рестителя в окружении нескольких других святых. На боковых же стенах он написал в своей манере Фабия Максима, Сократа, Нуму Помпилия, Фульвия Камилла, Пифагора, Траяна, Луция Сициния, Леонида Спартанца, Горация Коклеса, Фабия, Семпрония, Перикла Афинского и Цинцинната; на другой стене он написал пророков Исайю, Моисея, Даниила, Давида, Иеремию, Соломона и сивилл Эритрейскую, Ливийскую, Тибурскую, Дельфийскую и других, и под каждой из названных фигур он поместил подписи вроде изречений, где говорилось нечто, приличествующее этому месту, А в одном из орнаментальных обрамлений он поместил свой портрет, который кажется совсем живым, подписав внизу имя свое следующим образом:
Petrus Perusinus egregius pictor.
Perdita si fuerat, pingendo hie retulit artem:
Si numquam inventa asset hactenus ispe dedit.
Anno D. M. D.
(Петр – превосходный перуджинский живописец,
Что утеряло искусство, вновь возродил он, рисуя.
То, чего не было в нем, заново он изобрел).
Эта прекраснейшая работа, восхвалявшаяся больше всех других, выполненных Пьетро в Перудже, высоко ценится и поныне гражданами этого города как память о столь прославленном художнике их отечества. Затем он же в главной капелле церкви Сант Агостино, на большой отдельно стоящей доске, в богатой раме, написал на передней ее стороне св. Иоанна, крестящего Христа, а на задней, то есть на стороне, обращенной к хору, – Рождество Христово, на торцах ее – нескольких святых, а на пределле с большой тщательностью много историй с мелкими фигурами. В названной же церкви он расписал для мессера Бенедетто Калеры доску для капеллы св. Николая.
Возвратившись затем во Флоренцию, он написал на дереве св. Бернарда, для монахов Честелло, в капитуле же – Распятие, Богоматерь, св. Бенедикта, св. Бернарда и св. Иоанна, а в церкви Сан Доменико во Фьезоле, во второй капелле, что по правую руку, – алтарный образ на дереве с Богоматерью и тремя фигурами, из которых весьма достоин одобрения св. Себастьян.
Пьетро работал так много и так всегда был завален работой, что очень часто писал одно и то же, и вся наука его искусства свелась к манере, так, что он всем фигурам придавал одинаковое выражение лица. А так как в его время появился Микеланджело Буонарроти, Пьетро, наслышавшемуся о нем от художников, очень захотелось увидеть написанные им фигуры. Но, когда он убедился, что его затмевает величие этой славы, всецело заслуженной столь великим началом, он колкими словами стал оскорблять всех, кто работал на совесть. И за это помимо всяких дерзостей со стороны художников он заслужил, что Микеланджело при всех сказал ему, что он в искусстве тупица. Пьетро не мог снести этого оскорбления, и оба отправились на суд Восьми, откуда Пьетро вернулся без большой для себя чести.
В это время братья-сервиты во Флоренции пожелали иметь образ главного алтаря, написанный знаменитым художником, и ввиду отсутствия Леонардо да Винчи, уехавшего во Францию, они обратились к Филиппино, который, расписав половину одной из двух полагавшихся там досок, отошел из сей жизни в жизнь иную, и тогда братия, питавшая доверие к Пьетро, заказала ему всю работу. Филиппино на той доске, где он писал Снятие Христа со креста, остановился на снимающих его с креста Никодимах, а Пьетро, продолжая, написал внизу бесчувственную Богоматерь и несколько других фигур. А так как в этот алтарный образ входили две доски – одна, обращенная к монашескому хору, а другая – к помещению церкви, – то сзади лицом к хору предполагалось изобразить Снятие со креста, а спереди Успение Богоматери. Однако Пьетро восстановил обычный порядок, поместив Снятие со креста спереди, а Успение со стороны хора, ныне же, так как там поставлен табернакль св. Даров, обе доски убраны и поставлены на других алтарях в той же церкви; от всего этого произведения осталось только шесть картин с разными святыми, написанными Пьетро в нишах. Говорят, что, когда работа эта была открыта, все молодые художники ее сильно порицали и в особенности за то, что Пьетро использовал те же фигуры, которые он раньше обычно изображал в своих работах. Испытывая его, друзья говорили ему, что он себя, видимо, не утруждал и что он разучился хорошо работать либо из-за скупости, либо чтобы не терять времени. Пьетро отвечал на это: «Ведь я написал те фигуры, которые вы раньше хвалили и которые вам бесконечно нравились. А если они теперь вам не нравятся и вы их не хвалите, что же я могу сделать?» Однако те продолжали больно его колоть и сонетами, и публичными оскорблениями.
Будучи уже старым, он уехал из Флоренции и возвратился в Перуджу, где выполнил несколько работ фреской в Сан Северо, монастыре камальдульского ордена; в этой обители написал несколько фигур и молодой Рафаэль Урбинский, его ученик, о чем будет рассказано в его жизнеописании. Он работал также в Моитоне, в Фратте и многих других местностях Перуджинского округа и в особенности в Ассизи, в церкви Санта Мариа дельи Анджели, где он написал фреской на стене за капеллой Мадонны, выходящей к хору братии, Снятие Христа со креста со многими фигурами. А в церкви Сан Пьетро аббатства черных монахов, в Перудже, он написал для главного алтаря на большой доске Преображение с апостолами внизу, взирающими на небо; в пределле этой доски весьма тщательно выполнены три истории, а именно Волхвы, Крещение и Воскресение Христово; и мы видим, сколько прекрасного труда вложено им в это произведение, которое можно считать поистине лучшим из всех написанных им маслом в Перудже. Он же начал немаловажную работу фреской в Кастелло делла Пьеве, но не окончил ее. Так как Пьетро никому не доверял, он имел обыкновение, отправляясь в названный Кастелло и возвращаясь в Перуджу, всегда носить с собой все деньги, какие у него были; и потому какие-то люди подстерегли его на одном переходе и ограбили, но, так как он очень молил их, они оставили его ради Бога в живых, а позднее при помощи связей и друзей, которых у него было много, ему была возмещена также и большая часть отнятых у него денег, но тем не менее он чуть с горя не умер.
Пьетро был человеком весьма маловерующим, и его никак не могли заставить уверовать в бессмертие души; напротив того, со словами, свойственными его каменным мозгам, он упрямейшим образом отказывался от праведной жизни. Все свои надежды он возлагал на блага судьбы и за деньги пошел бы на любую дурную сделку. Он нажил большие богатства и во Флоренции строил и покупал дома, а в Перудже и Кастелло делла Пьеве приобрел много недвижимого имущества. В жены он взял красивейшую девушку и имел от нее детей, и так он любил, когда она носила изящные наряды на улице и дома, что, как говорят, часто наряжал ее собственными руками. В конце концов, дожив до старости, Пьетро закончил течение жизни своей семидесяти восьми лет в Кастелло делла Пьеве, где и был с почестями погребен в 1524 году.
Пьетро воспитал много мастеров в своей манере и в числе прочих одного поистине превосходнейшего, который, целиком отдавшись славной науке живописи, далеко перегнал своего учителя; и это был чудесный Рафаэль Санцио из Урбино, который много лет работал с Пьетро совместно с Джованни де’Санти, своим отцом.
Жизнеописание Бернардино Пинтуриккио, перуджинского живописца
Пинтуриккио, настоящее имя Бернардино ди Бетто ди Бьяджо (1454 – 1513)
Если судьба и помогает многим, которые не одарены большим талантом, то, наоборот, существует бесчисленное множество талантливых людей, преследуемых ее превратностями и ее враждой. Отсюда явствует, что истинными своими чадами считает она тех, кто без помощи какого-либо таланта всецело от нее зависит, и что ей любо, когда по милости ее возвышаются те, кто пребывал бы в безвестности, если бы полагался только на собственные заслуги. И это видим мы по Пинтуриккио из Перуджи, который хотя и выполнял много работ и получал помощь от многих, тем не менее приобрел гораздо большую известность, чем его произведения это заслуживали. Однако он был человеком в крупных работах весьма опытным и всегда держал при себе многих помощников.
После того как в ранней своей молодости он выполнил много вещей вместе с Пьетро из Перуджи, своим учителем, получая треть всего заработка, кардинал пригласил его в Сиену для росписи библиотеки, построенной папой Пием II в соборе этого города. Однако, по правде говоря, наброски и картоны всех выполненных там историй были сделаны рукой Рафаэля из Урбино, в ту пору еще юноши, который был его товарищем и соучеником у названного Пьетро, манера коего отлично была усвоена Рафаэлем. Из этих картонов один можно видеть в Сиене и поныне, некоторые же наброски, собственноручно выполненные Рафаэлем, находятся в нашей Книге. Итак, в этой росписи, в коей Пинтуриккио помогали многочисленные подмастерья и помощники (все из школы Пьетро), истории делились на несколько картин. На первой изображено рождение названного папы Пия II от Сильвия Пикколомини и Виттории и наречение его именем Энея в 1405 году в Вальдорче, в местечке Корсиньяно, которое ныне называется Пиенцей по его имени и которое он отстроил и превратил в город. И на этой картине изображены с натуры названные Сильвий и Виттория. Там же изображено, как Эней вместе с Доменико, кардиналом Капраника, переходит Альпы, покрытые льдом, по пути на Базельский собор. На второй изображено, как собор отправляет того же Энея в многочисленные посольства, а именно в Арджентину трижды, в Триест, в Констанцу, во Франкфурт и в Савойю. На третьей антипапа Феликс отправляет того же Энея послом к императору Фридриху III, который настолько ценил живость ума, красноречие и изящество Энея, что как поэта увенчал его лаврами, назначил протонотарием, принял его в числе своих друзей и сделал первым секретарем. На четвертой тот же Фридрих посылает его к Евгению IV, который в Триесте посвящает его в епископы и затем в архиепископы в Сиене, на его родине. На пятой истории тот же император, возымев желание отправиться в Италию для получения императорской короны, посылает Энея в Теламоне, сиенский порт, навстречу своей супруге Элеоноре, прибывшей из Португалии. На шестой изображено, как названный император посылает Энея к Каликсту IV, дабы побудить его объявить войну туркам, и в этой же части мы видим, как названный первосвященник, после того как Сиена подверглась испытаниям со стороны графа ди Питильяно и других по вине короля Альфонса Неаполитанского, посылает его заключить мир, после заключения коего замышляется война против Востока, по возвращении же из Рима он посвящается названным первосвященником в кардиналы. На седьмой – как по смерти Каликста Эней вступает на папский престол с именем Пия II. На восьмой – папа отправляется в Мантую на собор по поводу похода против турок, где маркиз Лодовико его принимает с ослепительнейшей пышностью и небывалым великолепием. На девятой – он причисляет к лику святых, или, как говорят, канонизирует, Екатерину Сиенскую, монахиню и святую женщину из ордена братьев-проповедников. На десятой и последней – папа Пий умирает в Анконе во время подготовки с помощью и согласия всех христианских государей огромнейшей армии против турок, и один из отшельников из обители камальдульцев, муж святой, видит, как душа сего первосвященника, в тот самый миг как он умирает, возносится ангелами на небо, совершенно так, как об этом было написано. Затем в той же и