— Похоже, мне тут нечего делать, — сказал я.
— Наконец догадался! — услышал я с люстры.
Я молча не спеша собрал бумаги и выключил ноутбук. Макумба скакал вокруг и стоил рожи, чем вызывал какой–то нездоровый хохот у присутствующих. Я не обращал на этот идиотизм никакого внимания, но злорадный смех с люстры был для меня, как острый нож.
— Ну, что, — услышал я опять голос сверху, — вы еще здесь?
Я, даже не взглянув на люстру, занял свое место. Настроение было отвратительное. Тут еще этот сосед.
— Не кисни, я тоже выступать не умею, и ничего! Ты же не виноват, что не научился писать речи и выступать перед публикой, как вот этот, — он указал на Макумбу, — у него надо учиться.
— Как–нибудь обойдусь, — возразил я.
— Как хочешь.
Тут ко мне подошла Светик.
— Не расстраивайся, — сказала она, — как говорится, первый блин всегда комом. Ни у кого с первого раза ничего не получается!
— Спасибо, Светик.
— Я же твой друг.
Тут у нее зазвонил телефон, и она убежала, явно не желая пропустить что–то интересное.
Мой сосед обернулся ко мне.
— Твоя девушка? — спросил он.
Я уже хотел сказать, что она всего лишь друг, но…
— Да, моя, — дал я утвердительный ответ, украдкой взглянув на люстру.
Я заметил, что Мадлен побледнела.
— Хорошая у тебя девушка, — одобрил депутат, — как ее зовут?
— Светлана.
— Гм, странное имя, но красивое. А это кто? — спросил депутат, кивнув в сторону Мадлен.
— Это мой шеф, я у нее работаю.
— Понятно. На вот почитай, это кришнаиты дали, у них сегодня презентация была.
— Когда?
— А после второй бутылки.
— Я это не читаю.
— А зря. Важная вещь, «Как выгнать злого духа из вашего дома.
Я вздохнул и взглянул на люстру, Мадлен смотрела на меня, но тут же опомнилась и отвернулась.
— Ну, Макс, тебе везет как покойнику, — сделал вывод Жорж, — я бы на твоем месте эту красавицу придушил, чтобы микрофоны не вырубала и шуточки свои куда–нибудь подальше спрятала.
— Но ты не он! — перебила Мадлен. — И перед Максом я уже давно извинилась. Просто тогда… у нас были другие отношения…
— А то, что ты со Светик гуляешь, ты хорошо выдумал, — похвалил Жорж.
— Просто Макс решил заставить ее поревновать, а я ему помогла, — скромно ответила Светик, опустив глаза и густо покраснев.
— И только поревновать? — удивился Жорж. — Я бы на твоем месте…
— С Лафайетом бы встречался! — перебила Мадлен.
— Что!?
— Не ссорьтесь, — вмешалась Светлана, — давайте я расскажу, как мы Бяку ловили. А потом, если Мадлен не против, я расскажу о том, как мы с Максом разыграли спектакль.
— Так уж и быть, — согласилась Мадлен.
Рассказывает Светик:
— Получив сообщение Луи, я выбежала в сад, — начала рассказ Светлана, — Луи сказал, что в бяколовку что–то попалось, и я надеялась, что это маг.
— Ну что? — закричала я на бегу. — Какой улов?
Из ямы доносились вопли.
— Вытащите меня отсюда! Я вам покажу, вы навсегда забудете свои дурацкие шутки!
— Надо его вытащить! — сказала я.
— А кто это? — спросила Тереза.
— Это, наверно, не Бяка, — предположил Луи.
Я без лишних слов схватила копье принца и осторожно опустила я яму, чтобы не поранить наш улов, который оказался тяжелым. Мы вчетвером еле его выволокли. Это был мой знакомый полицейский Стервози.
— Ну, я вас засажу за такие фокусы! — зашипел он.
— Не выйдет, — засмеялась я, — это принц Луи, а это принцесса Тереза. А если они королю пожалуются?
После того, как я это произнесла, Стервози решительно поменял свое мнение. Он сказал, что мы очень хорошие детки, что у нас веселые добрые игры, погладил нас по головке и, отвесив поклон, удалился на своем ослике, которого принц успел угостить морковкой.
— Какая интересная история! — воскликнула Габи. — А чем эти Штаты закончились?
— Во дворце Тюильри, были повыломаны все двери! — ответила Светлана. — И повыбиты все стекла!
— Ага, — усмехнулся Макс, — это все потому, что умник Макумба, выходя из зала заседания, заорал: «Кто последний, тот лох!»
— Понятно, а что дальше то было?
Светик продолжает:
Когда я вернулась во дворец, заседание уже закончилось. У входа я столкнулось с Максом, который повел себя как–то странно: он взял меня под руку и принялся шептать на ухо:
— Светик, милочка, мне нужна твоя помощь. Я хочу заставить поревновать одну особу, которую ты хорошо знаешь. Я прошу тебя, помоги мне! Мадлен должна поверить, что у нас с тобой роман.
— Я, конечно, готова тебе помочь, — ответила я, краснея, — но боюсь, что не выйдет, и еще она меня может выгнать.
— Не бойся, я все улажу! Ну, Светик, детка, прошу тебя!
— Ладно, — согласилась я, — значит, ты мой парень. Куда пойдем сегодня вечером? — спросила я так громко, чтобы проходящая мимо Мадлен услышала эти слова.
— Куда ты хочешь, дорогая? — спросил Макс.
— Сегодня на телевиденье вечеринка, может, сходим туда? — пролепетала я, чувствуя, как в горле застревает комок от взгляда Мадлен.
Мне еще никогда не приходилось видеть такого взгляда. В серых глазах горел какой–то огонь, в нем светилась ревность. Я перепугалась.
— Так, значит, тут у вас служебный роман? — спросила она, подойдя к нам.
В этот момент я готова была провалиться сквозь землю и провалилась бы, если бы рука Макса не держала бы меня так крепко.
— Да, — спокойно ответил Макс, — вы имеете что–то против?
— Я боюсь, что это отразится на вашей работе. Вы оба и так работаете отвратительно. А всякие шашни вообще делают сотрудников никуда не годными.
— Мы в любой момент можем уволиться, — ответил Макс.
Тут я побледнела и чуть не упала, но каким–то чудом мне удалось совладать с собой.
Мадлен усмехнулась, резко повернулась на каблуках и, не оглядываясь, почти бегом направилась к машине.
— Зря мы это затеяли, — вздохнула я.
— Светик, — удивился Макс, — где же твой оптимизм?
— Он при мне, только я очень боюсь, что Мадлен рассердится.
Макс улыбнулся и обнял меня.
— Все будет хорошо, — ответил он, — а теперь извини и не пугайся, я тебя поцелую.
Я краем глаза заметила, что на нас из машины пристально смотрит Мадлен. Это зрелище явно не доставляло ей удовольствия: она резко развернулась и вихрем пронеслась мимо нас, чуть не задев «Мерседес» Макса. Как мне потом стало известно, я даже и не подозревала, в какой она была ярости.
— Да, ты и подумать не могла! — вскликнула Мадлен. — Я вышвырну эту девчонку! — твердила я. — Пусть знает свое место! А с Максом я разберусь. Он поймет, что эта малявка, всего лишь безмозглая соплячка, которая сделала огромную ошибку встав на моем пути! Ладно, пусть они идут вместе на вечеринку, а там посмотрим. Это будет последний день этой дурочки на телевиденье и его тоже! Они у меня запомнят это надолго…
Обдумывая план мести, я лихо неслась по дороге, начисто забыв о правилах дорожного движения.
— М-да, мне уже страшно, — хмыкнул Жорж.
Светлана решила продолжить рассказ.
Рассказывает Светик:
На часах было без 3 минут восьмого, я стояла перед зеркалом, с грустью глядя на красавицу, готовую во всеоружии выйти в свет. Если честно, я себя с трудом узнавала, это отражение в зеркале было каким–то странным и непривычным. Еще немного и я бы сняла вечернее платье, разлохматила бы искусную прическу, смыла бы макияж и напялила бы джинсы, которые были для меня самой привычной одеждой. Пересилило чувство долга, ведь я же обещала помочь человеку, и от меня зависело счастье двух дорогих мне людей. Вдруг в дверь позвонили.
— Это Макс, — сразу поняла я.
Я показала своему отражению язык, дабы не зазнаваться, и побежала открывать. На часах было ровно 8.
И вот мы приехали на вечеринку. Гости еще только собирались, а самой Мадлен еще не было.
— Макс, — забеспокоилась я, — а если она не придет?
Хотя, если честно, в данный момент мне этого хотелось больше всего.
— Придет, — коротко ответил он, — придет.
Я, конечно, последнее время в магию не очень–то верю, но после этих слов, как по волшебству в зал вошла Мадлен. Не гладя на нас, она прошла и села за какой–то столик. Макс тоже не смотрел на нее. В этот момент у меня появилось дикое желание куда–то спрятаться, я покосилась на ближайший столик, но какое–то внутреннее чувство подсказывало мне, что это не выход.
Надо заметить, Мадлен выглядела сногсшибательно. На ней был белый шелковый костюм с глубоким треугольным вырезом. Пиджачок облегал фигуру и подчеркивал тонкую талию. Впереди слева на короткой юбке был классический разрез. На заколотых кверху волосах сидела белая шляпка. На шейке Мадлен красовалось жемчужное ожерелье. Я почувствовала себя какой–то блеклой, по сравнению с ней. Мне стало ясно, что Мадлен затмить меня — раз плюнуть.
— Макс, может, хватит, а? По–моему, ты уже добился своего.
— Это тебе так кажется, пойдем, потанцуем.
Я вздохнула, и любят же люди друг друга мучить!
— Ладно, — согласилась я, — если это как–то поможет.
Мы закружились в ритме танго. Надо заметить, это я вообще танцевать не умею, а подобная ситуация вообще сделала из меня какую–то неповоротливую глыбу. Я здорово оттоптала Максу ноги, и удивлялась, как он умудряется вообще танцевать и, если можно так выразиться, вытягивать танец на более–менее приличный уровень. Как мне казалось, вид у меня был хуже некуда.
«Мадлен, наверно, со смеху помирает, глядя, как я пытаюсь танцевать», — промелькнула мысль.
Я взглянула на Мадлен, и к своему удивлению заметила совсем противоположное: в ее больших глазах были слезы. Я ожидала увидеть что угодно, но не это! После такого я замерла, как вкопанная, ноги не повиновались мне. Я стояла посреди зала, как статуя, на нас стали натыкаться другие пары. Макс, желая спасти положение, поднял меня на руки и вынес из центра зала.