке с мясистым носом, хитрыми глазками и вкрадчивым голосом. Это был не кто иной, как знаменитый политический интриган и финансовый мошенник Корнелиус Герц.
Родился он в провинциальном Безансоне, в семье эмигрантов. В возрасте пяти лет мальчик вместе с родителями перебрался на Северо-Американский континент: свободолюбивая Америка манила в те годы многих.
Получив базовые знания по медицине в одном из учебных заведений США, Корнелиус возвратился во Францию, чтобы принять участие в войне против Пруссии. Этот патриотический поступок бывшего француза был удостоен высокой награды – ордена Почетного легиона.
После войны Герц уехал обратно в Соединенные Штаты Америки, где по окончании медицинского института в Чикаго (возможно, он просто купил диплом врача) женился на дочери состоятельного фабриканта и занялся медицинской практикой.
Однако довольно скоро основным занятием Корнелиуса Герца, приносящим высокий доход, стало мошенничество. Желание уйти от наказания за свои деяния и расплаты с многочисленными кредиторами вынудило его скрыться в неизвестном направлении. Затем неожиданно для всех он объявился в Париже.
Герц безошибочно угадывал выгодные сферы приложения капитала, однако все его планы в те годы терпели неудачу. Одной из причин его невезения в бизнесе явилось отсутствие выгодных связей среди политической элиты; именно в этом преуспели конкуренты Корнелиуса и, воспользовавшись благоприятной для себя ситуацией, заняли на французском рынке важнейшие места.
Как известно, на ошибках учатся, и уже через несколько месяцев после первой неудачи Герц получил доступ в высшее общество, среди его наиболее влиятельных друзей был и лидер радикальной партии Жорж Клемансо.
Желая завоевать доверие этого неподкупного человека, талантливый авантюрист стал финансовым спонсором радикальной газеты «Справедливость». Кроме того, он принимал непосредственное участие в выпуске данного издания.
В Корнелиусе Герце как бы уживались два человека, один из которых отличался алчностью и беспощадностью к соперникам, другой – политическим честолюбием. По сей день этот мошенник поражает воображение своим умением войти в доверие, заставить серьезных людей поверить в истинность своих убеждений, и нет ничего удивительного в том, что Жорж Клемансо и Поль Друлед стали жертвами этого гениального авантюриста.
Жорж Клемансо
В действительности же Герцу были чужды радикальные устремления, он частенько позволял себе издевки над своими весьма уважаемыми сподвижниками.
Не менее достойным даром Корнелиуса было умение инсценировать принципиальность. Так, например, он отказался принять участие в политической компании буланжистов, взгляды которых противоречили взглядам радикалов, и заслужил тем самым ненависть первых и уважение вторых.
Уже во второй половине 1880-х годов Герц стал заметной фигурой в кругах парижских политиков и парламентариев, ему даже открылись двери в дом президента Греви.
По свидетельству некоторых современников, Корнелиус Герц всегда добивался поставленной цели. Чтобы провести тот или иной благоприятный для него закон или положение, мошенник неоднократно подкупал депутатов.
Однажды при помощи авансированных депутатов он вынудил военного министра Фрейсине передать компании Герца контракты на выгодные поставки для армии.
Неудивительно, что этот человек легко добивался высоких званий в списках Почетного легиона. О его авантюрных махинациях французское правительство не вспомнило даже в 1886 году, когда распределялись высшие чины, и это несмотря на откровенные публикации в американских газетах.
Постепенно сфера деятельности Корнелиуса Герца расширялась. Удержаться на плаву во время общественно-политических неурядиц ему помогали все те же связи в верхних эшелонах власти, отношения с представителями которых можно охарактеризовать как политику лавирования.
Герц контактировал с лидерами различных враждующих партий. Известно, что генерал Буланже, занявший пост военного министра не без помощи ловкого мошенника, написал письмо, в котором поздравлял «близкого друга Корнелиуса» с получением нового звания и успешным ведением дел.
Одним из наиболее эффективных методов завязывания добрых отношений с депутатами и министрами, занимавшими важнейшие посты в государстве, было задабривание жен высокопоставленных особ. Подарки в виде драгоценностей или изысканной, со вкусом подобранной обстановки для новой квартиры в большинстве случаев принимались с благодарностью.
Старые контакты часто использовались для завязывания новых отношений. Для привлечения на свою сторону наиболее неподкупных Герц пускал в ход самые фантастические предложения, сулившие большие выгоды.
Знаменитый журналист Анри Рошфор, отношения с которым у Герца не сложились, сообщал позже, что предприимчивый делец пытался убедить всех в своем всемогуществе. Претендуя на роль «благодетеля человечества», он заявлял о том, что способен оказать влияние на ход Первой мировой войны и разрушить союз Германии, Италии и Австро-Венгрии, направленный против союзников Франции.
К началу XX столетия практически весь Париж знал Корнелиуса Герца, его бизнес процветал, что, в свою очередь, расширяло круг друзей и знакомых.
Финансовые спекуляции этого ловкого мошенника неизменно сопровождались политическими интригами. Зачастую средства и цель становились взаимозаменяемыми частями той или иной аферы. Видимо, Герц и сам не понимал, когда он стремился увеличить свой и без того немалый капитал, а когда – удовлетворить свое честолюбие и страсть к политическим авантюрам.
Корнелиус с презрением относился к подкупленным им депутатам, министрам и прочим представителям сильных мира сего. Обладая большим кошельком, он мог беспрепятственно выражать свое мнение и выказывать истинное отношение к финансируемым политикам.
Особого внимания в этой истории заслуживают отношения Корнелиуса Герца с банкиром Рейнаком. Их знакомство произошло в 1879 году, тогда же они стали акционерами компании Панамского канала. Дело сулило большие прибыли, уже через несколько месяцев барон Рейнак получил 7,5 млн. франков, часть которых должна была пойти на взятки и на рекламу в прессе, а другая – на оплату трудов самого акционера.