Жорж Коваль
О Жорже (Георгии) Ковале пока написано не так много. Между тем ему, единственному из всех советских разведчиков, удалось самому поработать в засекреченных американских лабораториях, где изготовлялась первая американская атомная бомба.
Георгий, Георг, Жорж, Джордж, Джо Коваль сторонился прижизненной славы. Он не был из тех, кого ее лучи ласкают и греют. Создается впечатление, что был счастлив и без этого. Родился в 1913 году в США, умер в Москве 31 января 2006-го, прожив, как и многие его коллеги-разведчики, долгую жизнь. Уверен, и не предполагал, что станет — посмертно — Героем России.
Хорошо, что в этом мире есть музеи и еще остается место для случайностей. Придя в 2006 году на открытие нового здания Главного разведывательного управления (ГРУ) и заглянув в закрытый музей молчаливо-таинственного ведомства, Владимир Владимирович Путин задержался у стенда, где рассказывалось о почти никому неведомом разведчике под оперативным псевдонимом «Дельмар». Заинтересовался, попросил рассказать подробнее. И даже совсем не чуждый разведке Путин поразился «Дельмаром» в Штатах сделанным. Оказалось, безымянный на тот период суперразведчик совсем недавно умер.
Да, как выяснилось, был у нас во время Великой Отечественной войны и после в самый разгар охоты за секретами атомной бомбы единственный из Москвы посланный нелегал, проникший в важнейшие американские атомные центры. Переселение ГРУ в новое помещение, музей, президент России, сам бывший разведчик и потому понимающий цену такого подвига, опытные экскурсоводы — цепь случайностей сошлась, превратилась в закономерность. И теперь многим даже странно, почему звание Героя России Жоржу Ковалю не присвоили хотя бы в середине 1990-х, как, например, группе атомных разведчиков из Службы внешней разведки.
Коваль уже покоился на Даниловском кладбище, когда в 2007 году вышел указ о присвоении ему звания Героя России. Награды Коваля были торжественно переданы в музей ГРУ осенью того же года. Восемь, а по некоторым сведениям, девять лет, вопрос спорный, Коваль проработал в США. Блестяще владел английским. А как иначе, если язык этот был для него родным. Прекрасно играл в типично американский бейсбол. Сначала работал в США под чужим именем, а затем служил в армии под своим собственным. Выехав из Штатов, поселился в Москве, стал известным в узких кругах ученым-химиком. До конца дней был страстным болельщиком футбольного «Спартака».
Его биография несколько напоминает жизненную историю коллеги по опасному ремеслу Абеля — Фишера. Оба родились за границей, семьи вернулись с ними, еще юными, на историческую родину, а затем вновь рисковое возвращение в зарубежье, но уже в качестве разведчиков-нелегалов. Разве только Абеля по наводке предателя арестовали, а командировка Коваля прошла без всяких эксцессов.
История Жоржа берет начало в белорусском местечке Телеханы, где в суровой черте оседлости трудился его отец. Плотник Абрам работал много — больше просто невозможно, а зарабатывал мало. Красавица Этель Шениски, дочь местного раввина (ничего себе родственничек для будущего военного разведчика), Абрама полюбила, но никак не соглашалась связывать с ним свою судьбу. Она ушла от папы, подалась в социалисты, но где жить? Не в шалаше же устраивать рай.
И тогда Абрам-плотник поклялся любимой: он уедет от телеханских невзгод и еврейских погромов в Америку, сколотит денег, купит дом и вызовет к себе Этель. В 1910 году он обосновался в Штатах.
В те далекие времена невесты умели ждать. И через два года после отъезда Коваля Этель получила от своего Абрама по почте много долларов на билет в один конец плюс подтверждение: деньги на дом накоплены.
Она не побоялась, поехала в США и увидела в городе Су-Сити, что, как и Телеханы, находился в захолустье — только американском — в штате Айова, деревянный домишко в пять небольших комнат. Этель родила счастливому мужу троих детишек — Изю, Жоржа и Габриэля. Среднего, родившегося прямо на Рождество 25 декабря 1913 года, местные называли на американский манер Джорджем. Жорж Коваль с годами превратился в рождественский подарок и для атеистов из советской военной разведки.
В первые годы все шло неплохо. Искали лучшую жизнь, и отыскали. Но потом та, лучшая, куда-то исчезла. Еще в детстве кем только Жорж не подрабатывал. Способный, шустрый, говорил на идише и, понятно, на американском английском, подсознательно избавившись от своеобразного акцента, который всю жизнь потом преследовал его друзей из еврейской общины. Очень хотел учиться. Получал хорошие отметки в школе. Окончил два семестра в университете. Играл в бейсбол. Статистика в этом виде спорта в Штатах развита поразительно. И имя юного Жоржа Коваля, как пишут американские исследователи, даже значилось в некоторых мелких спортивных справочниках. В принципе, он мог бы рассчитывать на спортивную стипендию в колледже, в университете.
Только где было взять папе Эбрахаму (Эйбу Абраму Берко) Ковалю денег на учебу еще двум сыновьям? А тут вдруг наступила Великая депрессия. В Нью-Йорке люди прыгали с небоскребов. В Су-Сити таких высоких зданий не было. Как не было и работы.
И сознательный еврей с социалистическими взглядами Эбрахам Коваль возглавил организацию IGOR, поставившую цель помочь своим собратьям в СССР создать собственную автономную социалистическую республику. Отец семейства свято верил, что в Биробиджане «отец народов» Сталин сотворит рай для евреев. Эту веру поддерживали и письма родственников и друзей, приходившие из СССР.
Сын Джо тоже поверил в хорошую идею. Он всегда старался прийти на подмогу нуждавшимся в помощи. И когда двух бедных женщин выселили из приюта для бездомных, он с друзьями ворвался в офис чиновника, отдавшего этот приказ. Требовал вернуть несчастных в приют, не покидал помещения до прихода шерифа. И был в первый и в последний раз в жизни арестован шерифом. Ночь провел в полицейском участке. Джорджа отпустили. Но тот, по нашей терминологии, «привод» натолкнул кого надо на мысль: а не состоит ли юный борец за права в YCL (Young Communists League) — довольно популярной тогда Лиге молодых коммунистов с ее гимном, начинавшимся со слов «Go, go ahead YCL generation»? Что переводится как: «Вперед, вперед поколение Лиги молодых коммунистов».
Может, и состоял, потому что в 1930 году семнадцатилетний Джордж участвовал в конференции, собранной коммунистами штата Айова.
И еще одно «страшное» подтверждение его левых взглядов. Коваль как-то признался бывшим одноклассникам, что поступил учиться в университет, чтобы освоить профессию инженера. Проучился, как я уже написал, два семестра, дабы приехать с семьей в Советскую Россию не каким-нибудь нахлебником, а относительно подготовленным, пусть и начинающим, специалистом.
Все эти материалы на Коваля накопали только в 1954 году, когда у главы ФБР мистера Эдгара Гувера подозрения в его шпионской деятельности в пользу СССР окончательно вызрели. Что ни говори, доказательств левых взглядов Джо Коваля хватало. Но они всплыли лишь годы спустя после отъезда американского сержанта из США.
А в пору депрессии семья плотника Абрама, прожившая в США около двух десятилетий, отправилась в 1932 году на советском теплоходе с подходящим названием «Левитан» в новый поиск той самой лучшей жизни на Дальний Восток Страны Советов — прямиком в Биробиджан.
Уж чего-чего, а работы для плотников и других переселенцев из США здесь было хоть отбавляй. На хлеб с маслом трудолюбивым Ковалям хватало.
Но вот учиться Жорж Коваль хотел не в Биробиджане, а в столице СССР. Он начинал, как и отец, лесорубом-плотником, потом был электриком, слесарил. Однажды фото счастливой семьи еврейских переселенцев Ковалей, на котором Жорж получился просто отлично, появилось даже на страницах всесоюзного журнала.
Юный электрик мечтал стать химиком. Почему бы не сбыться мечте при светлом социализме? Сбылось в 1934 году в Москве, где он сразу поступил в знаменитую Менделеевку.
Учился настолько здорово, что был зачислен в аспирантуру химико-технологического института и, что было совершенно немыслимо для подавляющего большинства выпускников той поры, без экзаменов. Впереди маячила кандидатская диссертация, не вдаваясь в подробности, — по каким-то газам. Жорж умело ладил с профессорами и аспирантами МХТИ, занимался, в меру возможностей, без фанатизма, профсоюзной работой. Женился на девушке из хорошей, пусть и несколько буржуазной — в прошлом — семьи. Ее называют то Людмилой, то Татьяной, но не из-за конспирации. По прошествии долгих лет имя ее просто подзабыли. Души не чаял в родившейся дочери. Шел год 1939-й.
И вся эта советская идиллия в момент разрушилась. Ну мог ли такой хороший положительный парень не заинтересовать разведку? Нет, не только отличной институтской характеристикой и своей преданностью идеям социализма, а и необычной биографией. Родился, вырос, учился в США. Знал чужие обычаи. Сам мог бы подучить энкавэдэшных преподавателей английскому. Как не вспомнить еще раз любимого моего героя Вильяма Генриховича Абеля — Фишера, в молодости владевшего английским получше русского.
Только ехать нелегалом в Штаты Жоржу выпало раньше, чем Вилли. Военная разведка торопилась. Его вызвали и предложили. Согласие Жоржа Коваля получили быстро. Обучение разведывательным, чтобы не сказать шпионским премудростям шло в таком же резвом темпе.
Жоржу предстояло заменить впавшего в недоверие сотрудника Разведупра РККА, отозванного из-за океана. Но потом, и это настоящее чудо, нелегал сумел с помощью сослуживцев оправдаться, снять с себя вину и был снова откомандирован в Америку. А Ковалю поменяли легенду.
Вернее, легенд было две. По одной он прибывал в США под другим именем и сделанным в СССР документам. Надо было легализоваться, найти работу по хорошо знакомой химической тематике. Перед войной о возможности создания атомной бомбы в СССР задумывались лишь чудаки-одиночки. Помня о газах, которыми немцы травили французов в империалистическую войну, боялись применения химического оружия.